Лилия в янтаре. Исход (СИ) - Чикризов Виталий (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Вскоре, весь в пыли, прискакал посыльный, казавшийся (а может, и бывший) ещё более уставшим, чем строевые воины.
- Мессер Бокка, вас к сотнику.
Посмотрев направо, Бокка действительно обнаружил своего непосредственного командира на положенном ему месте, во главе его личного десятка.
- Гано, - он подозвал своего друга. - Принимай пока команду. Я к сотнику.
Гано глянул на посыльного, на Бокку, молча кивнул. Бокка тронул поводья и они с усталым посыльным двинулись бок-о-бок.
- Что-то стало известно? - обратился полусотник к молодому дворянину.
- Наоборот, - тот пожал плечами. - Всё ещё больше запутывается. Кажется, никто ничего не понимает. Битва ещё не началась, а уже идёт не так, как задумывалась.
- У них, - Бокка показал подбородком. - Обнаружились подкрепления?
- Вроде за Монсельволи и за Арбией видели какие-то отряды, но кто и сколько - неизвестно, - посыльный большего не знал и Бокка прекратил расспросы. Не стал и спрашивать о цели вызова: до сотника несколько шагов, сейчас сам узнает.
Мадиано Буонконте первым кивнул Бокке, который в ответ вежливо поклонился в седле. Сотнику было уже за пятьдесят, был он лыс и полноват, если не сказать грузен, но, по слухам, всё ещё силён и не дурак подраться. Верхом он держался уверенно и доспех на нём вовсе не выглядел нелепо, как на некоторых молодящихся престарелых рыцарях. Рядом с ним на приметном вороном жеребце в жёлтой попоне, выделяясь ярко-алым сюрко, гарцевал один из молодых Пацци, Якобо, который по жизни приходился ему зятем, а тут, на войне, знаменосцем. Именно к Пацци отошли земли дельи Абати в контадо Пульчедальо. Вполне возможно, что именно Якобо, женатый на старшей дочери Мадиано, получил виллу, где родился Винче. Винче... Кьяра с самого начала была уверена, что первенцем будет мальчик, и, когда они выбрали имя (вопреки обычаям - сами), говоря о будущем сыне называла его не иначе, как Винченцо дельи Абати. Как она гордилась сыном, обещавшим стать утончённым, благородным рыцарем. Лучшим из лучших. Самым прекрасным во всей Италии, разумеется. Поэтому и имя было так важно: имя зачастую предшествует человеку, и по нему составляют представление за глаза. Имя её сына должно было быть таким же совершенством, как и сам её сын. И оно им было. Винченцо дельи Абати. Кьяра была попросту влюблена в эти звуки...
Бокка улыбнулся и кивнул знаменосцу. Тот не был причастен к убийству Винче. Да и земли эти... какая разница, кто их получил? Не этот, так кто-то другой. Да, Кьяра, не знавшая в своей ненависти границ, не улыбнулась бы, не кивнула. Не сдержала бы ни обиды, ни гнева. Но она - женщина.
- О, а вот и мессер Бокка пожаловал, - Якобо преувеличенно широко растянул губы. - Говорят, вы тут неплохо покомандовали, пока мессер Мадиано был занят?
Бокка удивлённо покосился на него, не зная, как на такое реагировать. Устраивать ссору здесь и сейчас было бы совершенно неуместно, потому он лишь молча кивнул ещё раз и демонстративно развернул коня, скажем так, хвостом к знаменосцу.
- Вы желали меня видеть, мессер, - обратился Бокка к сотнику. - Я к вашим услугам.
- Не столько я, сколько капитан, - ровный тон сотника не выражал никаких эмоций.
- Капитан? - удивился Бокка. - Какая нужда может быть у капитана во мне?
- Ну, какая-то да есть. Поедемте, и узнаете. Якобо, смотри тут пока.
- Как прикажете, папа. Тем более, мессер Бокка изволят убыть и...
- Не зарывайся, - оборвал Мадиано зятя и, когда они уже отъехали, добавил негромко и так же равнодушно. - Не обращайте на него большого внимания.
Отвечать на это явно не требовалось, и, поскольку Бокка ехал слегка сзади и сотник, не подумавший при этом повернуть голову, его видеть не мог, даже кивать в ответ не пришлось. Сказано и сказано.
Капитану гвардии, Якопино Мональдески, был положен свой шатёр, поскольку, по фирентийским традициям, должность такого уровня уже не могла обходиться без нескольких помощников. Справедливости ради, не столько для помощи, сколько для лишнего присмотру. А то мало ли, что такому большому начальнику в голову взбредёт. Соответственно, решения без участия этих помощников, назначенных от Ближнего совета подеста, от его же Общего совета, от совета приоров, от консулов цехов и от представителей пополан, принимать было нельзя. А для принятия таких решений требовалось приличествующее место. Отсюда и шатёр. Полог шатра был откинут и небольшая группа мужчин в матово блестящих доспехах и чистых накидках обозревали поле предстоящего боя. Кроме самого Мональдески, Бокка никого тут прежде и в лицо не видел. Сам же Якопино Бокку не признал. Не удивительно: не по чину ему. Любезностей тоже не последовало. Короткий кивок на приветствие младшего, и Бокке поставили задачу: выслать разведку. Предполагалось, что за Рополе может скрываться резерв, да и за Арбией могут находиться какие угодно силы гибеллинов. Они, кажется, решили воевать не по правилам, так что всё может быть.
- Разве лазутчиков не посылали? - уточнил Бокка.
- Посылали, - капитан был недоволен, что его перебили. - Не вернулись. А те, что вернулись, вернулись ни с чем. Ослы.
- Тогда, прошу прощения, но что вы ожидаете от нас? Мы - не лазутчики. Наша задача охранять кароччо...
- Я сам без вас знаю, какая у вас задача! - рявкнул капитан. - И я буду решать, что и когда вам делать. А вы извольте исполнять приказы и не спорить. Ясно? - дождавшись поклона, он продолжил спокойнее. - Верхом вы сможете провести более глубокую разведку. Без неё мы не сможем решить, что делать, наступать, или обороняться. Выделите три отряда по пять человек. Один отправьте вокруг Рополе, но близко пусть не суются. Другие - вверх и вниз от моста через Арбию. От реки тоже пусть отойдут подальше: говорят, к гибеллинам присоединились сарацины, так что не исключены засады.
Бокка сделал, что сказано и три пятёрки отправились искать неуловимые резервы сиенцев. Если бы он, Бокка, был гонфалоньером, то, конечно, поступил бы проще. Обстановку за Рополе разведать можно, тут ведь совсем рядом, а вот с рекой дело другое. Мост один, на мили в обе стороны - ни других мостов, ни бродов. Если там, за рекой, и есть скрытые силы, то гибеллины или уже охраняют мост, или находятся где-то совсем рядом с ним. Если охраняют, то вот вам и результат разведки. Если нет, то в любом случае достаточно сотни-другой опытных копейщиков, чтобы намертво блокировать переправу по мосту, а к другому способу перебраться на другой берег гибеллины вряд ли готовились. И атаковать, атаковать сиенцев не теряя времени. Не успеют они ввести в бой резервы из-за реки, даже если они там есть, уж час-то мост удержать можно такими силами, а за это время... Разогнать несколько тысяч бойцов вниз по склону и ударить слитной массой. Не удержат сиенцы удара, мало их на поле. А если и есть у них кто за холмом, то тоже ещё пусть успеет. Смять, обратить в бегство основное войско - и тогда никакие резервы не помогут. А вот если дождаться их атаки... Защищаться на холме от наступающих снизу тоже легче, кто спорит, но тут быстрой победы не будет, а будет затяжной, многочасовой, вязкий бой. И вот тогда и резервы могут успеть, и мост можно не удержать. Но сомневающийся в расстановке сил гонфалоньер всё тянул, теряя и преимущество первого удара, и уверенность бойцов в победе.
Разведка и в этот раз вернулась ни с чем. Глядя на весёлые лица разведчиков, Бокка подозревал, что видели и знают они больше, чем докладывают. Что и говорить - неудачное это было решение, отправлять на разведку именно его бойцов. Не получив никаких новостей, гонфалоньер Фиренцы так и не решился двинуть своё войско в бой. К концу первого часа сиенцы, не дождавшись атаки, стали изображать вылазки, явно провоцируя фирентийцев. Гонфалоньер и тут не поддался, думая, что на сегодня этим и ограничится. В поле сиенцев стояло гораздо меньше; весьма возможно, что они, рассчитывая только на оборону, могли этими силами лишь связать противника боем до введения резервов, для удара по смешавшемуся строю или во фланг. А вот нападение таким числом самоубийственно. В начале третьего часа, так ни на что не решившись, он дал команду на отход.
