Шепчущий череп - Страуд Джонатан (книги полностью бесплатно txt) 📗
– Все в порядке. Они ничего не услышали, – сказал призрак. Он, как хороший актер, выдержал театральную паузу и добавил: – Или все-таки… услышали?..
Все вокруг вроде было тихо, если не считать моего бешено барабанящего в ушах пульса. Вскоре проход начал заворачивать направо, и я увидела падающий на кирпичные стены отблеск зажженного фонаря. Жужжание зеркала стало громче, и буквально с каждым шагом падала температура воздуха.
– Осторожнее, – шепнул череп. – Осторожнее… Бикерстаф близко.
Низко пригнувшись, тесно прижимаясь к стене, я проскользнула к освещенному краю стены и выглянула за угол. После темноты даже слабый свет ослепил меня, и несколько секунд я моргала, привыкая к нему. Когда же глаза привыкли к свету, я рассмотрела то, что происходит в освещенном помещении.
А когда рассмотрела, у меня подогнулись колени и я была вынуждена привалиться спиной к стене.
– Джордж, – болезненно выдохнула я. – О нет, нет!
27
Насчет источника света я промахнулась. Никакой это был не фонарь. Мерцающая газовая лампа, впрочем, действительно стояла на столе, но ее слабые лучи едва достигали высокого, затянутого паутиной потолка и почти не освещали остальную часть подземной камеры. Но там были вещи и помимо этой лампы. Они мерцали, излучали яркий потусторонний свет.
Страшные вещи.
В центре камеры из железных цепей был выложен круг, внутри которого стояла высокая тренога из черного дерева. На треноге, аккуратно вставленный в специально пропиленный для этого паз, стоял небольшой округлый предмет, прикрытый шелковым мужским платком. Этот предмет издавал знакомое мне мрачное жужжание, а еще от него далеко вокруг расползались волны холода – я все еще оставалась за углом, на довольно приличном расстоянии, а меня уже трясло, и зуб на зуб не попадал. Иногда носовой платок слегка шевелился, словно обдуваемый невидимыми потоками воздуха.
Костяное зеркало. Оно стояло на первоначальной, собственной подставке и было готово к использованию.
Внутри железного круга находилось не только зеркало. Там же теснилась группа бледных фигур – пульсирующее облако потустороннего света. Рассмотреть эти фигуры было нелегко – лучше всего они были заметны, если глядеть на них искоса, боковым зрением. Призрачные фигуры были человеческими – мужскими, одетыми в саваны или бесформенные обрывки одежд – и стояли так тесно, что местами наслаивались друг на друга. Лица у них были смутными, расплывчатыми, с размытыми серыми пятнами вместо глаз и ртов. Я не стала считать призраков – и без этого точно знала, что их семь. Из их костей и было сделано стоящее на треноге зеркало. До меня долетали излучаемые призраками волны гнева и печали, их умоляющие голоса, непрерывно повторяющие одно и то же.
– Наши кости… Верните нам наши кости…
При других обстоятельствах семи призраков и костяного зеркала наверняка бы хватило, чтобы я замерла от страха. И, наверное, не могла бы оторвать от них взгляда.
Но только не сегодня, потому что перед железным кругом находился Джордж.
Он сидел на деревянном стуле, лицом к прикрытому платком зеркалу. Его руки были крепко привязаны к спинке стула. Голова опущена на грудь, очки съехали набок. К моему огромному облегчению, Джордж был еще жив – я видела, как поднимается и опускается его грудь.
В камере стоял еще один стул, повернутый лицом к Джорджу. На нем, к моему удивлению – а у меня, признаться, совсем вылетело из головы наше соперничество с командой из агентства «Фиттис», – сидел Квилл Киппс. Руки у него, как и у Джорджа, были связаны за спиной. Правда, в отличие от Джорджа, Киппс находился в сознании. К его волосам прилипла паутина, лицо покрылось слоем серой могильной пыли. Форменная куртка на Киппсе была перекручена, оторванный воротник рубашки болтался на одной нитке. Похоже, Киппсу здорово от кого-то досталось. Выглядел Киппс очень раздраженным (что вовсе не удивительно) и все время посверкивал глазками по сторонам.
И никаких следов Альберта Джоплина.
Но было в этом маленьком помещении кое-что еще, самое жуткое и опасное из всего. Вначале я его не заметила, потому что он находился позади Киппса и был бледнее призраков, которые толпились за зеркалом. Но когда я уткнулась взглядом в лежащую на полу темную массу и поднимающуюся из нее тень, мои руки задрожали, а во рту пересохло.
– Господин! – прошептал за моей спиной череп, и я заметила, что его голос дрожит от страха и возбуждения. – Мой господин здесь!
В дальнем конце камеры стоял призрак Эдмунда Бикерстафа.
На грязной земле лежало тело доктора – вонючий, наполовину мумифицировавшийся труп из железного гроба, одетый в черный костюм, с прилипшими к черепу блестящими темными волосами. Труп, как ему и положено, лежал неподвижно, словно прибитое к берегу потемневшее от речной воды бревно. Его высохшее, запрокинутое вверх лицо скалило зубы, уставившись в пустоту.
Но из центра груди трупа поднималось то самое – ужасное, сотканное из дымки Явление, которое я видела на кладбище пять дней назад. Призрак был высоченным – уже вытянулся вверх метра на два с половиной и все еще продолжал расти. Внешне он напоминал мужскую фигуру – худую, завернутую во что-то наподобие рясы с опущенным капюшоном, который скрывал голову. Призрак вытянулся так высоко, что, казалось, вот-вот уйдет сквозь сводчатый кирпичный потолок и исчезнет в земле. Он висел почти неподвижно, лишь слегка покачивался из стороны в сторону, как готовящаяся к броску змея. Глаза призрака были скрыты под капюшоном, но снизу мне был виден белый костяной подбородок и крупный, перекошенный от злобы рот.
Сначала я не поняла, почему призрак не бросается на сидящего прямо под ним Киппса, но затем увидела еще одну железную цепь – окружавшую тело Бикерстафа. Призрак был заперт внутри этой цепи.
Но даже при этом излучаемая им злоба переполняла камеру. Я чувствовала темную энергию его страстного желания – она была направлена на зеркало и на Джорджа. Обо мне призрак не думал, может быть, вообще не замечал моего присутствия. Однако заметит, как только я появлюсь в камере, а именно это я и собиралась сделать. Я представила, как окажусь лицом к лицу с призраком Бикерстафа, и мне стало не по себе.
Однако нужно было действовать, причем быстро. Пока нет Джоплина, я должна освободить Джорджа. Это удобнее сделать, если я буду налегке. Я пригнулась в темноте и осторожно начала снимать с плеч рюкзак.
– Видишь, он пытается воспроизвести первоначальный опыт, – лопотал череп. – Зеркало на своей подставочке, все как полагается. И семь духов позади зеркала, на месте, как всегда. И как всегда, клянчат, чтобы им вернули их кости. Не бойся, они могут только завывать, а вреда от них никакого. Джоплин даже сделал так, что рядом с зеркалом стоит сам господин. Вот молодец! Все точь-в-точь, как в старые добрые дни! Эй, погоди! Ты зачем опускаешь меня на землю?
– Ты слишком тяжелый, – прошептала я, запихивая рюкзак в свободную ячейку. – Здесь побудешь.
– Нет! – запротестовал череп. – Это невозможно! Я тоже должен быть частью этой сцены. Я желаю видеть господина! Отнеси меня к нему!
– Прости, но ты останешься здесь. – Я развязала горловину рюкзака, слегка оттянула вниз плотную ткань, чтобы обнажить вершину банки. Плазма в ней полыхала ярким зеленым светом. Передо мной мелькнуло искаженное, перекатывающееся из стороны в сторону лицо.
– Если ты понадобишься, – сказала я, – я приду и заберу тебя. И лучше помогай мне, когда я тебя о чем-то спрашиваю, иначе останешься здесь на веки вечные.
– Будь ты проклята, Люси! – прошипел череп. – Почему ты не слушаешься меня? – Затем он внезапно перешел на крик: – Господин! Это я! Добро пожаловать! С возвращением!
Призрачная фигура за углом продолжала стоять молча и никак не реагировала на этот вопль.
– Господин… – печальный шепот, полный страха и тоски. – Это же я! Я здесь!
