Ученик ученика - Корн Владимир Алексеевич (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Здесь же целое состояние! Да, эти люди умеют быть благодарными.
Если кошель полностью набит такими монетами, а я очень сомневаюсь, что в нем есть медь или даже серебро, то я смогу легко воплотить в жизнь часть моих планов, с которыми давно уже определился. Самую прибыльную часть. У меня было время и возможность подумать над этим. Производство, именно производство. Никаких лавок или даже оптовой торговли.
Есть у меня неоспоримое преимущество – я родился лет на триста позже всех окружающих меня людей. Есть и идеи, и знания, с помощью которых я смогу широко развернуться…
А уж затем, с теми деньгами, что заработаю, я смогу решить и проблему, что заботит меня больше всего на свете. Но…
– Ваше королевское величество… – Я обратился к герцогу на его родном языке, хотя до этого он говорил со мной на общеимперском. Я волновался, сомневаясь в том, что получится хорошо, что я не исковеркаю язык, да еще и в такой ответственный момент. Я не готовил это обращение, просто однажды в одном из разговоров с Горднером поинтересовался, как оно будет звучать на языке народа герцогства Эйсен-Гермсайдр. Получилось, по-моему, неплохо, но остальные слова я произнес уже на общеимперском. – За деньги, ваше королевское величество, можно купить многое, очень многое. Но…
Но сейчас я могу получить то, о чем мечтал столько времени. Получить сразу, в один миг. Если, конечно, это то, о чем я думаю. Да и что еще это может быть?
Герцог взглянул на меня еще раз и устало откинулся на спинку кресла. И опять его успели подхватить и помочь. Уже с закрытыми глазами он едва заметно шевельнул пальцами, отпуская меня. Возможно, здесь так принято. А может, на большее у него попросту не хватило сил.
Глава 14
Баш на баш
Я проснулся с ощущением радости, царившей у меня в душе. И нисколько не удивился, что лицо мое растягивает улыбка, быть может очень глупая на вид.
Я – барон. Барон Артуа де Койн. Это не сон, в чем легко убедиться. Достаточно протянуть руку, взять свиток и прочитать указ, подписанный рукой его королевского величества Дрюмона XVII. Нет, относительно того, что можно прочитать, я высказался несколько опрометчиво, поскольку указ написан на языке Великого герцогства Эйсен-Гермсайдр. Но как раз с этим нет никаких сложностей, по крайней мере, не для меня, поскольку там, где мне придется его предъявить, перевести указ не станет проблемой. Если понадобится это сделать.
Со вчерашнего дня я являюсь подданным и титулованным дворянином герцогства Эйсен-Гермсайдр.
Вот только земли, прилагающейся к титулу баронства, я не получил, мало здесь ее, чтобы раздавать направо и налево. Так что остался я без лена. Ну да бог с ним, перебьюсь как-нибудь.
Я до самого последнего момента не верил, что это произойдет. Слова герцога сложно было трактовать двояко, но мало ли… Не верил, когда за мной с самым важным видом пришли два человека, и конечно же оба они были при шпагах. Не верил, когда мы прибыли во дворец герцога и меня поставили перед Жюстином Эйсеном, который тоже имел очень важный вид. Когда я трижды обошел вокруг стоявшей посередине огромной залы статуи, изображавшей какого-то бородатого мужика в латах и шлеме с высоким гребнем и плюмажем, когда я слово в слово повторял что-то на незнакомом мне языке, вероятно, клятву верности дому Эйсенов.
А когда Жюстин после окончания церемонии назвал меня бароном, я вздрогнул.
Сама церемония происходила не очень гладко, с некоторыми заминками, которые даже мне были заметны. Как мне уже потом по секрету поведал Горднер, последнее присвоение титула в герцогстве происходило полтора века назад, так что некоторые детали ритуала успели основательно подзабыться.
Когда официальная часть закончилась, первым меня поздравил Жюстин. Сделал он это несколько своеобразно.
– Артуа, – обратился он ко мне, все еще не верившему в уже произошедшее событие, – если вы позволите, я оставлю клинкерт на память о нашем совместном путешествии. Взамен хочу предложить клинок, смею надеяться, не хуже качеством, чем ваш прежний.
С этими словами он принял из рук одного из присутствующих на церемонии людей шпагу и вручил ее мне. Я с полупоклоном принял ее, вынул из ножен и отсалютовал. Салют был похож на нечто среднее между тем, что я уже видел здесь и что подсмотрел в одном из фильмов. Получилось вполне браво. Правда, когда я вынимал шпагу, произошел небольшой конфуз, потому что извлечение клинка из ножен я задолбил на уровне рефлекса. Как только одна рука оказалась на эфесе, а другая обхватила ножны, он и сработал, заставляя мозг выдать команду. В итоге клинок обнажился так быстро, как будто ценой тому была моя жизнь. Слава богу, никто не шарахнулся в сторону, а в глазах некоторых я даже прочел понимание.
Так, теперь придется себя контролировать. Но в любом случае получилось значительно лучше, чем если бы я не смог обнажить шпагу одним движением.
Он и сейчас был со мной, мой новый клинок. Я долго любовался им перед сном, перед тем как задуть свечу, затем уложил его рядом с собой на постель. Утром, сразу же, как только проснулся и вспомнил о событиях вчерашнего дня, первым делом извлек шпагу из ножен.
Какая же она красивая! Клинок темного цвета с едва различимым отливом с узким неглубоким долом. Если в мире неодушевленных вещей есть совершенство, то оно заключено в моей шпаге. Если же приглядеться к клинку повнимательнее, то можно рассмотреть на лезвии сложный узор из переплетенных волокон. Сложный эфес с чашкой и перекладиной гарды и двумя дугами, прикрывающими кисть. И большой драгоценный камень на торце эфеса.
В очередной раз полюбовавшись шпагой, я одернул себя: «Артур, ты уже взрослый мужчина, тридцать лет не за горами, а ведешь себя, как сопливый мальчишка».
Естественно, такие мысли помогли, и я вставил шпагу в ножны, чтобы через пару мгновений снова вынуть ее все для той же цели.
Горднер, присутствующий на церемонии посвящения меня в дворянство, позже сказал:
– Когда-то у меня была такая же. И я до сих пор жалею о том, что ее не стало. Толейская сталь – этим все сказано.
Ночь накануне посвящения далась мне нелегко. И не потому, что я сожалел по поводу того, что отказался от денег. Ну не верилось мне, и все тут. Да и что, в конце концов, такого героического я совершил? Конечно же сейчас можно только гадать, что произошло бы в том случае, если я поступил бы по-другому, просто посадив Жюстина на своего коня. Кстати, отдавая приказ, Горднер именно это и имел в виду. Нам повезло, что конь под Жюстином рухнул в ручей, и в покрытом с ног до головы грязью человеке трудно было признать наследника престола. А кронты приняли за принца Корнелиуса, внешне похожего на принца, и именно его головой торжествующе размахивал один из них. Жюстин не раз вспоминал всякие детские шалости, связанные с их сходством. Повзрослев, друзья тоже не раз пользовались этим обстоятельством, но уже в других целях. А что, со мной тоже был один случай, когда в небольшом городке, в котором я очутился впервые, ко мне подошел незнакомый человек и сказал, что деньги сможет вернуть только послезавтра, назвав при этом чужим именем. Потом познакомили меня с тем, за кого приняли. Мы смотрели друг на друга и не видели ничего общего.
После завершения церемонии посвящения в дворянство я присутствовал на торжественном обеде, устроенном, правда, не в мою честь. Самого герцога, по понятной причине, за столом не было.
Обед проходил в одной из зал дворца, и присутствовало на нем никак не меньше пятидесяти человек. Все уместились за одним столом, и, хотя место мне определили почти в самом его конце, это был переход на новый уровень, потому что на приеме находилась не челядь хозяина, а цвет дворянства Эйсен-Гермсайдра.
Во главе стола сидел Жюстин. И должен признаться, что, несмотря на молодость, выглядел он, как человек на своем месте.
Один тост был поднят и в мою честь. Устремленные на меня взгляды в основном выражали одобрение, но кое-кто глядел на меня косо. Понятно, на чьей стороне были эти люди.
