Открыта вакансия телохранителя - Бульба Наталья Владимировна (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
– Я тоже хочу этого, Рае. Я хочу этого и для нее. И для себя.
И эти слова словно становятся решающими, потому что не успевает еще затихнуть последний звук, как в бесшумно открывшуюся дверь входит она. В ставшей для меня уже привычной белой рубашке, заправленной в обтягивающие ее стройное тело черные брюки. С кинжалами, которые отзываются на струящийся во мне Хаос. С твердым взглядом, в котором живет безграничная уверенность в том, что ей по силам все, с чем придется встретиться, и который становится мягким и трепетным, когда касается меня.
Глава 21
Элизар Варидэр
Радмир продолжал стоять у окна и смотреть на медленно плывущие по небу облака. Словно в их форме, в том, как они сменяют друг друга, то расползаясь невесомой дымкой, то выстраивая ажурные замки, искал и находил ответы на свои вопросы. И тогда на четком профиле его лица чуть дергалась губа, выдавая улыбку. Но было в ней нечто, дающее мне основания не сомневаться в том, что вести, с которыми он пришел, станут для нас очень большой неожиданностью.
Однако стоило признаться хотя бы самому себе, что последние недели словно вернули меня в дни моей молодости и были настолько наполнены разными событиями, новыми встречами и удивительными открытиями, что было бы нескромно гневить судьбу, утверждая, что такая жизнь меня не устраивает. Да и собравшуюся под крышей этого дома компанию, каждый из которой готов влезть в самые немыслимые авантюры, достаточно иметь в друзьях, чтобы осознать, насколько хрупкой может быть собственная жизнь. И насколько ценной для других, готовых кинуться на выручку в казалось бы безнадежных ситуациях.
И удручало во всем происходящем лишь одно: чувство, что готово было распуститься, так и осталось лишь мечтой; столь прекрасной и волнующей, дарующей ощущение чуда. И пусть то, что она предложила взамен, было больше, чем пустота, грозившая остаться в моем сердце, тень потери не давала мне принять этого, не испытывая колебаний. Я убеждал себя в том, что она заслужила право быть счастливой, находя в том, кого она выбрала, качества, позволявшие мне с этим смириться. Правда, надо отдать должное Закиралю, для того, чтобы сделать это, утруждать себя мне сильно не приходилось – достаточно было лишь взглянуть на него как на воина, а не врага, и ее решение становилось едва ли не очевидным.
Как столь же очевидной для меня была и причина того, зачем в этой комнате должны были собраться все имеющие отношение к этой истории.
Последним в комнату вошел Тамирас. Прежде чем прикрыть за собой дверь, окинул всех внимательным взглядом, задержавшись на обернувшемся к нему демоне. Потом, отчего-то решив, что я могу знать больше, чем все остальные, повернул голову в мою сторону и вопросительно приподнял брови.
Увы… Догадываться – это не значит, быть уверенным в том, что нас ждет, и все, чем я мог ему помочь, – пожать плечами, насколько позволяла тугая повязка. И когда он, удовлетворенный тем, что не один он оказался неподготовленным к данному мероприятию, безмолвной статуей застыл там же у стены, я сам исподволь окинул его взором. Отметив, что, даже зная, как они развлекались всю ночь и утро, я не смог обнаружить следы этого ни у одного из принцев.
Хотя времени с того момента прошло достаточно, да и дракон есть дракон. Впрочем, и для второго это тоже как легкая разминка.
– Ну господа заговорщики…
Реплика младшего принца оказалась настолько непредсказуемой, а выражение, с которым он на нас посмотрел, столь выразительно, что в комнате повисла ощутимо вязкая, напряженная тишина.
– Не стоит так драматизировать. – Как ни странно, невозмутимость Карима произвела совершенно не тот эффект, который предполагался.
И пусть его роль во всем происходящем лично мне уже не в первый раз казалась совершенно не той, что он пытался продемонстрировать, но те полные понимания взгляды, которыми эта парочка обменялась, вслед за остальными заставили слегка напрячься и меня.
– Похоже, ничего приятного для себя я в ближайшее время не услышу. – Дракон так и продолжал стоять у закрытой двери, правда, даже не делая намека на то, что наша компания его не устраивает. Перебросил родовой перстень с пальца на палец, словно еще раз что-то мысленно для себя уточняя, а когда Радмир, на лице которого появилось ехидство, кивнул, подтверждая, что именно так оно и будет, задумчиво добавил: – То-то мне показалось, что в магическом вестнике магия отца мелькнула.
– Точно почувствовал. Может, еще что заметил?
– А зачем замечать? Раз Алраэль здесь, то и правитель темных свою ручку к нашему сборищу приложил. Так что не тяни, рассказывай, во что мы еще вляпались? А то, может, действительно, как и предложил наставник графа, – на этом месте его задумчивость сменилась насмешкой, сделавшей его узкий зрачок острым и колючим, – не стоит раньше времени впадать в панику от открывшихся перспектив.
– Тебе не надоело быть таким сообразительным? – Ох, не все так просто между двумя принцами, и ведь не видно даже причин для соперничества. Или… Тамирас не может смириться с тем, что не драконы правят этим балом?
– Ну… если я еще подольше с тобой пообщаюсь…
И это одновременно и утверждение, и вопрос, и… догадка, которая странным образом откликается во мне предчувствием чего-то настолько невообразимого, что сердце в груди начинает биться гулко и напряженно, подгоняя взбудораженную азартом кровь.
– Об этом не беспокойся. Боюсь, ближайшие годы мы станем с тобой столь неразлучными, что при упоминании демонов твоя рука непроизвольно будет тянуться к клинку. – И, прежде чем продолжить, обвел всех весьма удовлетворенным взглядом. – Властитель Тахар и мой отец просят большинство из здесь присутствующих войти в состав телохранителей алтара Закираля и его невесты, принцессы Таши.
То, что следует за этим, одним словом охарактеризовать сложно: не зря искрил зрачок Тамираса, не зря холодело в моей груди, не зря рука Алраэля наматывала на палец выбившуюся из стянутого кожаной лентой хвоста прядь. Каждый из нас осознавал, что присутствие в этом доме даймона изменит нашу жизнь, заставит нас пересматривать свои взгляды, возможно, даже и поступаться своими принципами. Потребует по-новому оценить все, что мы знали об этой расе, а может, и забыть то, что шрамами врезалось в память. Но чтобы так…
И мне остается лишь радоваться, что мою бледность можно объяснить иным, чем то близкое к растерянности состояние, в котором мы все находимся. Но Радмир его словно и не замечает.
– Для лорда Дер’Ксанта и его пятерки это звучит как приказ правителя Элильяра. Ну а для тебя, Карим…
И их взгляды вновь встречаются, чтобы окончательно дать всем остальным понять: мой наставник знает значительно больше, чем все остальные, включая и принца демонов.
– По поводу Алраэля все понятно, а остальных все-таки просят, или это из разряда тех просьб, от которых лучше не отказываться?
Ну до чего же понятливые детки у правителей нынче пошли. И ведь смотрит не в сторону своего собрата из семейства демонов, а на моего наставника, который хоть и кажется сосредоточенным, но в его глазах нет-нет, да мелькнет что-то настолько странное, что снова и снова возрождает в памяти одно-единственное слово: доигрались.
– И ты, Тамирас, и граф пока еще можете отказаться. Но после того, как я назову причину такого внимания к даймону, выбора у вас уже не будет. Так что пока я уточню точку зрения Элизара на этот предложение, ты, мой друг, можешь подумать.
И Радмир пристально смотрит на меня, продолжая удивлять той легкой насмешкой, что не сходит с его губ; а он ведь нисколько не сомневается в моем ответе. Ни он, ни Карим, который так и сидит в кресле рядом с моей постелью, продолжая изображать из себя сиделку при тяжело раненном воине.
Они не сомневаются. А я? Откуда в душе уверенность, что иначе и быть не может, что все здесь происходящее уже давно предрешено и, встретив Таши тем поздним вечером, приведя ее в свой замок, позволив произнести слова клятвы, я уже ответил на этот вопрос? Или все началось еще раньше, когда нелегкая занесла меня на те развалины межмирового портала? А сейчас я лишь завершаю круг событий и снова решаю для себя: протянуть руку и взять тот предмет, что, словно опутав меня паутиной, тянул к себе, звал, манил, очаровывал, пока пальцы сами не коснулись его гладкой поверхности.
