Зима гнева (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (мир бесплатных книг .txt) 📗
Апельсиновые и лимонные цукаты, домашний мармелад и пастила, залитые кремом фрукты, корзиночки с ягодой, каким-то чудом сохраненной от морозов…
После "пробного" ужина, Борис Викторович махнул рукой на траты и решил не ограничивать кулинарок. Только честно предупредил рассчитывать на два десятка человек.
Анна рассчитывала на три десятка. Так, на всякий случай. И запасные подарки тоже делала.
Мало ли что?
Мало ли кто?
Открыточки – крохотные, почти невесомые, тоже были произведениями искусства. Кира нашла мастерскую и заказала им несколько десятков открыток. В старинном стиле.
Анна пообещала их надписать, если что. Почерк у нее был каллиграфический. Обучили.
С подарками определились. С развлечениями?
Тоже.
Анна диктовала, Кира печатала, потом хохотала, потом опять печатала…
– Аня, откуда!?
– А что такого?!
– Все ошалеют! Точняк! Мы всех порвем!
Анна сморщила нос.
– Ну уж – нет! Пусть сами рвутся! Кстати, насчет одежды…
– Да?
– Ты воспримешь мои советы, как посягательство на свою свободу?
Кира подумала пару минут. А потом фыркнула.
– Однозначно. Но послушаюсь.
– Мы должны быть одеты в одном стиле. Чтобы получилось красиво.
– И будем!
– Чего будете? – в дверь просунулся нос Гошки. – Мам, там яблоки привезли.
– Спасибо, солнышко! Иду!
Анна подскочила и улыбнулась Кире.
– Допечатаешь? Я сейчас проверю яблоки, а то ведь… и пастила, и желе, и крем…
– Конечно! Сейчас распечатаю и спущусь!
Анна вылетела за дверь вихрем. А Кира довольно улыбнулась.
Правда, порвать их всех! Пусть в новый год папа увидит, насколько Аня лучше этой подлизки! Пусть поймет!
А если еще и предложение ей сделает…
И почему эти взрослые такие глупые? Счастья своего не понимают!
Ну ничего! Подскажем! Гошка тоже не против быть ее бро! А там, где в ход идет тяжелая детская артиллерия…
Враг, сдавайся сам! Быстрее будет!
Свободные герцогства.
Жом Ураган шел по улице и невольно сравнивал.
Тишина, чистота, снежок убран, лед песочком присыпан… как это отличается от Звенигорода в частности и от Русины в целом…
У них сейчас…
Нет, не бардак.
Но – тяжко. Все иначе, все серое, тусклое, все… словно сравнивать домашнюю собачку, которая лежит на пуховой подушке и только лапки подает – и матерущего дворового пса.
Понятно, что последний и сильнее, и полезнее, и вообще – собака. Дамских болонок жом Ураган вообще не переваривал – гадость! Ладно… раскроем страшную тайну.
Болонки жома тоже не переваривали, подскакивали, заливались истошным лаем и пытались уменьшить количество героя Освобождения. На одну лодыжку.
Не получается?
Ну, хоть пару пальцев откусить!
А в нежном возрасте четырех лет, кстати, жом с трудом отбился от левретки маминой подруги. Еще и в углу простоял за то, что треснул гадкую псину "Чистописанием" по носу.
А чего она ему штаны порвала? По справедливости, надо было ее во второй угол поставить, ан нет! Пострадал только мальчик. И за штаны, и за книгу, и в принципе… после такого взбунтуешься! И мелких собак разлюбишь на всю оставшуюся жизнь.
Почему-то так получалось именно с декоративными собачками. Большие звери жома любили, да и он к ним был неравнодушен. Вот, как к этому псу…
Жом проводил взглядом здоровенную дворнягу, чинно идущую рядом с женщиной. Лица женщины, правда, не увидел. Да и ладно…
Нужны ему те бабы триста лет… главное – что?
Зерно!
Несколько эшелонов с зерном, которое перевезли на склады. Склады пришлось тоже арендовать, ну так что поделать? Тигриных денег хватило впритык, Ураган плюнул и добавил свои. Ну… что удалось собрать. Да, не все сдал с последней реквизиции, грешен. Но – не пойман.
Пламенный не обеднеет!
После беседы с Тигром как-то грустно было рыцарю Освобождения. Тоскливо… Хелла б тебя полюбила, кошка полосатая! Кот!
Растревожил душу, разнервировал, задуматься заставил и не о хорошем. Они хотели, как лучше! И будет, как лучше, обязательно будет. А как у этих получилось?
И без Освобождения?
Ничего, они справятся! У них еще и получше будет, потому что все будут свободны! И дома построим, и деревья посадим, и людей вырастим… скоро уже домой, дня через два. А там работы, небось, накопилось…
Тигру надо телеграмму дать, все куплено, если что.
Задумавшись, жом Ураган слишком сильно понадеялся на дворников. А сии кадры, увы, запивают одинаково, что в Герцогствах, что в Русине.
Нога поехала на скрытой снегом заледенелой полоске, которую раскатали дети.
Жом взмахнул руками – и шлепнулся на спину, неудачно приложившись левой ногой о поребрик. Что-то хрустнуло.
Боль была такой, что мужчина попросту отключился. И не видел, как засуетились вокруг него люди, как перетянули ему ногу жгутом…
Открытый перелом – гадость редкостная. И выглядит ужасно, и кровь при этом, бывает, потоками льется, и довезти могут не успеть, а уж грязи-то в рану попадет…
Хорошо хоть жом Ураган был не один, а с двумя доверенными. Так что его и подняли, и пролетку поймали – и рванулись в ближайшую больницу.
– Ида, а что у вас со Стасом?
Зинаида улыбнулась и пожала плечами.
– Ничего.
Берта возмущенно сдвинула брови.
– Ты серьезно?
– Нет, я шучу. А что?
– Ида, у тебя совесть есть?
– Кажется, дома забыла. Но можно спросить у Полкана…
Ида улыбалась, легко уходя от неудобных вопросов. Может, этим жомы от торов и отличаются? При мысли о том, что надо кому-то раскрыть свои чувства, у нее аж все в душе переламывалось. Это ж с ума сойти!
Вот так взять, открыть рот и все рассказать! Да разве можно?
А Марта спокойно рассказывает на работе, как супруг пришел пьяный и распустил руки. И Леона делится заботами – где бы найти хорошего парня, и Берта про свою семью много чего рассказывает…
Вот как так можно?
Ида была искренне благодарна женщинам, принявшим ее в свой круг. И она многое почерпнула из этих бесед. Но…
Сама рассказывала с большим трудом.
Впрочем, здесь и сейчас надо было сказать хоть что-то.
– Он заболел, я его выхаживала. Станислав выздоровел и переехал обратно к себе.
– А… он тебе хоть цветочек подарил?
– Он меня на операции допустил!
– Ида, ты меня убиваешь! – Берта только головой покачала. – Вот что тебе надо?! Такой мужчина, красивый, умный, холостой, молодой… чего ты ушами хлопаешь?
Ида пожала плечами.
– Полкан?
Пес поднял опущенное ухо и прислушался. Понял, что кушать не дадут, опасности нет, идти никуда не надо – и опустил "лопушок".
– Вот так? – уточнила Ида.
Берта покачала головой.
– Ты ж не маленькая уже, должна понимать…
Ида качнула головой.
Должна, не должна… Станислав может сделать первый шаг. А может и не сделать – его право. Она за мужчиной бегать точно не будет, вот еще не хватало.
А то, что несколько раз ей целовали руки.
То, что многозначительно смотрели в глаза…
Намекали на громадную благодарность…
Если брать салонные мерки – ей чуть ли не в любви объяснялись. Но это слова и вздохи, а их, как выразилась разок Анна, к делу не пришьешь. Вслух-то Станислав ничего не говорил…. Вот и он сам!
– Ида, срочно! В операционную!
Зинаида подскочила – и понеслась готовиться.
На операционном столе лежал мужчина лет тридцати пяти, может, чуть больше- не понять. Усы, бородка, высокий лоб с залысинами. Черные брови выделяются на белом от шока лице.
Спит.
Ида привычно взяла руку, проконтролировала пульс.
– Норма.
– Смотри, – Стас откинул простыню, показывая ей травму.
Нога. С этим Ида была уже знакома, открытые переломы – вечная проблема зимы. Не первый, и не последний.
– Рана чистая, перелом открытый, но похоже, со смещением. Кажется, порваны какие-то сосуды?
