Драконы войны - Раули Кристофер (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Рабы уже вонзили громадные крюки в шкуру мамонта, а бесы своими громадными лезвиями разрезали труп на подходящие по размерам куски, которые можно будет оттащить и использовать для пищи троллям. Кровь залила плиточный пол.
Мышь Рибелы перекинулась несколькими словами с крапивником:
— Я полагаю, что они весят по две тонны каждый, а в высоту примерно пятнадцать футов.
— Такие же большие, как драконы. Но могут ли они сражаться?
— Нам нужно побольше узнать о них. Какова их концепция?
— Они близко, я их чувствую. Такой вес трудно удержать физически.
— И их Мезомастеров тоже. Ты их чувствуешь?
— Но не так хорошо, как ты.
— Они под нами. Мезомастера постоянно следят, чтобы сюда никто не вторгся.
— Они в Первой Пропасти. Там, где создают нового Рока. Там же они и питаются. Нектар, мед и фрукты им доставляют в маленькую комнату.
— Ты знаешь где?
— К сожалению, нет. У нас никогда не было информанта, посвященного в такие секреты.
— Надо найти Первую Пропасть. Они должны быть там.
Глава 48
Лазутчики повернули назад и прошли по уже известной им тропинке через хорошо охраняемое помещение с мамонтами. Здесь их заметили остроглазые бесы. Терьеров спустили с поводков, и собаки бросились в погоню. Какое-то время разведчикам удавалось избегать терьеров, прячась под тюками сена или в промежутках между балками, но рано или поздно их должны были схватить.
Этот момент пришел, когда они оказались между тюками спрессованного сена, образующими своего рода колодец. Собаки были со всех сторон, а бесы начали разбрасывать один за другим тюки с сеном.
Спрятавшись наверху за высокими стропилами, крапивник мог только беспомощно смотреть на это, а бесы между тем уже подбирались к беглецам.
Крапивник заметил, что один из светящихся шаров свисал с потолка прямо над тюками. Он подлетел к выступу над шаром. Проволока, крепившая шар к потолку, была старой, но крапивник все равно не был настолько сильным, чтобы ее согнуть. Лессис сконцентрировалась и сделала страшное усилие, чтобы привести в действие заклинание разрушения. Воздействовать на проволоку изнутри — для крапивника было примерно то же, что одновременно продеть в игольное ушко десять тысяч нитей. Единственная возможность добиться успеха заключалась в том, чтобы использовать скорость работы мозга крапивника и сплетать заклинания во много раз быстрее, чем обычно.
Лессис из Вальмеса пришлось очень тяжело. Но, наверно, она была единственной среди живущих, кто мог справиться. Это потребовало сумасшедших усилий, безупречного и невероятно быстрого произношения, но она все сделала великолепно. Провод превратился в пыль. Крепление затрещало и подалось, светящийся шар полетел вниз и, пролетев двадцать футов до пола, взорвался с глухим звоном.
Оба беса и собаки взвизгнули от внезапного испуга и собрались вокруг упавшего шара. Это был магический светоносный шар, изготовленный в далеком городе Монжоне. Такие шары содержали воду, преобразованную странными джипами, населявшими Монжон. Вода из разбитого шара все еще светилась, но свет понемногу ослабевал, по мере того как вода сбегала по булыжникам и исчезала в дренажной системе.
Крысы и мышь бросились вдоль прохода, прижимаясь к стене, в отчаянных поисках щели, отверстия, сломанного люка — чего-нибудь. Увы, все было хорошо отремонтировано, не было даже щелки, куда могла бы проскользнуть маленькая мышка.
Бесы очнулись, когда увидели, что собаки внезапно сбежали. Терьеры, заметив крыс, неслись за ними и радостно лаяли. Бесы следовали за ними, захватив шесты и дубинки.
Крапивник слетел на дорогу наперерез собакам. Но они в погоне за крысами не обратили на него внимания. Он снова поднялся и полетел вперед.
Наконец крысы нашли щель в воротах из огромных бревен и тотчас же юркнули туда. Собаки остались на другой стороне ворот, скребя лапами и воя.
Мышь прошмыгнула в квадратное стойло, заваленное соломой и загаженное огромным количеством навоза. Затем чья-то гигантская фигура появилась из темноты угла. Она встала над мышью. Крысы разбежались, а мышь уставилась прямо в большие коричневые глаза.
Самец-мамонт приподнял свои огромные уши. Если бы у него все еще были бивни, он начал бы в изумлении рыть землю. К несчастью, те, кто поймал его, спилили и бивни, и теперь ему нечем было рыть землю или бить стену этого ненавистного места. Эта крошечная мышь очень заинтересовала его. Это было первое, что пробудило его интерес за долгое время. Он держался осторожно, чтобы не раздавить маленькое животное. В ней, несомненно, крылось нечто большее, нежели то, что видел глаз. Обычно мыши разбегались, как эти крысы, при его приближении.
Это был взрослый мамонт, уже переживший семнадцать лет. Он был в полном расцвете, молод, здоров и очень, очень силен. Он прислушался к странным тихим звукам, которые испускала мышь, смущая и интригуя его.
Его хобот от любопытства свернулся, затем опустился вниз. Мышь взобралась на кончик хобота, который изогнулся и поднял мышь поближе к глазам мамонта. Мышь не переставала пищать.
Бедный крапивник все никак не мог попасть в клетку. Он не находил достаточно широкого отверстия, чтобы проникнуть туда, а отверстие на уровне пола, которым воспользовались крысы, было перегорожено собаками. Затем подошли бесы. Они открыли большую дверь и впустили собак. Крапивник тотчас использовал представившуюся ему возможность.
Крысы предпочли мамонта собакам и жались вокруг гиганта. Он не глядел на них, его глаза были сфокусированы на крошечной мышке на конце хобота.
Это был мудрый самец. За семнадцать лет он стал отцом большого количества малышей. После долгих мрачных дней заключения он снова почувствовал себя личностью, самим собой. Это было приятно, потому что прошло много времени с тех пор, как он испытывал это чувство в последний раз. Казалось, он сидел здесь в заключении вечно. Хорошим было только то, что он постоянно требовался для случек с самками. Все остальное было плохо. Заключение, однообразная пища, вокруг — только камень и стены. Он жаждал вновь оказаться на свободе.
Терьеры чувствовали себя неудобно от близости мамонта. Он, правда, был на цепи, но цепь держала его только за одну ногу. Он мог двигаться по клетке. Терьеры же сходили с ума по этим двум крысам. Им до остервенения хотелось поймать их.
Через несколько секунд жажда убивать пересилила страх от соседства с мамонтом. Собаки бросились вперед.
Самец обратил на это внимание и быстро сменил положение. Громадная передняя нога опустилась на одного из терьеров, и от него остался только сдавленный визг. Второй пустился наутек, лая от ужаса.
Испуганные бесы отступили. Они стали звать смотрителя мамонтов. Но самец больше не двигался. Он стоял очень смирно, держа хоботом перед глазами что-то маленькое.
Матерый самец семнадцати лет продолжал вслушиваться в мысли, которые возникали у него в голове, пока мышь тихонько пищала, сидя на кончике хобота.
Это было необычно. Это было великолепно. Это было как прогулка по высокогорному лугу, покрытому новой роскошной травой. Это было то чувство теплой эйфории, которого он не испытывал с тех пор, как для него был утерян мир горных лугов и диких лесов.
Оказалось, что у него были друзья. Это были чудесные новости. Ему было плохо без друзей. Теперь эти новые друзья разобьют то, что привязано к его ноге. Он будет стоять тихо, очень тихо. Маленькие животные что-то сделают, чего он не может понять. Мамонтам был недоступен мир понятий. Потом, попозже он «взбунтуется». Это было новое слово для него, но он его отчетливо понял. Его гнев был спрятан глубоко, но вскоре должен был выйти наружу.
Здесь будет какое-то сражение. Хорошо. Самец был к нему готов. Его сжигало желание наказать виновных за то, что они сделали с ним, он был рад предстоящей драке. Его хобот будет наносить удары, а ноги — топтать и топтать поверженные тела.
