Твари Господни - Мах Макс (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
"Н-да…" – вообще-то, как она сразу же подумала, в такой ванне нужно "мыться" вдвоем, что, по-видимому, и предусматривалось, учитывая форму и размеры этого произведения "банного" искусства. Но Лиса оказалась здесь и сейчас одна и, более того, будет ли когда-нибудь в ее жизни сакраментальное "вдвоем", не знала, и знать не могла. Однако и не воспользоваться неожиданно выпавшим случаем, было бы если и не преступлением, то уж точно глупостью. Иди знай, что ожидало ее впереди, в затянутом туманом неопределенности будущем? Возможно, ничего хорошего.
Лиса пустила воду и, вернувшись в номер, забрала оттуда бутылку, стакан, пепельницу и сигареты. Расположив все это богатство на краю ванны, она стала раздеваться и тут, непроизвольно взглянув на свое отражение в стенном зеркале, остановилась, что называется, со спущенными штанами. Вчера днем, впервые увидев в зеркале Дебору, Лиса была слишком поглощена открывшимися изменениями, чтобы произвести "разбор и учет" доставшегося ей нежданно-негаданно добра. Но сейчас, когда она уже успокоилась и втянулась в ритм нового – "посмертного" – существования, Лиса внимательно и даже критично прошлась взглядом по всем деталям ландшафта и пришла к выводу, что тело ее безупречно, при том не вообще, а именно в ее собственных глазах. Это было сродни тому редкому, в общем-то, случаю, когда образ воображения, возникший по прочтении книги, идеально совпадает с образом, созданным при экранизации этой книги актером и режиссером.
"Кажется, в математике это называется конгруэнтностью".
Если у Лисы и существовал когда-нибудь глубоко спрятанный от себя самой образ-идеал женской красоты, которому хотелось бы соответствовать, то именно он теперь и воплотился в реальность. Или, вернее, Лиса в нем воплотилась, превратившись – непонятно когда, где и как – из Доминики в Дебору. И даже седые, платинового отлива длинные волосы не портили впечатления, по своему дополняя и уточняя образ нерядовой женщины, стоявшей сейчас перед зеркалом со спущенными до щиколоток голубыми джинсами. Впрочем, оценив по достоинству открывшуюся перед ней картину, Лиса поняла и кое-что еще: одеваться так, как она была одета сейчас – а одета она была в случайные, уворованные во время бегства из Мюнхена вещи – ей более не следовало. Не тот стиль.
"И вообще…" – поморщилась она, сопоставляя свое весьма среднее белье с окружающей роскошью. – Это называется, со свиным рылом…"
"Придется, – она с удовольствием избавилась от одежды, и, закурив по дороге сигарету, погрузилась в горячую воду. – Озаботиться еще и сменой гардероба".
10
Врачи утверждают, что сидеть в горячей воде вредно. Во всяком случае, долго. Тем более, не рекомендуется распивать в ванной алкогольные напитки. Но вредно или нет, Лиса провела в джакузи никак не менее получаса. Возможно, что и больше, но кто считает! Ей было удивительно хорошо, а времени, залезая в горячую воду, она, разумеется, не засекла. И естественно, у нее не было часов, так что полагаться в своих расчетах Лиса могла только на внутреннее чувство. Однако, поскольку и расчетов, собственно, никаких не производилось, и внутреннее чувство по случаю общей релаксации организма было отпущено пастись, где ему в голову взбредет, ничего конкретного, кроме ощущения "не менее получаса", Лиса предложить не могла. Впрочем, и предлагать было не нужно, потому что и вопроса такого не стояло.
Она допила коньяк, закурила очередную сигарету и задумчиво посмотрела на заметно опустевшую бутылку, примостившуюся с края ее роскошной ванной. "Otard" был замечательно хорош, но и выпила она уже порядочно. Оставалось решить, еще по чуть-чуть и баиньки, или уже достаточно? Но "достаточно" явно не было, и спать, что уж совсем удивительно, совсем не хотелось. И, усмехнувшись, мелькнувшей у нее мысли, что женщины спиваются быстрее мужчин, дай только повод и волю, Лиса плеснула себе еще и, подняв стакан перед собой, посмотрела сквозь него на свет. Цвет у коньяка был хороший, успокаивающий и, пожалуй, даже пробуждающий аппетит, но главное все-таки запах. Запах был такой, что можно было даже и не пить вовсе, а только нюхать. Но поскольку и пить никак не возбранялось, то дела, можно сказать, обстояли совсем хорошо. А вот хорошо или плохо обстояли ее настоящие дела, Лисе еще предстояло узнать. Однако думать об этом она себе запретила еще четверть часа назад, когда расставив все интересующие ее вопросы и все касающиеся ее обстоятельства "по росту", оценила получившуюся композицию и решила, что лучше уже не будет.
Последним пунктом повестки дня значился вопрос об "идентификации Борна". Впрочем, чтобы принять решение, курс конспиратологии – спасибо мистеру Ладлему и собственному богатому жизненному опыту Лисы – не понадобился. За нее все уже решили случай и сложившие обстоятельства. И были эти обстоятельства, при всей их готической вычурности, просты как апельсин. Алиса Дмитриевна Четверикова, уже дней десять как находившаяся во всемирном розыске, исчезла. Ее могли продолжать искать, но найти уже не могли. А значит, учитывая тот факт, что вслед за гражданкой Четвериковой ушла в никуда и всем хорошо известная донья Рапоза Пратеада, унеся с собой в неведомые дали с полдюжины конспиративных кличек, в той или иной степени ассоциировавшихся с этими двумя персонажами, у всех заинтересованных лиц появилось широкое, что называется, непаханое поле деятельности: ведь поди узнай, что стало с Алисой Четвериковой! То ли сдохла где-нибудь, то ли сменила облик и личину – а знают ли компетентные органы о такой возможности? – то ли просто залегла где-то, притворившись неодушевленным предметом. Все возможно. Все пути открыты, но ни один из них никуда не ведет. Ведь и Доминика Граф, которую кое-кто успел за эти дни увидеть, и которую, скорее всего, уже вычислили, ведь информация из мюнхенской штаб-квартиры БФВ уходила в Кельн в режиме реального времени, была теперь никому недоступна. Она вернулась туда, откуда была насильно выдернута – и, как выяснилось, всего на несколько дней – дурной волшбой Лисы и гением ее личного оператора. Фрекен Граф снова обрела покой, а значит, и поиски ее будут тоже тщетными.
Проследить же совершенно новую личность, нечувствительно возникшую неизвестно где и когда, совсем непросто, если возможно вообще. Дебора Варбург никаких следов пока нигде не оставила, и выходило, что впервые в жизни Лиса оказалась предоставлена самой себе. Никто ее не знал, не ждал и не искал. Она была, но ее как бы не было, потому что и внезапно объявившаяся в Городе Дебора тоже ведь была никому незнакома. И уж точно, что никому и в голову не могло придти, что мага и его личину зовут одним и тем же именем.
"Анонимность гарантируется!" – Где-то так.
Лиса бросила окурок в пепельницу, отставила опустевший стакан и вылезла из воды. Медленно вытираясь большим махровым полотенцем, она еще чуть-чуть – самую малость – полюбовалась собой в огромном стенном зеркале, не отказав себе в невинном удовольствии пропустить через одновременно возбужденное и расслабленное сознание вереницу некоторых, в обычной жизни давно уже запретных видений, и, набросив банный халат, вернулась в номер. Но отнюдь не для того, чтобы забраться под одеяло. Ей предстояло провести один совсем несложный – во всяком случае, так ей в тот момент казалось – но очень важный эксперимент.
"И в самом деле! Что нам стоит дом построить? Тра-та-тата… будем жить…" – Она внимательно осмотрела комнату, проверяя, зашторены ли окна, закрыта ли дверь, и не забыла ли она еще что-нибудь, что могло оказаться теперь важным, и, не найдя в своем плане заметных изъянов, легко, практически без усилия "нырнула" в совсем недавно обнаруженное "Нигде и Никогда". Холод и мрак приняли Лису так, словно никуда она отсюда и не уходила. Но Лиса не стала отвлекаться на пустяки – она знала, чего хотела – и сразу же "пошла" дальше. И так же стремительно, практически без перехода, как прежде сомкнулся вокруг нее ледяной мрак внутреннего пространства, тьма выцвела, превращаясь в полупрозрачную завесу, и сквозь "черный крепдешин" проступили смутные очертания "звезд". Удовлетворенная увиденным и тем, что почувствовала наконец это странное движение без движения, Лиса прервала "полет" к Звездному небу и с полпути – рывком обратив движение вспять – вернулась назад, но с непривычки перестаралась и пробкой вылетела обратно, в свой гостиничный номер. Времени все ее путешествие почти не заняло – во всяком случае, так утверждали часы – но чувствовала она себя, как после прыжка с трамплина.
