Настенька (СИ) - Лунева Элина (лучшие бесплатные книги txt, fb2) 📗
От моих слов он нахмурился, а меня саму ощутимо покоробило. У меня даже возникло неприятное чувство дежавю. Не так давно, у нас уже был похожий разговор, который ни к чему не привёл. Так стоило ли снова возвращаться к этой теме?
Но и проглотить всё это я не могла. Не в моём характере было притворяться. Не могла я просто подняться и уйти со словами: «Спасибо, секс был классный. Встретимся как-нибудь ещё?»
Медленно одеваясь, я всё надеялась, что он что-нибудь скажет, но этого не произошло. Внутри меня всё кричало и просило, чтобы он сказал, что я ему нужна, что дорога и любима. Но он этого не делал, а продолжал сидеть, понуро опустив плечи, уставившись в одну точку.
Ну же, скажи, что я тебе нужна. Обними и приласкай, и я поверю, ведь все женщины любят ушами. И пусть это будет неправдой, пусть ты солжёшь, но скажи мне то, что сейчас мне так необходимо. Я поверю всему и успокоюсь. Пусть ненадолго, но я поверю. И хоть на короткий миг, но я обрету иллюзорное подобие счастья. К чему мне твоя честность? Ведь я сама хочу быть обманутой.
Но он молчал.
Подойдя к своему дому, я устало опустилась на крыльцо и заплакала. Меня обуяло невыносимое чувство одиночества и ненужности. В который раз.
Сколько я так просидела и проплакала, не известно. Но очнулась я уже, когда совсем рассвело. Я тряхнула головой, стараясь отогнать печальные мысли, и из моих волос выпало несколько стебельков марьянника и… цветок папоротника. Венка на голове не оказалось. Видимо, он у пал с моей головы когда… Теперь уже не важно.
Сжав в руке ядовитые цветы, я снова заплакала. Стебельки уже изрядно завяли, но от этого нисколько не потеряли своих свойств. И признаюсь, что всего на несколько мгновений я таки дала слабину и позволила себе мысли о… смерти.
Но потом, встрепенувшись, я словно очнулась и с ужасом отбросила прочь опасные растения. В моих руках остался лишь один цветок – цветок папоротника. Я знала, что он имеет свершено иное предназначение, но в этот момент, мне хотелось исполнения лишь одного желания: быть любимой и любить, чтобы нашелся, наконец, человек, которому я буду настолько дорога, что он готов будет свернуть ради меня горы.
Я продолжала сидеть, крутя в руках невзрачное соцветие, не обращая внимание, что прямо передо мной остановилось несколько человек, один из которых шагнул ближе и молчаливо замер чего-то ожидая.
Мой взгляд скользнул по дорогим, но довольно грязным сапогам и брюкам, по порванной пыльной шелковой тунике и остановился на испачканном усталом лице.
- Я выполнил твою просьбу.
Глава 43
Данияр
Выслушав мой приказ, трое моих ближников на некоторое время даже потеряли дар речи, но оспаривать мою волю не стали, хотя я видел, в каком ужасе они пребывали.
Рагдай и Ивор сжали губы и хмурились, а Мстислав то неистово крестился, то сквернословил. Однако, отговаривать и перечить моему слову ни один из них не стал.
Моя первая мысль была пригнать нескольких рабов из княжьего посада, чтобы не пачкаться самим, или же заставить местных деревенских. Они бы не посмели ослушаться и тут же подчинились бы моей княжьей воле. Но вспомнив её слова, я передумал, ведь обязательным условием было то, чтобы я и трое моих ближников сделали это собственноручно.
Что ж, если это приблизит меня к моей цели, то я сделаю это. И пусть только все черти преисподней и все неупокоенные души попробуют мне помешать.
Вооружившись лопатами и веревкой, мы приблизились к небольшому сельскому кладбищу.
- Ведьма, истинный бог, ведьма! – снова принялся креститься Мстислав, - Говорю тебе, пресветлый, что ведьма она. Не верь ей, не делай того, что она говорит, грех это. Если прознает кто, то нам костра не миновать.
- Вот поэтому мы и здесь, - прервал я его истеричные вопли, - Нельзя, чтобы кто-нибудь посторонний узнал, зачем мы тут, и что собираемся делать. По этой причине я не отправил сюда ни рабов, ни слуг, желая всё сделать самим и по-тихому, тем самым сохранив всё в тайне и обезопасив себя от дальнейших пересудов и слухов.
- Давайте хоть дождёмся утра? – робко предложил Рагдай.
- Нет, - покачал головой Ивор и неожиданно поддержал меня, - Княжич прав. Надо сделать всё быстро и тихо, пока кто-нибудь из деревенских не надумал сюда заявиться.
Запалив несколько факелов, я закрепил их на невысоком частоколе ограды и, перекрестившись, воткнул лопату рядом с маленьким деревянным надгробием.
Через несколько часов, когда лопата Ивора глухо звякнула о деревянную крышку гроба, половина дела была сделана.
- Господь всемогущий, прости души наши грешные…, - снова неистово принялся молиться Мстислав, когда мы веревками поднимали вверх небольшой деревянный гроб и аккуратно перетаскивали его на новое место. Благо, что новую могилу копать нам не пришлось, так как вполне подходящая для этих целей яма на кладбище присутствовала.
- Поздно молиться, мой друг, - сурово проговорил ему я, - Надо было вспоминать о боге каждый раз, когда тебе вздумалось выезжать на дикую охоту.
- Я не…, - замешкался мой ближник.
- Да брось, будто бы я не в курсе ваших с Радмиром развлечений, - жёстко осёк я его вялые оправдания, и сурово посмотрел на других двоих друзей, которые словно язык проглотили. Видимо сказать было нечего.
- Не ваших ли рук жертва? – произнёс я то, что уже несколько часов крутилось у меня в голове, а потом добавил, - Это искупление для всех вас, если такое вообще возможно искупить. И наказание для меня за то, что знал и покрывал вас.
В этот момент руки Мстислава дрогнули, и он выронил веревку, удерживающую один край гроба. До дна могилы оставалось немного, но этого хватило, чтобы старые подгнившие доски рассыпались от удара о землю, и нашему вниманию открылась ужасающая картина.
Мужчины в испуге отпрянули от края ямы, окончательно отпуская свои концы веревки, отчего снова послышался глухой стук и треск дерева.
- Чего испугались? – прорычал я, хватая за шиворот Мстислава, и подтаскивая его к неровному краю, - Смотри! Смотри, тебе говорю! Нравится?
- Помилуй княжич, отпусти, Христом-богом прошу! – взмолился тот.
- Признаёшь вину? – прорычал я, а затем перевел свой яростный взгляд и на двух других, что стояли поодаль, - И вы тоже? Признаёте?
Ивор и Рагдай лишь смиренно опустились на колени и повесили головы, а вот Мстислав принялся биться в истерике и вымаливать прощение.
- Отца своего благодари, - отпустил я своего ближника, - Кабы не он, то я бы тебя здесь же прикопал.
Я устало опустился на землю и уныло посмотрел на светлеющее небо. И вдруг меня начали одолевать тягостные мысли. А знала ли она, когда отправляла нас сюда? И если знала, то откуда?
- Заканчивайте скорее, утро уже, - махнул я рукой, давая отмашку закапывать могилу и наблюдая, как трое крепких мужчин трясущимися руками бросились исполнять мой приказ.
Водрузив поверх аккуратного холмика потемневшую деревянную табличку с неровно вырезанным именем «Ульяна», я устало выдохнул. Всё, мы сделали это. Теперь тело девочки покоилось на освещённой земле сельского кладбища там, где оно и должно было быть. Осталось лишь заказать заупокойную службу в храме и заочно отпеть покойницу. С этим поручением в княжий посад уже отправился Рагдай. Он и передаст мою волю священнику, который и проведёт обряд отпевания.
Быстро присыпав старую, теперь уже пустующую, могилу землёй, мы ещё раз окинули небольшое сельское кладбище взглядом и развернулись в сторону деревни.
Глава 44. Эпилог
Данияр
Девушка сидела на крылечке в каком-то странном задумчивом оцепенении. Казалось, что мыслями она была где-то очень далеко, что даже не заметила нашего прихода.
Я приблизился и принялся рассматривать её худенькую, почти детскую фигурку, тонкие ручки, острые плечики, темно-каштановые локоны, которые сейчас свободно ниспадали на грудь и спину, а ещё лицо. Такое бледное и усталое. Что это? Следы от слёз? Её кто-то обидел? Кто посмел?
