Зеленая мать - Пирс Энтони (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Можно.
Он поцеловал ее, и Орб поняла, что ее чувства остались прежними, несмотря на саморазоблачение Наташи.
— А можно…
— Только после свадьбы!
Нат рассмеялся, и она тоже рассмеялась, и мир вновь стал прекрасен, несмотря ни на что. Какими бы черными ни были предзнаменования, Орб хотела этого брака.
— Я теперь проклята, да. Сатана? — спросила Орб.
— Инкарнация не может быть проклята. Но будь ты даже смертной, это зависело бы только от твоих поступков и, главное, их мотивов. Ведь ты выходишь за меня ради спасения мира?
— Да, но еще и потому, что люблю тебя.
— Ни любовь, ни спасение мира не могут навлечь на тебя проклятия.
— Однако моя сила укрепит твою, а значит, я помогу тебе творить Зло!
— И ты любила бы меня меньше, если бы я воспользовался твоей силой?
— Я… мне пришлось бы.
— Тогда я не буду прибегать к твоей силе, Гея.
— Разве тебе можно верить?
— Ты не можешь доверять моим словам, но мои поступки скажут все сами за себя. И тогда ты поймешь, что я люблю тебя.
— Как бы я хотела, чтобы это было правдой!
— Придет время — и поверишь.
Орб боялась, что на этот раз он не лжет.
Свадьба была грандиозной. Та часть Ада, где она проходила, представляла собой внутренность огромного собора — такого высокого, что казалось, будто под куполом проплывают облака. Каменные своды были покрыты великолепной резьбой. Множество витражей изображали разные мифологические сцены.
Впереди, на помосте, стояли полукругом семь кресел из черного дерева. Искусный мастер вырезал каждое из них в форме, присущей той инкарнации, для которой оно было предназначено. Первое кресло изображало скелет; ноги его служили ножками, руки — подлокотниками, а череп — подголовником. Второе напоминало огромные песочные часы. Третье было вырезано в форме паука. Еще одно символизировало огромный красный меч и ножны, а пятое было в форме дерева, чьи ветви, изгибаясь, создавали удобное место для сидения.
Крайние кресла с обеих сторон были заметно больше остальных. Одно из них украшали изображения чертей с вилами, другое — ангелов в окружавшем их сиянии.
Все эти детали Орб наблюдала как бы со стороны — сама она в подвенечном платье стояла в другом конце зала, дожидаясь начала церемонии.
В какой-то миг пустые скамьи вдруг оказались заполнены народом. Здесь сидели все — абсолютно все! — знакомые Орб, включая тех, кто давно уже умер. Товарищи по детским играм, учителя, родственники и случайные знакомые, друзья и те, с кем она за всю жизнь перемолвилась лишь парой слов…
Орб очень хотелось подойти и поболтать с ними — ведь среди гостей был и ее отец, Пасиан, и много других людей, которых она не видела целую вечность. Но сделать этого было нельзя. Она — невеста и не должна покидать своего места. Кроме того, возможно, многие из этих этих лиц — иллюзия. Вряд ли Бог отпустил Пасиана в Ад на ее свадьбу.
Вошли инкарнации и расселись по местам. Вот они — Танатос, Хронос, Ниоба в роли Судьбы, Мима — Марс и Сатана. Место Геи осталось пустым — не могла же Орб находиться в двух местах одновременно.
Кресло, предназначенное для Бога, тоже оставалось пустым. Его, конечно, пригласили, но Он никогда не вмешивался ни в дела смертных, ни в дела бессмертных. В любом случае глупо было бы ждать от Него поддержки, ведь этот союз должен был изменить соотношение сил в пользу Зла. Орб подумала, что ей жаль Бога. Если только Он не…
А что Он, собственно, сделает? Испепелит их всех на месте, чтобы предотвратить этот брак? Нет, так Он поступить просто не может. Но если Он ничего не сделает, свадьба состоится, и сила рано или поздно окажется в руках Сатаны.
А если Бог решит как-то отреагировать на это событие? Что станет тогда с самой Орб? Что ж, она принимала решение с открытыми глазами.
Огромное пустое кресло никак не отвечало на ее немой вопрос. Интересно, Бог смотрит на них? Если бы Он подал хоть какой-нибудь знак!..
Мима поднялся со своего места и направился к ней.
И все началось. На хорах появились дети — ой, нет, маленькие демоны в белом и с нотами в руках. Наверное, их подбирали по росту. Демоны запели, и в любом другом месте такие голоса, не колеблясь, назвали бы ангельскими. Орб никогда не слышала, чтобы смертные пели так хорошо. Каждый звук, каждая нота были самим совершенством.
Потом в хоре началось какое-то странное движение. Орб вгляделась пристальнее и обомлела: то один, то другой маленький демон вспыхивал и исчезал в воздухе. Их место тут же занимали другие, так быстро, что пение не прерывалось.
Подошел Мима.
— Готова, Орб? — спросил он.
— Как водится, коленки дрожат, — вымученно улыбнулась Орб. — Что происходит с хором?
— Ангельское пение, — объяснил Мима. — Для демонов это не полезно.
— Они гибнут? — в ужасе спросила Орб. Она совсем не испытывала симпатии к демонам, но это, пожалуй, было уже слишком. — Только потому, что хорошо поют?
— В нормальной ситуации демоны ничем не могут походить на ангелов. Ради сегодняшнего события им выдано специальное разрешение. Но когда они поют лучше, чем им позволяет природа, то превращаются в падшие души. Это более высокая ступень. Падшие души не могут петь в хоре демонов. Они пропадают, и их место занимают другие демоны, которые тоже не хотят упускать такой возможности.
— Значит, Сатана поступает порядочно?
— Похоже на то, — ответил Мима. — Тут все честно, вся церемония. Он хочет, чтобы ни к одной мелочи или формальности нельзя было придраться и заявить, будто ваша свадьба недействительна.
— А почему вы все пришли? Вы же против!
— Мы заключили сделку и хотим поддержать тебя. Ты это заслужила.
Орб рассмеялась, быть может, немного нервно:
— По-моему, пора начинать.
Она взяла Миму под руку и медленно двинулась вдоль колонн, совсем как тогда, в детском сне. Звуки прекрасной музыки наполнили храм, но это не был обычный свадебный марш. Они решили устроить все совсем по-другому.
Сатана подошел сбоку и остановился, дожидаясь новобрачной. Лучи света падали на его неподвижную фигуру. Самый красивый мужчина из всех, кого Орб когда-либо встречала. И все те уловки, к которым он прибегал, чтобы вынудить ее согласиться на брак — Орб уже начала забывать, что именно случилось в те дни, которых не было, — все его хитрости были на самом деле не нужны. Она любила Наташу и сама хотела выйти за него.
Орб подошла к помосту, и Сатана взял ее за руку. Мима оставил их и снова занял кресло Марса. Орб и Сатана повернулись лицом к гостям.
— Мы с Геей решили принести наши клятвы в виде песен, — сказал Сатана и улыбнулся. — До сих пор неизвестно, кто из нас поет лучше. Пора наконец разрешить этот вопрос. Лучше поет тот, у кого сильней любовь. А решать вам.
Наташа повернулся к Орб, и в руках у него неожиданно появилась арфа. Он с поклоном отдал инструмент хозяйке.
— Первую песню я уступаю тебе — женщине, которую действительно люблю.
Орб взяла арфу — и чуть не выронила ее. Ведь это же ее собственная арфа! Тут не может быть ошибки! Но как же тогда вышло, что Сатана, Отец лжи, сумел взять ее в руки? Более того, держа ее в руках, он сказал, что любит Орб. Конечно, Сатана очень силен, и арфа не смогла бы ему повредить, даже если бы он солгал. Но такое противоборство должно было уничтожить инструмент.
Впрочем, сейчас некогда обдумывать происшедшее — нужно петь. Сатана вернулся в свое кресло. Орб осталась одна.
Она села на пол, прямо в подвенечном платье, и установила арфу. Можно не волноваться, что из-под юбки видно что-нибудь не то: платье было таким огромным, что укрыло ее всю и изрядную часть пола в придачу. Орб заиграла и запела.
Она пела Вечернюю Песнь, ту тему из Ллано, которую еще называли Песнью Любви. Слов в ней не было, да они и не требовались. Каждый звук этой Песни дышал любовью.
В огромном соборе наступил вечер. Сгустились сумерки, и заходящее солнце осветило розовеющие облака. Все зрители застыли, потрясенные, — никогда в жизни они не слышали ничего подобного. Волшебная сила любви околдовала присутствующих и преобразила, казалось, самый Ад. Восторг, нежность и страсть вытеснили все остальные эмоции. Орб действительно любила Ната, пусть даже это было и неразумно с ее стороны, и сейчас пыталась выразить чувство в Песни.
