Золотая Вспышка - Ледок Диана Дмитриевна "diledok" (книги бесплатно без txt) 📗
пытающихся справиться с натиском запаха города.
Под ногами земля была обильно усыпана окурками и другим мусором. За стволом дерева
была видна гигантских размеров магистраль, с шестью полосами, откуда и доносился запах
и грохот.
Где-то рядом охнула Роза и обернувшись, Анабель увидела, как Леон не дает ей упасть.
Куда делся этот сладостный, свежий запах листвы? Пение птиц и теплота солнца? Пытаясь
не поддаваться панике, Анабель вцепилась одной рукой в ствол дерева, а другой выудила из
сумки так кстати взятый веер.
Из-за скопившихся над городом газов, повредивших атмосферу, солнечные лучи били по
городу ничем не сдерживаемыми волнами, отражаясь от земли и впитываясь в воздух,
превращая его в месиво пыли, вони и жары. Трава не росла нигде, как и всякая другая
растительность, исключение составляли лишь три чахлых деревца, под которыми они и
стояли.
- Где мы? - в ужасе воскликнула Анабель, поворачиваясь к Леону и пытаясь перекрыть
шум.- Куда мы попали?
На лице Леона было написано отвращение. Одной рукой поддерживая слабеющую Розу, а
другой, как и Анабель, цепляясь за дерево, он выкрикнул:
- Пора перелома, Франция.
- Что за пора перелома?
Но Леон, похоже, не был настроен на разговоры. Он поднял Розу на руки, и дал понять
Анабель чтобы она шла за ним.
Место, где и находилась поляна, послужившая им посадочной полосой, оказалось
центральной магистралью промышленного города. Дорога шла через плотные джунгли
небоскребов, как горы вздымающихся по обе стороны от трассы, на обочине которой они и
оказались.
Посмотрев наверх, Анабель почувствовала, как у нее кружится голова. Верхние этажи
зданий уходили на километр вверх, теряясь в плотной пеленe серых облаков, закрывавших
собою весь небосвод. У основания небоскребов сновали люди, со специальными масками
на головах, не дававшими им дышать пропитанным газами воздухом. Всюду сновали
машины, останавливаясь у тротуара и тут же с воем уносившихся на дорогу.
Везде, куда ни глянь, были пробки, машины гудели и дергались, как в судорогах.
Прямо-таки чувствуя, как неприятный запах пропитывает ее легкие, Анабель с новой силой
принялась обмахивать себя веером. Вонь и жара становились нестерпимыми, шум машин
оглушал, к горлу подступала тошнота.
Прохожие, увидев их, на мгновение останавливались как вкопанные, а затем подбегали и
что-то вопили, отчаянно жестикулируя, указывая на двери домов, давая понять, чтобы они
поскорее ушли с улицы.
Глядя как какой-то старичок тычет в ее сторону пальцем, Анабель собрала последние силы
и догнала Леона, который уже подошел к двери одного из домов. Вид у него был не
важный. Лицо побелело, губы плотно сжаты. Он то и дело бросал тревожные взгляды на
потерявшую сознание Розу, мешком лежавшую у него в руках. Видимо только oсознание
того, что он отвечает за нее, предавали ему силы.
Не успели они хоть попытаться открыть явно запертую дверь, как та открылась сама собой,
и на улицу шмыгнула старушка, с той же маской на лице. Увидев Розу на руках у Леона, и
семенившую за последним Анабель, она всплеснула руками и поддержала дверь, давая им
войти.
Без промедлений oни ввалились внутрь. Старушка, видимо, решила обождать с уходом, и
тоже вернулась, тут же захлопнув за ними дверь.
Они попали в маленькую комнату, из стен и потолка которой мощными струями бил
холодный и чистый воздух. Анабель почувствовала как волны кислорода обдувают ее и
чуть не упала на пол от облегчения, не переставая при этом отчаянно дышать и кашлять.
Как оказалось, эта комната была нечто вроде прихожей, дававшей уходившeмy последний
приток воздуха, прежде чем тот выйдет на улицу. Сбоку имелась и другая дверь, уже
переходившая в коридор жилого дома. Оглядевшись, Анабель указала на нее Леону. Тот
толкнул дверь плечом и они вошли в пропитанную запахом мяты комнату, с множеством
лифтов и коридоров.
Комната была совершенно круглая. Большие, на подобие прожекторов вентиляторы в
потолке, давали новые волны воздуха всем находившимся здесь людям и растениям, в
стеклянных горшках у лифтов.
У стен также стояли множество стеклянных скамеек, куда они и направились.
Вошедшая за ними старушка сняла с себя маску и, поддерживая Анабель, помогла ей
усесться.
Леон с облегчением выдохнул, когда Роза пошевелилась и открыла глаза.
- Можно узнать, о чем вы думали? - спросила старушка деловым, хорошо поставленным
голосом. - Выходить на улицу и без освежителя, о чем вы думали?
Она кивнула на маску, которую теперь держала подмышкой, и покачала головой.
- Вы что, не знаете, что находиться без освежителя на улице больше пяти минут грозит вам
серьезными проблемами с легкими и памятью? А я уж и не говорю о кожных заболеваниях
лица, с которыми вообще никому не стоит знакомиться.
Анабель потерла лоб руками и слабо вздохнула. В голове у нее пульсировала тупая боль.
Леон посмотрел на старушку:
- Спасибо, вы нас спасли.
- Ну разумеется спасла, но ведь надо и самым иметь голову на плечах, знаете ли...
Она подсунула Розе под нос какой-то флакончик, и та полностью пришла в себя.
- Спасибо, - хрипло выдохнула она.
- Как вы оказались на улице? - старушка подсунула и Анабель тот же флакончик, и та
почувствовала довольно-таки резкий, но приятный запах. C вздохом облегчения она
ощутила как боль волшебным образом ее покидает. Легкие очищаются, а глаза перестают
слезиться. - Вы кто? Судя по-вашему виду, вы нездешние.
- Да уж, - пробормотала Роза, силясь ухмыльнуться, - это точно.
- Ну так, объяснитесь. Я бы также хотела чтобы вы сейчас же позвонили своим родителям,
и сообщили им что с вами, глупышами, все обошлось.
- В каком смысле? - недоуменно переспросила Анабель, поднимая брови и пытаясь
привести в порядок мысли. - Нашим родителям? Что вы имеете в виду?
Старушка уже достала тонкий и прозрачный, как стекло, квадратный лист и начала тыкать в
него пальцем. Роза недоуменно следила за ее движениями, не понимая чего можно добиться
от обыкновенного куска стекла. Но тут, этот самый кусок стекла завибрировал, и старушка
поднесла его поближе к глазам:
- Определитель голоса... Где вы там? - она потрясла стеклянную штуковину, так что та еще
пуще завибрировала, и посмотрела на недоумевающую Анабель. - Его уже пора менять...
Старенький совсем, старомодный. Давайте-ка ваши, мой вряд ли сможет опознать вас.
- Простите... Что?
- Телефон конечно!
Анабель только теперь поняла что эта штуковина, которую старушка держала в руках, была
нечто вроде тех аппаратов, что стояли в прихожей дома Элизы, и с еще большим
любопытством посмотрела на стеклянный телефон, который только что окрасился в
серовато-белый цвет и завизжал.
Леон тоже некоторое время понаблюдал за аппаратом, а потом улыбнулся и покачал
головой.
- Зачем вам наши телефоны, позвольте спросить? Мы вполне самостоятельные люди и
можем обойтись без звонков родителей.
Откинув голову, старушка разразилась смехом.
- Да ну? - немного успокоившись, спросила она. - Вам сколько лет, милые мои? Вам же не
больше двенадцати.
Скосившись на Розу, Анабель заметила, как у той играет на лице снисходительная улыбка,
какая наверное отразилась и на ее лице. Она вновь посмотрела на старушку.
- Вы ошибаетесь... Мне тридцать, а им семнадцать и девятнадцать. Меня зовут Анабель, а
их... Впрочем, пусть они сами и скажут.
Леон назвал свое имя и имя Розы, и когда он заверил даму, что им уже далеко не
двенадцать, старушка плюхнулась рядом с ними. Вид у нее был до того больной, что
казалось, она вот-вот рассыпается в пыль. Переставая обмахиваться предложенным
