Книга Лунной Ночи - Дуэйн Диана (бесплатные серии книг TXT) 📗
– Что касается последнего, я предпочла бы этого не делать, – возразила Сааш. – У меня такое чувство, что любая магия быстро будет обнаружена. Ты же видела, какие у них орудия. Кто-то здесь пытается создать технологию с использованием магических источников энергии.
– Да, видела, – буркнула Рхиоу.
– Так что теперь мы делаем? – спросил Арху.
– Идем вниз.
Так они и поступили: другого выбора все равно не было. Лестница уходила вниз на добрые полмили и кончалась на каменной платформе перед дверью. Кошки бесшумно подкрались к проему и заглянули внутрь. Ящеры прошли здесь недавно: след был еще совсем свежим, и в глубине длинного и высокого зала за дверью мерцал красноватый огонек. Арху вошел в дверь – и замер на месте.
– В чем дело?
– Это не тот же самый огонек, – прошептал Арху.
– А какой же?
– Не знаю.
Арху медленно двинулся дальше, свернув налево. Он оказался еще в одном зале, тоже уходящем вниз, но гораздо более просторном, чем пещеры, сквозь которые кошки прошли раньше; кроме того, он изгибался, а не тянулся прямо. Рхиоу шла за Арху, снова приготовившись использовать нервно-паралитическое заклинание. Необходимость постоянно держать его наготове утомляла, но отказываться от подобного оружия в сложившихся обстоятельствах она не собиралась ни за что на свете.
Кошки, выстроившись цепочкой, крались по проходу. Впереди красноватый огонек разгорался все ярче – источник его был где-то справа. И это был не маленький ящичек в лапах ящера – Арху оказался прав. Яркое сияние лилось из дверного проема, в котором иногда мелькали какие-то тени.
Не доходя ярдов двадцати до двери, Сааш остановилась. Рхиоу уловила, что шаги у нее за спиной смолкли, и оглянулась. Отблеск красноватого огня отражался в глазах львицы, челюсти которой с легкостью откусили бы голову эххифу, но выражение этих глаз было таким же боязливым, как и в родном мире; львица черепаховой окраски села и стала чесаться, потом сказала:
– Я не войду в эту дверь иначе, как сделав «шаг вбок», каких бы усилий это ни потребовало.
Рхиоу и Урруах обменялись взглядами.
– Согласен, – кивнул Урруах. – Если бы мне пришлось войти туда видимым, не гарантирую, что мой мочевой пузырь повел бы себя достойно.
– Ну, так давайте сделаем «шаг вбок», – решила Рхиоу.
Это оказалось на удивление трудно. Обычно достаточно было проскользнуть между гиперструнами туда, где до тебя не доставал видимый свет, но здесь что-то держало гиперструны железной рукой, и они вибрировали и норовили разрезать тебя на ломтики. «Шаг вбок» никак нельзя было назвать удовольствием.
– Думаю, крутые яйца в яйцерезке в том ресторанчике на вокзале должны испытывать примерно такие же ощущения, – через минуту проворчал Урруах.
– Ты только и можешь думать, что о еде, – пристыдила его Рхиоу, которой как раз удалось успешно завершить процедуру. Арху справился немного быстрее, чем она, хотя и не с обычной легкостью; он уже направлялся к двери, сквозь которую падали лучи красного света. Сааш шла за ним следом. Рхиоу догнала их и заглянула через их головы внутрь. – По-моему, – не удержалась она от шпильки в адрес Урруаха, – нам еще повезло, что здесь нет «Макдоналдса».
Но тут она разглядела то, что находилось за дверью, и у нее перехватило дыхание. Она сделала несколько шагов вперед; Урруах встал с ней рядом, тоже посмотрел вперед и сглотнул. Потом с необычно мрачной для него усмешкой сказал:
– Ты уверена, что «Макдоналдса» там нет?
Давным-давно, когда Рхиоу была начинающим магом и только что научилась спускаться по воздуху из квартиры Хухи – они с Йайхом тогда еще не образовали прайда, – Рхиоу отправилась на эмпайр-стейт-билдинг. Конечно, в отличие от эххифов она не стала пользоваться лифтом, а поднялась вдоль стены, на короткое время бросив вызов гравитации и распугав голубей. На самой вершине Рхиоу уселась на парапете за пределами ограды, не дающей потенциальным самоубийцам бросаться вниз, и насладилась ощущением не столько высоты, сколько глубины, глядя вниз в узкие каньоны улиц, по которым шли эххифы и хоуифф, упрямо пользующиеся всего двумя измерениями и игнорирующие третье. Было так здорово чувствовать, как свежий ветер шевелит шерстку на спине, и представлять себе, будто город не вырос на этом месте, а был выкопан, так что высокие здания и башни – это монолиты, вокруг которых убран более мягкий камень. Улицы казались каньонами, по которым неслась река человеческой жизни, углубляя русло своим течением.
Теперь, заглянув в сердцевину Нижней Стороны, Рхиоу поняла, что тогда, молодая и неопытная, она увидела нечто, ставшее доступным ее пониманию лишь через много лет: еще одно доказательство того, что Манхэттен ее мира – отражение, тень Горы. Гора оказалась полой внутри.
Что там пещеры, залы и галереи, карту которых составил Ффайрх… В этих глубинах шел процесс невероятной мощи… сколько веков? Рхиоу и ее команда смотрели через парапет на город – не выстроенный на равнине, а высеченный в камне дна гигантской полости, шириной с реку Гудзон и высотой с остров Манхэттен. Да, то самое зеркальное отражение, которое Рхиоу представила себе, глядя на Нью-Йорк с высоты эмпайр-стейтс-билдинг, однако на сей раз воплощенное кем-то в жизнь, великолепное и ужасное. Черный базальт сердцевины Горы был вырезан словно гигантским ножом; отполированные поверхности уходили вниз по крайней мере на две мили – Рхиоу не особенно хорошо умела определять расстояние на глаз, уверенная, как и многие жители Нью-Йорка, что миля – это просто двадцать кварталов. Глубоко вниз, высеченные в массиве темного камня, уходили ряд за рядом аркады, галереи, огромные залы, «улицы»-мосты, повисшие над пропастями, «проспекты» – извивающиеся по отвесным скалам широкие лестницы. К вершинам утесов, как гнезда диких пчел, которые Рхиоу видела в Центральном парке, лепились словно вывернутые наизнанку небоскребы, от одного взгляда на которые кружилась голова; они были, возможно, чьими-то жилищами. Жилища тут обязательно должны были быть, потому что вся гигантская пещера кишела ящерами: они теснились на мостах и лестницах, забитых, как Пятая авеню в час пик; сам воздух казался наполненным шипением и ревом, далеким, как шум транспорта, но таким же красноречивым для внимательного слуха. Крики говорили о спешке, возбуждении – и голоде.
В глубине огромной пропасти, так далеко, что источник его нельзя было разглядеть, сиял огонь, настолько яркий, что резал глаза, несмотря на расстояние; он и был источником красноватого света, который издали увидели Рхиоу и ее спутники. Огонь отражался в бесчисленных, зеркальных поверхностях полированного обсидиана и черного мрамора. Глядя на него, Рхиоу ощутила озноб: в глубине ее души тихий голос без всякого колебания сказал: «Это смерть».
Четыре кошки долго смотрели на открывшуюся перед ними картину.
– Обратите внимание на те скульптуры, – сказал наконец Урруах. – Кто-то из их создателей бывал в Рокфеллеровском центре.
Рхиоу согласно взмахнула хвостом. Многие утесы были изукрашены резьбой: из камня выступали фигуры зубастых, с бугрящимися мышцами ящеров в героических позах. В других местах виднелись скульптуры величественных динозавров, выпрямившихся на мощных задних ногах, обвив их хвостами, – они служили колоннами или архитравами; чешуйчатые кариатиды безропотно несли груз арок и карнизов. Многие фигуры действительно были выполнены в ясном, упрощенном стиле арт-деко, характерном для отделки Рокфеллеровского центра, – слепые глаза, стиснутые челюсти, благородство, выражаемое скорее намеком, нежели подчеркнутое. Все это были динозавры… лишь кое-где встречались изображения млекопитающих – кошек, эххифов, китов, собак, – служившие пьедесталами или подножиями, что подчеркивало победу и власть ящеров над ними. Нигде не было видно скульптур птиц – то ли рептилии признавали свое с ними родство, то ли этому имелась какая-то другая причина. И все каменные ящеры имели шестой коготь…
