Рождение волшебницы - Маслюков Валентин Сергеевич (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Принимая лук, Амадео пожал плечами:
– Несчастье мое в том, – сказал он без толмача и довольно чисто, – что у меня ничего не болит.
Он стал к рубежу среди веселого шума и рукоплесканий, не дожидаясь, пока зрители утихнут, почти не целясь, пустил стрелу – она шаркнула и потерялась в сиянии реки и неба.
– Попал! – вскричал Юлий.
– Промазал! – сокрушенно махнул рукой Амадео.
Золотинка слышала особенный шаркающий звук, когда стрела задела петушка, совершенно отчетливо. Так что, скорее всего, правы были и тот, и другой.
– Хорошо! – сказал Юлий, вполне овладев собой. – Если вы промазали нарочно, то стыдно будет вам, а не мне.
Так же небрежно, не целясь, но с ожесточением в лице он резко вскинул лук – с гулким стуком стрела начисто сшибла петушка. В первое мгновение это показалось недоразумением – немыслимо было поразить цель с такой небрежностью. Потом вознесся восторженный гомон.
Возбужденная не меньше других, поднялась Нута. Двойной престол ее сдвинули и развернули к корме, чтобы можно было наблюдать состязание. Она держала венец – победителю.
– Подождите! – хмурился Юлий, подняв руку. И так стоял, пока не заставил себя слушать. – Я не признаю такой победы.
– Вы признаете поражение? – осведомился Рукосил, стоявший ближе к престолу.
Новотор перевел княжичу язвительное замечание конюшего. Сами того не сознавая, Юлий и Рукосил как будто бы обращались к Золотинке, имея ее свидетелем, призывая ее слышать и видеть.
– Ни поражения, ни победы! – заявил Юлий. – Но если есть среди вас истинный боец, твердая рука и верный глаз, который не поступится честью, я готов вступить с ним в соревнование до первого промаха.
– Это я. Я тот боец! – обронил Рукосил, выступая вперед. Он был одет в белое с ног до головы без единого пятнышка и упрека. – Я не могу не принять вызов, который заключает предположение, что здесь, в благородном собрании, нет людей чести. Я выступаю за честь знати и дворянства.
Послышался ропот одобрения. И тут Золотинка почувствовала, что Юлий обречен. Против такого соперника ему не выстоять. Это урок, который нарочно дает ей Рукосил, потому что… потому что… Почему, она не могла еще до конца понять.
И совсем неожиданно раздался голосок Нуты. Она говорила по-словански, и хотя безбожно коверкала слова, все поняли:
– Я закрывать состязание. Хватит. Победители два. Княжич Юлий и мой воевода Амадео. Я награждаю оба. – Прохваченный возбуждением голосок изменил принцессе, и она обратилась к сестре с новой, жалобной интонацией уже по-мессалонски: – Ведь правда же, Септа, скажи! Верно? Хватит состязаний. Не хочу, чтобы они попадали.
Удивленная и еще больше тронутая этим живым чувством, Золотинка не сразу заговорила.
– Ах нет, моя милая принцесса, – сказала она с виноватой усмешкой. – Двух победителей, что поделаешь, не бывает.
Юлий глянул на Золотинку искоса – без выражения, отчужденно. А Рукосил наградил ее насмешливым, даже глумливым взглядом.
– Какое наказание вы назначите проигравшему, принцесса Септа? – обратился он к ней, словно не замечая растерянной Нуты.
Золотинка озлилась. Так ясно читалась в нескольких этих словах неколебимая уверенность в победе и в посрамлении противника, что она потеряла голову, забыв благоразумие и умеренность.
– Проигравший станет на колени.
Понятливо ухмыльнувшись, Рукосил кивнул.
– Поцелует руку соперника! – продолжала Золотинка звенящим голосом. Брови конюшего приподнялись в насмешливом удивлении. – А потом в убедительных выражениях объявит присутствующим достоинства победителя.
– Суровое наказание, но поучительное, – согласился Рукосил, оглядывая напряженно внимавшее общество.
Юлий не возражал, условия были приняты, и решили стрелять.
Первоначальная злость Юлия, так много ему помогавшая, теперь как будто рассеялась. Все он не мог сосредоточиться. Метил-метил и опустил лук. Потом отер пот и выдохнул. Выстрелил – и попал. Но как-то совсем безрадостно, без веры.
Стиснув руки, Золотинка чувствовала, что это дурной знак.
Рукосил стал и легко выстрелил – стрела звонко тюкнула петушка. Снова вышел к рубежу Юлий. В душе его мерцало что-то неуверенное, и Золотинка поняла, что промажет, прежде выстрела. Затаив дыхание с предощущением беды, она ждала…
Промазал!
Ошеломленный, стоял он еще несколько мгновений с луком в руках… И тихо отошел прочь.
Осталась ничтожная надежда, что промахнется в свою очередь и Рукосил. Такая ничтожная, что Золотинка не имела сил смотреть. Она отвернулась. Потом поглядела, как безупречный в белых одеждах Рукосил лениво вложил стрелу.
Зная, что он попадет, она глядела в лицо, словно хотела проникнуть в тайну этого неуязвимого человек. Она подмечала малейшие колебания задиристых острых усов, следила за руками и вдруг… когда звякнула тетива и стрела попала, Золотинка заметила, что перстень на левой руке конюшего сверкнул желтым.
Пораженная, она взвела глаза к солнцу, глянула, где тень, – может статься, это был безобидный отсвет? В противном случае такая подлость, что трудно поверить.
Общество одобрительно гудело, а Золотинка, ни на что уже не обращая внимания, следила за перстнем и за рукой. Конюший вкладывал в лук новую стрелу.
Раз! – сверкнуло желтым и одновременно на пределе постижения Золотинка уловила, что стрела в мгновенном полете уклонилась в сторону, забирая в грудь петушка.
Рукосил управлял полетом стрелы.
Он мошенничал!
Всю мощь своего волшебства Рукосил выставил против мальчишки, не только не имевшего волшебного камня, но едва ли даже хорошенько понимавшего обыкновенное, основанное на духовных упражнениях чародейство!
Хор восторженных похвал не смолкал, и все поминали честь.
Рукосил выстрелил еще три раза. Без промаха. И каждый раз как улика на левой руке посверкивало желтым. Он ставил железный заслон всякой возможности поражения. Он был из породы победителей.
Золотинка тяжело дышала.
Юлий ожидал у борта, бледный, с застывшей улыбкой наблюдая торжество соперника.
Нута медленно опустилась на престол и стиснула руки, сгибая проволочный венец.
– На всякого победителя, – заметил Рукосил, возвращая лук дворянину, – найдется новый, еще более удачливый и ловкий. Я обращаюсь ко всем, кто меня слышит. Если найдется среди вас истинный боец, твердая рука, кто примет вызов… – говорил он, передразнивая Юлия.
– Я принимаю! – сдержанно выкрикнула Золотинка.
Тишина настала такая, словно она сказала нечто стыдное. Больше всех опешил сам Рукосил. Первый раз открытым взглядом, забывшись, смотрел на раскрасневшуюся девушку Юлий.
– Но, принцесса, – молвил наконец конюший, возвращаясь к снисходительным ухваткам, – простите, я не могу вступить с вами в настоящую честную борьбу!
«Вот именно, подлец и мошенник!» – подумала Золотинка. И сказала:
– Раз так, признавайте поражение и становитесь на колени.
Рукосил потемнел. Он понял ловушку, и до всех дошло, что Золотинка заслонила собой княжича. Чем бы ни кончилось столкновение между конюшим и принцессой Септой, княжич так или иначе оставался в стороне. Понял это и Юлий, что-то пытался возражать, но Золотинка лишь отмахнулась. Она уж сделала шаг и не оглядывалась.
Рукосил все еще колебался, полагая, что может выбирать любой удобный ему исход. Но и у него не было никакого выбора, о чем он еще не знал.
– Ладно! – он прищурился. – Становитесь к рубежу, принцесса. Если вы когда-нибудь держали в руках боевой лук…
– Держала! – заверила она столь звонко, с таким ослепительным нахальством, что конюший на мгновение смешался, заподозрив неладное.
– Я позволю вам на каждый мой выстрел три, считая три за один. Достаточно будет одного попадания…
– Если уж я тут слабейшая сторона, – резко возразила Золотинка, – то я сама и поставлю условия.
Рукосил опять сбился.
– Извольте. Извольте! Как вам угодно. Я заранее все принимаю.
С нарочитой застенчивостью Золотинка подобрала подол и начала подтыкать его за наборный пояс вокруг бедер. Когда она окончательно задрала платье, ноги обнажились выше колен до самых подвязок. Лица девиц окаменели, тогда как стрелки, напротив, оживились. Не избежал общей участи и Рукосил – запнулся взглядом. У принцессы были ровные коленки и крепкие, сильные икры, туго обтянутые чулками.
