Безупречный элемент (СИ) - Северная Ирина (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
— Поняла, — серьезно ответила Фреда, — выходить не буду.
Он молчал, и она вдруг начала беспокоиться.
— Рейн?
— Фреда, не забудь — у тебя все еще есть выбор и время его сделать, — сказал он.
Сердце сжалось и заныло, словно он силой вынуждал ее делать этот выбор прямо сейчас.
— Я его уже сделала, — отрезала она. — Я вернусь в Цитадель. Но как найти ее? Я так и не поняла, где она находится.
— Ты найдешь, — проговорил Вагнер. И Фреда уловила в его голосе напряжение. — Вспомни, что я тебе говорил. Но все же… не спеши, подумай, — и, не дав ей возразить или начать возмущаться, тут же продолжил, — а теперь отдыхай. А я целую тебя, и… — он прошептал фразу, от которой кожа девушки запылала, словно к ней снова прикасались губы и руки Рейна…
…Вагнер отложил смартфон и откинулся на спинку кресла. Вернувшись в Цитадель под утро, он заперся в Синей гостиной и несколько часов просидел за столом, вспоминая то, что миновало очень давно, и что стало прошлым совсем недавно.
Он оставил мирно спящую Фреду в домике на краю маленькой деревушки, уверенный, что там она будет в безопасности.
Ровно до того момента, пока не вернется сюда, в Цитадель.
Она все еще могла бы уехать и скрыться, но он был уверен, что она вернется, как вернулся, возвращался, и будет возвращаться он. Возвращаться, чтобы снова скрывать, изворачиваться, терпеть и выживать, сознавая, что из этого круга не вырваться, не убежать, не скрыться. Она назвала это рабством.
Так оно и было. Он — лишь раб, скованный своей природой, кровной связью и магией навеки. Можно смириться или порвать оковы, приняв окончательную смерть.
Затянув Фреду в свой мир, он при любом раскладе обрекал ее на незавидную участь: она тоже будет пытаться выживать и станет заложницей обстоятельств, вечной рабыней, как и он. Будет обращена или нет, она не смирится, не сломается и будет искать выход. Как искал его сам Вагнер и еще многие.
У него позади и впереди были столетия, он мог еще ждать, искать и тешить себя иллюзиями. Но Фреда — смертная, ей отпущено совсем немного времени. Будет ли возможным то, что стало зарождаться между ними?
И все же вампир Рейнхард, талантливый сын давно покинувшего этот мир гениального лекаря, алхимика и мага-самоучки Игнациуса Вагнера, надеялся, что когда-нибудь сумеет сделать то, что не смог сделать его отец.
Обретя бесценные знания, Вагнер-старший так и не смог достойно применить их на практике.
Вампир Рейнхард Вагнер едва помнил, как был живым в прошлом и ничего не хотел знать о своем будущем. Он продолжал существовать в настоящем, застыв в своем состоянии на семь веков. Его оболочка статична и мертва, но его сущность все еще жила и надеялась, хотя с каждым годом, с каждым днем становилось все сложней сохранить это в себе. Существуя по инерции, подчиняясь инстинкту выживания, он сам чувствовал, как все тоньше становится ниточка, связывающая его с прежней человечностью.
“Одна сущность обнаружится в другой сущности, одна сущность возобладает над другой сущностью, одна сущность подчинит другую сущность”.
Эти слова из древнего алхимического трактата стали заклинанием, которое он твердил себе в моменты сомнений, в такие минуты как сейчас. Но это были лишь слова, которые хоть и несли смысл, но ничего не могли изменить. Теория, воплотить которую на практике невозможно.
Для этого требовалось так немного, всего лишь песчинка, но ее нужно отыскать в целой Вселенной.
Все пути, по которым мы идем, тянутся из прошлого.
За века меняются слова и привычки, запахи и звуки, законы, обычаи и мода. Неизменная лишь цель — найти свою верную дорогу. Но прокладывать эти дороги начинаем вовсе не мы, мы лишь продлеваем их, выстраивая отведенный нам отрезок по-своему. И все пути в этом мире переплетены в невидимую глазу, неосязаемую сеть.
Развернувшись вместе с креслом от стола, Рейн устремил взгляд на картину на стене. Темный мир был все так же темен. Источники света по-прежнему не могли ничего в нем изменить.
***
…14 век. Чума шествует по Европе, одерживая одну ужасающую победу за другой. Новые и все более страшные вести о продвижении мрачного кортежа Черной смерти доносятся из разных стран, усиливая не утихающие страх и панику. В маленьких и больших городах вырастают чумные столбы, а население беспощадно и неудержимо сокращается. Чума не жалеет никого и никому не позволяет одержать над собой верх.
В те времена Игнациус Вагнер, лекарь австрийского эрцгерцога Родерика Линцкого, творил настоящие чудеса, диагностируя и исцеляя самые жуткие болезни.
Врачуя тела, Игнациус не забывал и о более тонкой материи — душе. Он научился не замечать границы возможностей, которые предлагал этот мир. Искусный медик обращался к знаниям и опыту, накопленным не только медициной, он также страстно изучал алхимию и даже магию. Вагнер верил в невозможное и черпал возможности в невероятном.
Эрцгерцог высоко ценил заслуги Игнациуса и не только поощрял его нетривиальные исследования, но и всячески оберегал его, создавая все условия для полного погружения в работу. Помимо предоставленной в распоряжение придворного лекаря прекрасно оборудованной лаборатории, Родерик щедро финансировал закупку редких книг и свитков, сырья, материалов, инструментария и ингредиентов для проведения изысканий и создания чудодейственных лекарств. Будучи человеком не глупым и практичным, Его светлость заботился о том, чтобы об исследованиях никто не узнал. Не приведи Господи, если слухи о том, что при его дворе практикуют алхимию и магию, доберутся до короля и до Святой Церкви.
Тем временем Вагнер все сильней погружался в изучение неведомого и сверхъестественного. Лекарь обнаружил, что многие слухи и легенды на самом деле вовсе не выдумка. Оборотни, вампиры, призраки, фейри и прочие сущности являются реальной частью этого мира, тысячелетия соседствуя с людьми. Практически бессмертные, наделенные уникальной природой существа были неуязвимы к человеческим болезням и иным телесным слабостям, а некоторые, такие, как фейри и оборотни, даже могли иметь с людьми совместное потомство. И почти каждый такой отпрыск был наделен каким-нибудь редким даром или способностью.
Игнациус Вагнер, получив тайное одобрение и поддержку своего хозяина, проводил весьма рискованные эксперименты.
Заключив договор с одним из надежных «охотников на нечисть», лекарь постоянно получал в распоряжение свежий материал для проведения своих рискованных опытов. Так он обнаружил чудесное влияние крови вампира на человеческий организм. Экспериментируя с пропорциями, соединяя естественную природу различных жидкостей и материй с энергией магических ритуалов и алхимическими процессами, Игнациус искал новые лекарства и снадобья, в том числе и от Черной смерти.
В процессе своих рискованных исследований он узнал, что возможности применения вампирской крови, (а также порошка из клыков оборотней, призрачной эктоплазмы и прочих сверхъестественных ингредиентов) гораздо шире, чем создание лекарств от пусть и страшных, но все же обычных болезней. И, продолжая изучать и постигать, постепенно добился совершенно потрясающих результатов.
Настолько невероятных, что пока сам Вагнер не совсем осознал, каким образом можно использовать плоды экспериментов и в некотором роде даже опасался их. Особенно после того, как увлекшись опытами с кровью вампира и полученным после алхимической очистки порошком из высушенной эктоплазмы, он создал настой, одной капли которого хватило, чтобы оживить мертвого мотылька.
Неподвижно распростертый на тонкой пластине из полированного камня мотылек вдруг затрепетал, вспорхнул и заметался под высоким сводчатым потолком лаборатории, судорожно взмахивая светящимися в полумраке крыльями, с которых отделялись и осыпались вниз частички призрачного сияния.
А затем исчез… пройдя сквозь толстые каменные стены, будто просочился наружу. Игнациус распахнул узкое окно и ошеломленно наблюдал, как воскресший мотылек удаляется в темноту, мерцая, словно иллюзорная звездочка.
