Глаза ворона - Русуберг Татьяна (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
— Этого в карцер, в колодки, — указал Скавр охранникам на Кая. Воины переступили через тело Буюка и приблизились к его убийце, обнажая оружие. Но Слепой не оказал никаких попыток к сопротивлению и, ни слова не говоря, позволил увести себя.
— Кто видел, что тут произошло? — требовательно вопросил мясник, обводя собравшихся ничего хорошего не обещающим взглядом.
— Я видел, — робко отозвался кто-то из новобранцев.
— И я.
— И я, — посыпалось со всех сторон. Очевидно, Кая совсем не заботило число свидетелей.
— Говори! — ткнул Скавр в стоящего рядом новобранца, звавшегося, как вспомнил Токе, Белкой. Острым лицом и выступающими крупными зубами он действительно напоминал этого забавного зверька.
— Ну, как его… Он откуда ни возьмись, выскочил, Слепой то есть, — заторопился Белка, чуть заикаясь от нетерпения поведать о потрясших его событиях. — Я ж ему и говорю: «Я с Буюком в паре», а он меня как пихнет: «Другую партнершу себе найдешь!» И на Буюка! А тот стоит, глазами только хлоп-хлоп, туго парень соображает… То есть соображал, — поправился Белка, покосившись на распростертое на песке тело.
— Ближе к делу! — рявкнул Скавр, которого, очевидно, раздражало красноречие новобранца.
— Я ж и говорю, — сглотнул Белка. От волнения речь его еще более ускорилась, так что стала почти неразборчивой. — Как его… Стоит это, глазами хлопает. А Слепой тогда поклонился ему, так галантно и говорит: «Девушка, позвольте пригласить вас на танец». Тут до Буюка дошло. Ему аж вся кровь бросилась в голову, красный стал, как рак вареный. И на Слепого как попрет…
— Это меня не интересует! Меня интересует, как произошло вот это! — Рык Скавра пронесся над притихшим плацем, подобно раскату грома. Глаза мясника сузились, на бритом виске пульсировала вздувшаяся жилка. Он ткнул труп носком сапога. — Каким образом один новобранец смог убить другого на глазах у всех? К тому же — деревянным мечом?!
Вопрос мясника Белка, очевидно, воспринял как личное обвинение. От испуга он икнул, его фонтан иссяк, и конец истории вылетел из пересохших губ короткими, рублеными фразами:
— Все так быстро… Я и сообразить-то ничего не успел… Слепой выбил у Буюка меч, а своим как засветит тому по башке! Деревяшка хрусь — и пополам. Другой бы сразу с ног долой, но у Буюка черепушка, видать, крепкая. Была. Стоит он, только шатается. А тут Слепой ему острым обломком — в пузо! Баюк завизжал, как боров недорезанный. А Слепой второй обломок — как из воздуха вынул — и Буюку в глаз — раз! Тот брык — и лежит… Как его… Я ж не знал! Я не мог Слепого остановить! — беспомощно закончил Белка, не зная, куда спрятаться от Скаврова пронзительного взгляда. «У тебя хотя бы хватило ума не пытаться», — подумал Токе.
— Яр-ра! — Мясник поискал вокруг глазами. Он был мрачен, как грозовая туча. Доктор новобранцев протиснулся вперед. Скавр ничего не сказал ему, только зажевал желваками и выплюнул:
— Агта! Останешься пока за Яру! Уберите этот мусор, и всем продолжать тренировки! — Хозяин школы дернул подбородком в сторону Яры и, резко развернувшись, так что полы плаща взметнулись за спиной, зашагал в казармы. Яра молча последовал за ним. Остальные доктора тут же принялись разгонять гладиаторов по плацу.
— Ой, что-то будет? Яру вызвали на ковер, — потер руки Белка, которому в это утро особенно докучал тяжелый и скорый на руку доктор.
— Меня больше интересует, что будет со Слепым, — обеспокоенно произнес голос Аркона рядом с Токе. Оттеснив его в сторону, Аркон внезапно обрушился на товарища, как ястреб:
— Что ты ему сказал?
— В смысле?
— Что ты Каю сказал? Думаешь, это я слепой, не вижу, что между вами происходит? Я же знаю, ты за ним пошел, как только выяснилось, что Дженс… — Аркон покосился на развесившего уши поблизости Белку и понизил голос до шипящего шепота. — Кай спятил после того, как ты с ним обменялся любезностями, ведь так? Что ты ему наговорил, что он на людей стал бросаться?
От праведного негодования у Токе сперло дыхание, и пропал дар речи. Аркон, однако, вероятно, принял его молчание за признание вины, потому что взгляд его затвердел, кулаки сжались, и в воздухе запахло еще одним убийством, но тут между ними неожиданно втиснулся Элиас:
— Я не знаю, о чем ты говоришь, Шустрый, но Токе тут ни при чем.
— А кто ты такой, чтобы за него отвечать?
— Я… Это моя вина. Я во всем виноват, — с отчаянием в голосе признался Элиас.
Аркон недоверчиво воззрился на него, пытаясь сообразить, как хохлатый гор-над-четец вписывается в картину происшедшего, но тут до них добрался Агта. На его лице было написано жгучее желание сорвать на ком-нибудь злость и беспокойство за коллегу, так что без долгих уговоров все оказались на своих местах. Тем временем тело Буюка утащили, пятна крови забросали свежим песком, и отряд Агты вслед за остальными гладиаторами продолжил упражнения. Доктор все-таки нашел выход своему раздражению, заставив своих подопечных отжиматься и качать пресс до седьмого пота.
Токе не мог дождаться перерыва на отдых. Не только потому, что все его перенатруженное тело кричало от боли, но и потому, что ему хотелось как следует обдумать, как ему быть с Арконом, с Элиасом… а главное — как ему относиться к тому, что натворил Кай? «Наверное, Буюк заслуживал смерти, но вот так, не задумываясь, пойти и хладнокровно убить человека?!.. Пусть для всех схватка между Буюком и Слепым была честным поединком, но я-то знаю: несмотря на размеры и силу, у Буюка не было против Кая и шанса!»
Токе вспомнил Арова телохранителя в круге с Арконом; вспомнил, как Кай прорубал им путь в пустыню через кольцо гайенов; как он на долю мгновения завис в воздухе вниз головой, прямо над седовласой макушкой Яры… Даже не будь у Кая деревянного меча, он убил бы Буюка голыми руками, в этом Токе был уверен.
«Спасти жизнь одному, чтобы тут же отнять ее у другого? Но разве не в этом теперь наше предназначение? Разве не для этого Яра с утра до позднего вечера изнуряет нас тренировками — чтобы научить убивать? — Токе помотал головой, окончательно запутавшись. — Ладно, теперь это уже не важно. Важно, что Слепого наверняка жестоко накажут за нарушение законов школы и убийство. Что делают с убийцами в Церрукане? Вешают и оставляют гнить в назидание остальным, как на моей родине? Четвертуют? Отдают на съедение зверям на арене? Узнай Скавр, что руководило действиями Кая, возможно, это смягчило бы наказание…»
Внезапно Токе пронзила новая мысль: «Мясник ведь наверняка считает, что Кай прикончил Буюка в отместку за насмешки и избиение на утренней тренировке! Да и остальные гладиаторы, вероятно, того же мнения… Но ведь это не так! Это низко и недостойно Кая, каким бы лжецом он ни был… Я должен очистить его имя, рассказать обо всем Скавру…»
Тут взгляд Токе упал на пыхтящего рядом в поте лица Тача: «Нет, это невозможно! Я же дал Элиасу клятву молчать о происшедшем! Проклятие! И Кай тоже ничего не может сказать в свою защиту! Даже если Скавр спросит Слепого, тот будет нем как могила, это точно. Как же быть?»
От тяжелых раздумий Токе избавило появление вернувшегося «с ковра» Яры. Физиономия его была мрачнее обычного. Новобранцам было велено разобрать мечи и щиты, причем первый же зазевавшийся схлопотал в зубы. Когда долгожданный перерыв наконец наступил, никто не решился потревожить Яру вопросами. Зато к Горцу приставали почему-то все.
Тигровая Лилия хотела знать, всегда ли Слепой был психическим или в неволе свихнулся. Аркон казался воплощением вопроса «Кто виноват?» и так же горел желанием вытрясти ответ из Токе, как последний еще недавно — ответ на свои вопросы из Кая. На Тача надежды не было: гор-над-четец, видно, уже пожалел, что сболтнул лишнего, и теперь снова прикидывался ветошью бессловесной, временами косясь на Токе отчаянными глазами испуганной лошади.
Прагматика Бекмеса более заботила проблема «Что делать?» и как вызволить Кая из карцера. На замечание Токе о том, что в карцер Слепого, вероятно, отправили по заслугам, Бекмес выразительно повертел пальцем у виска. По его мнению, только круглый идиот мог позволить хорошему парню погибнуть из-за того, что он избавил землю от придурка. За Бекмесовой широкой спиной торчал Вишня в сопровождении незнакомого типа из ветеранов, оживленно переводящего ему на тан все сказанное. Быстро же озиат нашел себе нового толмача!
