Дело о свалке токсичных заклинаний - Тертлдав Гарри Норман (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗

Я посмотрел на дальнюю стену свалки, и она оказалась именно там, где ей полагалось быть. Ощущение чего-то грозного, невыразимо ужасного, собирающегося превратиться в кошмар, тоже исчезло. Я перевел взгляд на Тони Судакиса.

– По-моему, пора приказать какодемонам заткнуться, – прокричал я.

Он от души хлопнул меня по плечу и помчался в свою крепость. Когда он убежал, птица Гаруда поднялась ввысь (без единого взмаха крыльев) и полетела на восток, в Бербанк. Это сняло еще часть груза с моей души: Птица наверняка осталась бы, будь здесь что-то неладно.

Я подошел к тому месту, где впервые увидел Ничто – мне показалось, что это произошло миллион лет назад. Не успел я добраться туда, как какодемоны заткнулись. Внезапная тишина поразила меня так же, как начало тревожной какофонии.

Теперь я точно знал, где было это место. Я посмотрел на заросшую сорняками, пыльную землю, туда, где было Ничто, и увидел… да в том-то и дело, что я ничего не увидел.

– По-моему, они ушли, – сказал я, и эти слова показались мне такими же важными, как то «я люблю тебя», которое я когда-то впервые сказал Джуди.

– Полагаю, ты прав, – согласился Михаэль. – Видимо, чумашские Силы прервали всякую связь с Нашим миром, чтобы не дать птице Гаруде проникать в свое убежище и поочередно вытаскивать их оттуда и уничтожать. Дальнейший магический анализ, конечно, необходим, но пока это довольно крепкая рабочая гипотеза.

– Совершенно с вами согласна, – сказала Иоланда. – Если они ушли таким образом, то уже не вернутся. – Она вытерла лоб рукавом. Похоже, она не успела оценить ущерб, нанесенный ее отряду. Но все спасатели сражались, как львы.

– Перкунас и Девять Солнц, надеюсь, что так оно и будет! – Тони Судакис сжимал здоровенной ручищей свой янтарный амулет.

– Можно мне еще позвонить? – спросил я. – Обрадую профессора Бланка из КУЭС; он проводил для меня исследование, выяснял, вправду ли вымерли Силы чумашей. Думаю, мы с чистой совестью можем сказать, что две из них точно вымерли. Профессор будет молодцом, если оценит, сколько осталось от прочих.

– Телефон к твоим услугам. – Судакис махнул в сторону своей «твердыни». Она не слишком помогла бы нам против того, что чуть было не взорвалось на свалке, но теперь вдруг опять показалась крепкой и безопасной.

Я застал Бланка на месте. Он так и сидел в своем кабинете, очевидно, прикидывая, когда на него рухнут стены. Когда я поведал ему, что случилось на свалке, он испустил такой мощный вздох облегчения, что даже телефонные бесы не смогли его испортить, потом пообещал немедленно выслать исследовательскую группу КУЭС в Чатсуорт. Поскольку солнце уже клонилось к западу, я сомневался, что это произойдет сегодня, но спешка больше и не требовалась.

Потом я позвонил легату Кавагучи – узнать, каковы успехи полиции на «Шоколадной ласке». Кавагучи я не застал, и какой-то другой констебль заревел мне в ухо:

– Кто бы ты ни был, старина, но с ним поговорить не сможешь. Легат на поле боя, и я тоже туда лечу. – И он швырнул трубку с жутким грохотом, который, конечно же, передали услужливые бесы.

От этого известия я, как ошпаренный, выскочил из кабинета Тони. Я быстро передал ему слова Бланка, а потом обратился к Михаэлю.

– По-моему, это может означать только одно: все они на «Шоколадной ласке», – заключил я. – Нам нужно добраться туда как можно скорее.

– Согласен, – ответствовал Михаэль. Иоланда – ее фамилия, как я успел разглядеть на значке, была Симмонс – спросила:

– А где эта «Шоколадная ласка»? Похоже, наша команда тоже может там пригодиться.

– Пожалуйста, следуйте за моим ковром, – предложил Михаэль. – Но перенесет ли еще одно приключение ваш пострадавший коллега?

– Да я в порядке, – заявил упомянутый коллега и сел, чтобы доказать это утверждение. Выглядел он все еще неважно, но был уже готов действовать. – Просто вся эта гадость на свалке на мгновение подавила мою защитную систему.

– На «Шоколадной ласке» может быть даже хуже, – предупредил я, но парень покачал головой – видимо, сомневался, что такое вообще возможно. Я позавидовал его неискушенности.

Охранник установил мостик, и мы все промаршировали по нему. Потом парень вдруг стащил свою форменную фуражку и поклонился нам, отчего мне сразу стало веселее. Пусть он и не знал, кто спас город, но птица Гаруда – это нечто такое, на что нельзя не обратить внимания.

Из-за тревоги, поднятой какодемонами, движение в окрестностях свалки стало невероятно бурным. Поэтому мы сообщили адрес «Шоколадной ласки» спасателям и полетели следом за их коврами, а не наоборот – полицейские светильники-мигалки кое-как разгоняли толпу.

На полпути к «Шоколадной ласке» мы столкнулись с потоком беженцев, мчавшихся в противоположном направлении. Я чуть не поперхнулся, вспомнив слова «поле боя». Может, тот полицейский вовсе и не преувеличивал?

Констебль в полном боевом снаряжении, как материальном, так и магическом, заворачивал транспорт, идущий в сторону «Шоколадной ласки». Мигалки спасателей помогли им пролететь прямо, а крики Иоланды и наши удостоверения АЗОС сослужили нам добрую службу.

– Знаешь, Михаэль, – сказал я, – опять мне почему-то хочется лететь от места бедствия, а не наоборот.

– Мне определенно нравится подобная точка зрения, – сообщил Михаэль. – Однако…

– Ну да, – оборвал его я. – Когда долг зовет, надо идти. Однако исполнять свой долг – одно, а уж любить – совсем другое.

Когда Иоланда спросила другого констебля, куда точно нужно прибыть, он указал ей на командный пункт на углу Нордхоффа и Сото. Почему он располагался именно там, я понял, когда мы подлетели поближе: командный пункт был устроен на таком расстоянии от «Шоколадной ласки», на котором можно было находиться, не опасаясь неминуемой и кошмарной гибели.

Конечно же, там оказался и легат Кавагучи – в шлеме и в военной форме, но не в том стандартном мундире, какой обычно носят офицеры полиции, а в боевом самурайском облачении. К шлему был прикреплен знак его клана для защиты от злобной магии.

Он вовсе не удивился, увидев меня.

– Здравствуйте, инспектор Фишер. Должен признать, вы не ошиблись, определив, что происходит в этом здании. – Он указал на восток.

Я посмотрел туда же. Тонкий столб дыма поднимался из трубы «Шоколадной ласки».

– Скажите мне, что это не то, чего я опасаюсь, – попросил я.

– Хотел бы, да не могу, – ответил Кавагучи. – Они вырывают сердца своих жертв и разводят огонь в их груди. Мы столкнулись не только с Уицилопочтли, но и с Шиутекутли, богом огня.

– В настоящем ацтекском ритуале такое практикуется только по завершении пятидесятидвухлетнего цикла, – сообщил Михаэль, словно возмущаясь не самим кровопролитием, а тем, что оно производится в неурочное время.

Порой мне кажется, что наш чародей способен довести до белого каления даже ангела.

– Может быть, они изменили ритуал, чтобы привести Силы в полную боеготовность на вражеской территории? – предположил Кавагучи, на что Михаэль недовольно проворчал:

– Да, полагаю, что подобные действия могут вызвать такой эффект. И все равно это неправильно. Теперь вы понимаете, что я имел в виду?

– Где они добыли жертвы? – спросил я. Для меня это было гораздо важнее, чем то, правильно ли они выполняют свои обряды. Я подумал о тех двоих из магазинчика «Хозяйственные заклинания», которые позволили мне взять детектор. Я представил их лежащими на жертвеннике со вспоротыми грудными клетками, и меня чуть не вырвало.

– Сопротивление, подкрепленное ритуальной магией высокой мощности, началось сразу же, как наши первые отряды опустились на стоянку, – сказал Кавагучи. – Возможно, поначалу некоторые рабочие добровольно решили принести себя в жертву, чтобы вызвать своих богов. – Да, вполне возможно, – согласился Михаэль. Я тоже кивнул. Любопытно, что Кавагучи умудрялся подбирать совершенно нейтральные выражения для описания самых кровожадных жертвоприношений. Наверное, констеблям необходимо хоть как-то защищать свой рассудок от реалий нелегкой службы. В конце концов, у слов тоже есть Сила.