Мгла над миром - Алферов Всеволод (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Здесь были гафиры в черном – точь-в-точь как Братья – и солдаты двух окрестных крепостей. Ястребы Харса, Быки Усира, Псы Шеххана и Вороны Джахата – и, конечно, горожане. Столько, что на месте царевича Газван бы испугался.
– Я… тоже не могу, – выдохнул Аджит. – Он не отвечает.
– Будем надеяться, он жив, – бесцветным голосом ответил Верховный.
Сил на беспокойство не осталось. Во всяком случае, часть поручения Ханнан выполнил: вытащил царевича из золоченой клетки в загородном имении.
– Он может быть без сознания. Лучше смотри, – посоветовал маг.
А посмотреть стоило. Газван потратил два звона, до хрипоты споря с советником, – но мистерия, задуманная им с Маузом, требовала Ханнана и магов Круга. Теперь лишь от царевича зависело, как он сыграет выпавшую роль, и сыграет ли.
– На колени! На колени перед Ианадом ас-Абъязидом, Царем Царей! – разом выкрикнули двенадцать глашатаев.
…В Час Пыли все происходит медленно, точно в вязком меду, которым обернулся воздух. Каменная стела посреди площади, и солнце, и ветер в апельсиновых деревьях… а Ианад ас-Абъязид уже поднялся на повозке, и пара воинов подставила скамейку, чтобы владыке было сподручнее ступить на землю.
К стыду своему, маг знал о Братстве слишком мало. Религиозный орден, чей бог, в отличие от прочих, ступает по земле и правит Царством. А капитан у них зовется Усопшим, и он не мыслит ни о чем, кроме защиты лучезарного…
Что заставило Братьев расступиться? Что заставило его преклонить колени?
Быть может, в процессии было много гафиров в черном, и капитан решил, что это его люди привезли царевича в столицу? Быть может, слишком многие его сейчас видели? В голове Газвана крутилась дюжина причин, но мутная серебряная поверхность показала высокую фигуру, припавшую на одно колено, – и мальчика в окружении солдат. Совсем хрупкого и тонкого рядом с коленопреклоненным воином.
Усопший терпеливо ждал. Сейчас ему предложат подняться. Должно быть, обнимут в знак высочайшей милости.
– Обезглавить, – коротко бросил мальчик. – За измену.
Поднос отлетел в сторону, обиженно загремев по доскам пола.
– Бери тела и идем, – скомандовал Верховный.
Если бы не пляшущие перед глазами искры, не кровь, тамтамами стучавшая в ушах, – происходящее казалось бы более правдивым. Звуки долетали как сквозь толстые занавеси, весь мир словно покрылся патиной. Сосредоточиться получалось на чем-то одном, и Газван не был уверен, что он видит и слышит – а что ему только кажется.
После дворцовой прохлады залитая солнцем площадь походила на горячие купальни. Было ветрено, и прямо над головой кружили чайки, широкими крыльями ловя воздушные потоки.
Царевич не терял времени даром. Пока чародеи спорили, пока Аджит вновь стаскивал тела, а Верховный готовился к Прыжку – он начал принимать присягу. Не по годам умный мальчик, бесы бы его побрали! Десятники братьев один за другим опускались в пыль мостовой, склоняли головы и бормотали клятвы. Ианад касался обнаженной шеи клинком, и воины Харса тут же подталкивали следующего.
– Ты сказал, мы слышали, – произнес царевич.
Детина, которому бы место в кузне, поднялся – и упрочившийся в вечности обратил внимание на магов.
«Разве вы хотели не этого?» – спросил Аджит: всего-то полминуты назад – и в то же время в полусхене отсюда.
Нет, не этого. Ханнан вывез царевича из имения Семеди. Юный наследник, и войско, и собравшаяся толпа… и, несомненно, голова князя – даже Усопший, завидев все это, сложил бы оружие. Мауз с Ханнаном должны вести переговоры, а царевич в нужных местах кивал бы и поддакивал.
Чего маг точно не хотел – так это мальчишки, который начал решать сам. От такого можно ждать чего угодно.
– Первый-в-Круге… – голос был высоким и детским, но откуда эти вкрадчивые, почти слащавые нотки? – Мы ждали, когда ты наконец придешь.
Опуститься на колени? Того требовал этикет, и это было правильно – но малец начал лишать голов, а толпа восторженно ревела. После крови и гари минувших дней, после месяцев сладкой хвори Азаса – ей был нужен царь. И все же какой… породистый щенок! Ему тринадцать или тридцать? Ианад пока не обзавелся маской, но мальчик в ней не нуждался: по-детски гладкое лицо было спокойным и холодным, как лики статуй.
– Я принес твоих врагов… владыка, – под стук крови, тревожный, словно барабанный бой, Газван преклонил колени. – Да продлятся твои годы и прирастет царство!
– Мы видим. Мы примем твои клятвы позже. Наши воины проводят тебя и спутника в наше войско. Жди.
– Мы видим… Мы примем клятвы… Позже… – надрывался глашатай, передавая слова лучезарного. Теснимые солдатами, люди все прибывали: они толклись уже не только на площади, но и в прилегающих улицах. Одни кричали «Слава!», другие – «Казнь! Казнь!». Чуть в стороне, за цепью храмовых дружинников, потрясал тыквой-горлянкой грязный дервиш.
Три чайки в невозможно синем небе, три гафира заступили путь, стоило чародеям приблизиться к повозке. Сопровождавшие магов храмовые дружинники переговаривались с охраной. Цветные брызги в глазах становились гуще, и Газван забеспокоился… поначалу. Если и грядущая его жизнь выдохлась, он умрет прежде, чем успеет что-либо понять.
Потом перед ним возник Мауз. Он дышал часто и прерывисто, как… как при совокуплении, и говорил:
– Давай, старик… Ты согласился назвать меня опекуном и соправителем.
Он преклонил колени, и обнаженной шеи коснулась широкая и плоская полоса света – как клинок, но клинок, растущий прямо из ладони чародея.
– Делай же, колдун… – сказал советник. – Я не хочу… я… ты сам признал, что это лучший выход!
И Газван сделал.
Мауз – теперь уже ас-Нехат – встал и молча протянул ему увесистую флягу, которую Первый-в-Круге благодарно принял. Пара глубоких и жадных глотков – и гул в ушах как будто отступил.
Аджит отряхивал свою галабию от пыли. «Ты сказал, мы слышали!» – в очередной раз гаркнул глашатай.
– Давай, старик… – сказал Мауз. – Это вытяжка из корней хебени, должно помочь. Пей, кому говорят!
Газван глотнул еще раз и задохнулся от горечи. Апельсиновое дерево развесило блестящие листья прямо над головой.
– Что… что происходит? – через силу выдохнул маг.
– Ты опять собрался помирать, вот что, – ворчливо отозвался советник. – Аджит немного подлатал тебя.
– Нет, я про… – Верховный неопределенно повел головой. Кстати, где он?
Это было что-то вроде походной ставки – если называть ставкой место, где остановился отряд в пару тысяч человек. Поодаль спешившийся всадник повязывал поверх шлема платок, под соседним деревом расположились жрецы. С той стороны площади долетал низкий утробный рокот голосов.
– О, все как мы задумали! – заверил советник. – Только Ханнан… Царевича охраняли колдуны с заката. С ним все в порядке, его осмотрели и лекари, и Аджит.
Целитель устало кивнул:
– Истощение силы. К слову сказать, у вас тоже!
– Он их убил? – хрипло выдавил маг.
– Ханнан? Закатных змей? – зачем-то переспросил вельможа.
– Проклятье, ты знаешь, о чем я говорю!
Мауз облизал губы. Затем вытер о полы кафтана ладони.
– Они ушли, – только и сказал он.
– Как? Что ты несешь? Где их теперь искать?
Смотреть, как советник жует губы, было невыносимо.
– Не думаю, что их придется искать, – наконец нашел слова Мауз. – Я разошлю гонцов и перетрясу кварталы иноземцев по всему Царству, но мы их не найдем. Поверь мне. Они отступили.
– Куда? – выдохнул маг.
– Аджит, проверь его слух, – походя бросил советник. – По-твоему, они будут стоять до последнего? Ну да, поставили на князя, бросили кости, но ведь не гибнуть за него! Они понесли потери и ушли.
Первый не выглядел убежденным, и Мауз повторил:
– Мы начнем поиски. Будем настороже. Но поверь старой и очень, очень толстой лисе: они отступили.
Толпа разразилась воплями – так что спор все равно потонул бы в шуме.
– Что это за зрелище с судом и казнью? – ворчливо спросил Газван, когда гвалт утих.
