Сын Китиары - Уэйс Маргарет (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Гил забыл свою злость и обиду. С благоговейным трепетом взирал он на чудного зверя. Летать! Казалось, в одно мгновение сбывались все его мечты. Но это приподнятое настроение быстро улетучилось. Первым делом надо было позаботиться о собственной лошади.
– Спасибо за любезное предложение, сенатор…
– Зови меня просто Рашас, мой принц, – прервал юношу старый эльф. Гил кивнул, польщенный.
– Я не могу бросить свою лошадь вот так, без присмотра. – Гил похлопал по шее своей лошадки. – Надеюсь, вы не обидитесь.
Казалось, Рашасу понравились его слова.
– Напротив, мой принц, мне нравится, что ты не лишен чувства ответственности, как многие молодые эльфы. Но в данном случае тебе не стоит беспокоиться: здесь мой слуга–каганести, – Рашас махнул рукой в сторону странного эльфа, – и он вернет лошадь в конюшню твоего отца.
Каганести! Теперь Гил все понял. Этот странный эльф был одним из знаменитых диковатых эльфов, воспеваемых в песнях и легендах. Гил раньше никогда не видел их.
Каганести кивнул, безмолвно заверяя в том, что ничто не доставит ему большей радости и удовольствия. Гил неловко кивнул в ответ, лихорадочно соображая, как же ему поступить.
– Вижу, что ты колеблешься. Может, ты плохо себя чувствуешь? Я слышал, что здоровье у тебя пошаливает. Как ты думаешь, не лучше ли тебе вернуться домой? – заботливо осведомился Рашас. – Полет на грифоне–неординарная штука, и это может не пойти тебе на пользу.
Конечно же, эти слова решили дело.
Гил покраснел и сказал, что будет очень рад полететь вместе с сенатором на грифоне.
Без задней мысли Гил оставил свою лошадку на попечение слуги–каганести. Только когда он уже сидел на грифоне позади Рашаса, ему на ум пришла такая мысль: как сенатор проведал о его решении идти в Квалинести? И как Рашас узнал, где встретиться с ним?
Вопросы уже готовы были сорваться с языка юноши, но Гил благоговел перед старым эльфом, трепетал перед его элегантной и величавой внешностью.
Лорана хорошо воспитала сына, научила его быть дипломатом. Подобные вопросы оказались бы невежливыми, ведь стало бы очевидным, что Гил не доверяет сенатору. Несомненно, происходящему можно найти логическое объяснение, поэтому Гил решил ничего не спрашивать.
Гил успокоился и наслаждался полетом.
Глава 6
На всю жизнь Гил запомнил свое первое впечатление от славного эльфийского города Квалиноста.
Рашас повернулся, чтобы увидеть, какое впечатление произвел на юношу Квалиност, и увидел слезы, бегущие по щекам Гила. Сенатор удовлетворенно кивнул, советуя не смущаться своих слез.
– Да, красота переполняет сердце, и надо дать выход эмоциям. Так что пусть они прольются слезами из глаз твоих. Не стыдись слез своих, а гордись ими. Нет ничего удивительного в том, что именно так ты встречаешь свою настоящую родину.
Гил не упустил умышленного ударения на слове «настоящая» и мысленно согласился с сенатором. «Да, здесь моя родина! Я знаю это. И знал всю свою жизнь. Сейчас я вижу Квалиност не впервые – ведь столько раз видел я этот город во сне!» – думал Гил.
Из зарослей осин, привольно растущих в городе, вздымались четыре белокаменные башни, инкрустированные сверкающим серебром. В центре города возвышалась самая грандиозная башня из сияющего золота, ее окружали чудные здания из розового кварца. Среди осиновых рощ и садов диких цветов вились шелковые ленты тихих улиц. В душе Гила разлилось умиротворение и чувство того, что все его существо неразрывно связано со всем этим.
Воистину он вернулся домой,
Грифон приземлился на центральный двор розово–кварцевого дома, украшенного зеленым нефритом. Рашасу было чем гордиться, ведь этот дом, с виду такой изящный и хрупкий, выдержал ужасы и огненные смерчи Катаклизма. Гил глядел на шпили, ажурные решетки, стройные колонны, изящные арки и мысленно сравнивал все это с родительским домом. Дом, который Лорана называла «Конец путешествиям», был прямоугольным и каким–то угловатым и нескладным, с неуклюжими окнами и покатой крышей. По сравнению с прекрасными домами эльфов он казался громоздким, приземистым и безобразным. Он казался… человечьим.
Рашас вежливо поблагодарил грифона за помощь, одарил его и простился со зверем. Потом повел Гилтаса в дом. Хоть это и казалось невозможным, но внутри дом выглядел еще краше, чем снаружи. Эльфы обожали свежий воздух, и, как гласит пословица, в их домах было больше окон, чем стен. Солнечный свет, струящийся через ажурные решетки, вырисовывал на полу причудливые узоры, оживающие в игре света и тени, солнца и облаков. Внутри дома росли дивные цветы, трепетали листья деревьев. То и дело в окна впархивали птицы, наполняя дом мелодичными трелями. Аккомпанируя их песням, нежно журчали фонтаны.
Низкими почтительными поклонами встретили Рашаса эльфы–каганести, высоченные и мускулистые, со странными знаками на коже.
– Это – мои диковатые эльфы, – объяснил Гилу Рашас. – Когда–то они были рабами. Теперь же, в соответствии с современными декретами, я плачу им за службу.
Гил не был уверен, но ему показалось, что голос сенатора звучит неправдоподобно. Старый эльф посмотрел на него и улыбнулся, и Гил решил, что сенатор шутит.
– В этом доме живу только я и мои слуги, – продолжал Рашас. – Я вдовец, моя жена умерла во время войны. Сын был убит, сражаясь с войсками Белокамня, которые вела твоя мать, Гилтас. – Рашас странно посмотрел на юношу. – Дочь же моя вышла замуж и живет в другом доме. Так что большую часть времени я провожу в одиночестве. Но сегодня ты мой почетный гость, и я не буду одинок. Надеюсь, что ты, принц, будешь считать мой дом своим домом. Надеюсь, ты удостоишь мое жилище своим присутствием? – Казалось, сенатор жаждал услышать: «Да» из уст Гилтаса.
– Это – честь для меня, сенатор, – сказал Гил, светясь от удовольствия. – Ты очень добр ко мне.
– Через минуту я покажу тебе твою комнату, сейчас ее готовят слуги. А с тобой очень хочет увидеться одна госпожа, которая гостит у меня. Она премного наслышана о тебе. Думаю, она близкая подруга твоей матери.
Гил был заинтригован. После замужества у его матери осталось несколько друзей среди эльфов. Может, эта госпожа была подругой детства Лораны?
Рашас повел Гила вверх по чудесной лестнице, наверху заканчивающейся просторным холлом, из которого вели три двери: одна располагалась в дальнем конце, две другие – по бокам. У дальней двери стояли два слуги–каганести, почтительно склонившиеся перед Рашасом. По жесту Рашаса один из них постучал в дверь.
– Войдите, – произнес тихий музыкальный женский голос, спокойный и повелительный.
Гил отступил назад, чтобы не мешать Рашасу войти первым, но сенатор с поклоном жестом приказал ему войти впереди него.
– Мой принц, – произнес он.
Смущенный, но польщенный, Гилтас вошел в комнату. Рашас шел следом. Сзади закрылась дверь.
У окна спиной к ним стояла женщина.
Комната была восьмиугольной и напоминала беседку. Посредине росло несколько деревьев, их ветви сплетались настоящим зеленым потолком. Гил заметил, что все высокие узкие окна закрыты и занавешены шелковыми портьерами. Юноша подумал, что жильцу, наверное, не по душе свежий воздух.
Две двери – по одной с противоположных сторон комнаты – вели в другие покои из этой главной комнаты.
Вся мебель: и софа, и стол, и стулья – была изящна и удобна.
– Госпожа, – почтительно обратился к женщине Рашас, – к тебе пришел гость.
Какое–то время она все еще стояла к ним спиной, казалось, она окоченела в неподвижности. Потом женщина медленно повернулась.
У Гила вырвался тихий вздох. Никогда в жизни не видел он такой красоты, воплощенной в живом существе. Ее волосы – словно небо в полночь. В глазах переливались фиолетовые глубины аметистов. Она была грациозна, прекрасна, возвышенна, эфемерна. Но вокруг нее – словно бы разлита глубокая печаль.
Гил ничуть бы не удивился, если б Рашас представил ему эту женщину как Мишакаль, добрую богиню–целительницу. Ему захотелось упасть перед ней на колени в мольбе и почтении.
