Ледяной круг (Львиный Зев) - Елисеева Ольга Игоревна (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Свет факелов выхватывал из темноты лишь отдельные предметы, находившиеся в гробнице. Озарить всю внутренность пещеры жалкие огоньки были не в силах. Пираты разбились на группы и, вооружившись прочными корабельными канатами, стали увязывать сокровища в узлы из грубой парусины. Арвен отвернулся от них. Привычная работа разбойников вызывала у него сейчас отвращение. Ему казалось, что они ворвались и грабят дом в отсутствии хозяина. Это было смутное чувство, сливавшееся с ощущением неясной, но грозной опасности, которая могла подстерегать незваных гостей на каждом шагу.
Король огляделся по сторонам. Они находились в просторном высоком коридоре, ведущем в погребальную камеру. Львиный Зев вскинул меч и, подняв факел над головой, двинулся вперед. Предчувствия не обманули его, вскоре он уперся в стену, вылитую из какого-то зеленоватого металла и украшенную фигурами зверей и птиц. При ближайшем рассмотрении стена оказалась высоченными дверями, наглухо запечатанными временем.
Если б здесь была Астин, она смогла бы, наверное, прочесть выпуклые буквы на тяжелых створках. Но сам норлунг не знал древних языков… Впрочем, была одна деталь, которая сразу же бросилась в глаза. На дверях красовались вдавленные в металл отпечатки человеческих ладоней. Точно такие же король видел в лабиринте возле Анконны. Тогда они вместе с принцессой смогли отомкнуть замки. После этого он принял еще одно, самое страшное в своей жизни, посвящение. Может быть, теперь достаточно будет его собственной силы?
Львиный Зев воткнул факел в кольцо на стене, сунул меч за пояс и решительно возложил руки на дверь. Отпечатки ладоней совпали с его собственными, и тяжелые створки, не открывавшиеся, кажется, целую вечность, тихо поехали вглубь.
Норлунг не ошибся, перед ним действительно была погребальная камера. Свет факела упал на каменный саркофаг с золотой крышкой в форме человеческого тела. Львиный Зев приблизился к нему и осторожно коснулся пальцами. От легкого движения надгробье, как по волшебству, отошло в сторону. Арвен вытянул из-за пояса меч. Чаша на клинке светилась, но… ровным золотистым светом, в котором не чувствовалось угрозы.
Король заглянул под крышку. Могила была пуста. В ней не оказалось ни костей, ни обрывков погребальных пелен, которые свидетельствовали бы о том, что здесь до Арвена побывали храмовые воры. Наоборот, вещь, лежавшая на дне гроба и призывно светившаяся в ответ на сияние меча, убедила короля, что он первым открыл саркофаг. Перед ним была чаша из серебристо-желтого металла, такого же, как клинок. Когда король протянул руку и вынул сокровище, на ее дне заблестел рисунок меча.
Арвен сразу вспомнил лесные рассказы Астин: Чаша и Меч — одно. Они, как Замок и ключ, запирают Врата.
С детства норлунг владел Мечом. Привык к нему, как к части себя самого. Теперь в руки короля пришла Чаша. Это был знак — пора заняться Вратами. Ведь Ключ и Замок от них встретились!
Арвен еще несколько минут смотрел на таинственный подарок судьбы, затем осторожно вложил меч в чашу. Обломанный край коснулся ее дна. Вдоль клинка вспыхнуло ровное золотистое пламя, и он обрел цельность.
Пираты грузили добычу до следующего вечера. Корабли уже ломились от золота, но капитаны двух галер не желали покидать остров, пока самое последнее блюдо, самое тонкое колечко и самая легкая цепь не будут подняты на борт. Как и предполагал Арвен, несколько раз среди морских разбойников всплывал вопрос, а не стоит ли перерезать всех орнейцев и силой заставить Львиного Зева показать другие гробницы. Мейв сдерживала их как могла, но недовольных было хоть отбавляй.
Перед самым отплытием двое наиболее алчных атаманов подбили свои команды без поддержки остальных пиратов отправиться на слабый орнейский корабль и захватить норлунга в плен. «Уж потом мы придумаем, как развязать ему язык!» — рассуждали они, в темноте спускаясь по шатким доскам на берег.
Жаркая южная ночь дышала влагой от распаренной земли и ароматом крупных цветов, особенно благоухавших в этих местах на исходе лета. Слабый ветер не освежал, а скользил по лицам и полуголым телам людей, спавших на палубе. Арвен, как и почти все его матросы, лег на воздухе, спасаясь от невыносимой духоты трюма. Если б не москиты, пребывание под открытым небом можно было считать благом. Низкое и звездное, оно напоминало королю шатер бродячего цирка в Беназаре, куда он попал лет пятнадцать назад, еще молодым неотесанным наемником, впервые увидевшим большой город. Тогда усеянный крупными стеклянными блестками полог произвел на норлунга неизгладимое впечатление.
Король невесело усмехнулся. «Достаточно сражаться и побеждать, чтобы весь мир принадлежал тебе». Но это небо, эти звезды, слабо колышущееся в море, шорохи и вскрики птиц в ночном лесу принадлежат ему без всякой борьбы и в то же время не были его собственностью никогда.
В темноте за мотком каната ровно дышал Марк. Король позавидовал спокойному сну молодого орнейца. Он сам так спать уже не мог, как бы ни наломался за день. В голову лезли тревожные мысли, на душе было мутно. Черт возьми, в последний раз Арвен чувствовал себя по-настоящему хорошо в лесу на берегу Секвены! Но дело есть дело.
Шорох песка отвлек норлунга от размышлений. Сначала ему показалось, что где-то в отдалении по берегу метнулась ящерица, затем над водой взлетела вспугнутая чайка. Львиный Зев напряг слух и скоро различил топот множества ног. «Почему люди не ходят тихо? Сколько их? Человек тридцать? Нет, около пятидесяти».
Король протянул руку и с силой тряхнул Марка за локоть.
— А? Что? Тревога!
«Остолоп, — подумал Львиный Зев. — Зачем же так орать? Хорошо, что пираты еще далеко. Хотя уже и не слишком».
Поднятые спросонья воины-орнейцы устроили толчею на палубе, метались в поисках оружия, чертыхались в темноте, спотыкались друг о друга, и Арвену стоило большого труда водворить на корабле относительный порядок.
— Тихо! Тихо, — удерживал он перепуганную команду. — Если пираты заметят, что мы их ждем, эффект будет не таким сильным.
— Ни зги ж не видно! — пожаловался кто-то.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я устроил для тебя иллюминацию? — огрызнулся король. — Всем держать луки наготове и ждать, — обратился он к остальным воинам. — Эй вы, двое, сбросьте мостки на берег. Молчать! Делать, что я говорю.
Ждать пришлось недолго. Разбойники вскоре оказались у корабля и попытались подняться по спущенным мосткам. Тут их ждал сюрприз. Когда на досках оказалось человек двадцать, но ни один из них еще не добрался до борта, орнейцы по команде Марка отпихнули мостки от корабля, и пираты посыпались в воду. После этого спрятавшиеся за бочонками воины осыпали непрошеных гостей дождем стрел.
— Вы, кажется, решили нарушить договор?! — крикнул им король. — Эй, Мейв, это твой приказ?! Или ты спишь?!
Свист стрел, рассекавших ночной воздух, и крики на берегу разбудили обитателей других кораблей. Некоторые из них готовы были поддержать нападавших. Очень немногие открыто высказывались за соблюдение обязательств. Остальные наблюдали, ожидая, чья сторона возьмет верх.
Мейв вышла на палубу своей галеры, позевывая и разминая суставы рук. Ей совсем не улыбалось вступать в схватку с пиратами ради человека, бросившего ее семь лет назад и теперь открыто пренебрегавшего ею. Кроме той первой ночи на борту орнейского корабля, между ними ничего не было. Обостренным женским чутьем Ястреб чувствовала, что Львиный Зев постоянно сравнивает ее с кем-то, и от этих сравнений ему тяжело. Поэтому властная атаманша сама с охотой вцепилась бы зубами в шею норлунга, но обещанное золото останавливало ее. Мейв знала: Арвен держит слово при любых обстоятельствах.
— Уймите их, — сухо приказала она двум сопровождавшим ее любовникам. — Иначе плакали наши деньги.
— Это будет нелегко, хозяйка, — возразил ей рыжий одноглазый верзила-кормщик с кривой саблей за поясом. — Ребята хотят всего и сразу.
