Ремесленный квартал (СИ) - Кошовец Павел Владимирович (читаем книги .txt) 📗
Неожиданно воины буквально разлетелись по сторонам и, выровнявшись, утвердившись на ногах, с опущенным в руках оружием, замерли.
Удар сердца, ещё…. Они стояли, глядя друг на друга, не шевелясь, словно бодаясь взглядами.
— Что они делают? — озвучила витавший вопрос Гилэри. — Почему не продолжают поединок? — в голосе её было скорее недоумение, нежели нетерпение.
— Паритет, — произнёс отец Апий. — Происходит общение, — продолжил не очень понятно.
— Разговаривают? — это Тамара. Лидия предпочла промолчать с невозмутимым видом.
— Вроде того, — со скрытой иронией и непонятной тревогой счёл возможным ответить святой отец.
Принцесса только задумалась об опасении кардинала, как увидела, что наёмник и предводитель пиратов… поклонились друг другу, спрятав оружие и скрестив на груди руки. И что-то проговорили друг другу. Видно пират подал какую-то команду, потому как прозвучали быстрые трели свистков, замельтешили флажки, и шум стал стихать, морские разбойники стали повсеместно выходить из боя, просто защищаться при необходимости и уходить в оборону — Лидия поразилась слаженности действий соперников, их быстрому реагированию на приказ.
Несколько мгновений — и наступило шаткое затишье. Крайне удивлённые действиями неприятеля защитники Ремесленного квартала поспешили объединиться из разрозненных группок в нечто цельное. Пираты, впрочем, им не мешали.
Поединщики между тем сошлись… и обнялись. Потом приняли непринуждённые позы и, совершенно не опасаясь друг друга, судя по всему, принялись за неспешную беседу. Происходило вообще нечто невообразимое!
Лидия переглянулась с прищурившейся Руфией и, не сговариваясь, они поспешили вниз — чтобы ни случилось, а бой скорее всего в ближайшее время не возобновится. А им во что бы то ни стало нужно быть ближе к центру развития событий.
Глава 12
— Здравствуй, Змей.
— Здравствуй, Дудочник.
— Ясного тебе неба и благословление семье. Как жена, дети?
— Милостью богов, всё хорошо. Младшая носит двенадцатого сына. Старший же уже капитан и имеет три корабля.
— Боевые?
— Обижаешь. В моём роду купцов не было.
— И как промысел?
— Слава богам и морской деве, берегут. Потихоньку живём.
— Ладно тебе, ты — и потихоньку?
— Я уже мужчина, а не щенок, лающий на ветер. Выполняю законы предков и Круга. Тем и силён… Я — охраняющий заветы.
— Ого! Да ты теперь главный идеолог Архипелага!
— Не главный, а первый. Что поделать, скромность — не моя стезя. А жреческий путь — самый короткий путь к власти. И менее кровавый.
— Не ожидал от тебя такой заботы о соперниках.
— В Кругу не может быть противников. Кто думает иначе — ренегат и предатель.
— Круто замахнулся. Собираешься объединить капитанов?
— Почему собираюсь? Уже собрал. Тем более жрецы подо мной.
— Много было несогласных?
— Были. Кормят рыб. Считанные ушли по воде… Разнося ужасные вести.
— Небось, специально отпустил.
— Ты всегда отличался чрезмерной проницательностью… От основной массы наших…
— Наших?
— Да. Несмотря на козни и баловство. Я стал тем, кем я стал только благодаря Хромому. Невозможно выбросить из сердца то, что было с нами, забыть или вычеркнуть. Это как добровольная кастрация.
— Я знаю.
— Да и потом, мы алмазной вязью вписаны в историю. Мы — прижизненная легенда.
— Наконец-то узнаю тебя, Змей. Ирония — великая вещь, ей наравне с богами нужно приносить дары.
— Куда уж мне до тебя… Хотя я вполне серьёзен. Но да — не хватает простоты общения. Сам понимаешь: положение обязывает. Даже в постели нужно держать лицо…
— Ха-ха-ха.
— А что ты думал. Из девяти жён, семеро — дочери капитанов, которые обещали поддержку… Только с третьей, самой любимой — только никому не говори!..
— Что ты, эта тайна умрёт вместе со мной.
— … я могу вести себя свободно. И легко. Остальные — змеи, пьющие моё молоко.
— Но ты ведь главный змей?
— Несомненно. Они ещё маленькие и доросли только лишь до шипения под сапогом… Но, в общем, не всё так плохо. Сам знаешь, после школы Хромого, даже самого ярого противника при должном приложении сил, слов и чувств можно переделать в своего сторонника.
— Это точно. У каждого существа есть точка воздействия и влияния…
— То-то, смотрю, возле тебя высокрождённый и подгорный. Научи, как перевоспитывать «светлых»?
— Хо! Очень просто: смешиваешь с ними кровь и дерёшься, как за себя самого.
— Ну, ты всегда любил крайности.
— Возможно. Но ты ещё не видел «тёмных» из моей команды…
— Тогда я наслышан о тебе и о них! Очень любопытствую, где они? Надеюсь, не пострадали?
— На канале шумят. С юго-восточной стороны.
— А? То-то Бвана был недоволен. А с ними тоже… кровью делился?
— А как же. Они — моя семья.
— Ну-ну. Не думаю, что ваш Единый столь разборчив.
— Ничего, в походе многое прощается. А мы, как ты наверняка догадываешься, в вечном походе. Не поверишь, конечно, но в эту заваруху ввязались случайно…
— Действительно не поверю.
— Думали осесть на берегу Срединного моря где-нибудь в глухом местечке. Пожить, так сказать, в своё удовольствие, смыть морской водой соль, излечить душевные раны…
— В чём проблема? Перебирайтесь на Архипелаг — у нас ещё есть достаточно пустынных и труднодоступных мест.
— Гм, спасибо за предложение. Но мы, пожалуй, откажемся — всё равно слишком уж людная у тебя местность. Да и чересчур беспокойная. Во всяком случае, пока. И потом, даже при самом жёстком сохранении тайны, всё равно кто-нибудь проведает о нас и попытается использовать, как рычаг воздействия на тебя.
— Ну-ну.
— Я понимаю, Змей, что ты хочешь чужими руками проредить противников и выявить скрытых врагов…
— … А…
— … и начнёшь золотые горы предлагать. Нет. Мы действительно хотели отдохнуть. Вот выкарабкаемся отсюда, долги вернём. Поверь, я не набиваю себе цену. И потом, хоть и говорят, что монет не бывает много, тем не менее, во-первых, как это ни звучит смешно, для нас деньги не главное. А во-вторых, мы совсем не бедствуем.
— А я и не смеюсь, как ты несомненно заметил… Ты сразу меня узнал?
— Нет. После второго танца ты провёл стандартную связку…
— Вот же, морская дева свидетельница. Думал удивить незнакомого воина, а тут оказывается… А я заподозрил неладное, когда ты ушёл от невозможного добивающего…
— Ха-ха! Я предчувствовал, что ты поведёшь себя так. Вот если бы ты хоть на гран ушёл от схемы, мне бы точно не посчастливилось… Но.
— Я сам знаю, что консервативен — это ты всё любил импровизировать, Дудочник. Но мне проще действовать по готовым схемам. Да и не встретишь сейчас достойных бойцов.
— Неужели Братство и Круг так измельчали?
— Может, я просто требую от них чересчур многого?
— И чего же ты от них требуешь?
— Всего лишь государства.
— Ну, ты и замахнулся! Пупок подвязал? А как же Круг?
— Куда им деваться.
— И с пиратством завяжешь?
— Со временем… думаю. Средств, сам понимаешь, нужно немеряно на святое и богоугодное дело. Так что не смейся.
— Ладно, если ты просишь. Но, согласись, не грех по такому поводу и улыбнуться.
— Лыбься — лыбься, тебе можно. Заодно и я вспомню, что это такое…
— Ох, и любишь ты прибедняться.
— Веришь, первый раз этим занимаюсь с… с тех пор.
— Не преувеличивай. Эк тебя засосала власть. Ладно-ладно, со мной можешь потренироваться. Должен заметить, что я частенько этим балуюсь. Смех — величайшее изобретение богов.
— Только спокойней. А то мои нукеры могут не понять.
— Серьёзные ребята.
— Дудочник, перестань издеваться!
— Да ни за что! Просто вон тот сердитый дядька с торчащими усами такой страшный. Как бы дырку во мне не просверлил. Или усами не защекотал.
— Знаю, что не устоят перед тобой. Но имей ввиду, что натаскивал их лично я, так что советую не шутить с огнём.
