Клочья тьмы на игле времени - Парнов Еремей Иудович (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Что именно? - тонкой, словно вырезанной из сандалового дерева, рукой Нопри поглаживал чернокрапчатое золото шкуры. Ему было, видимо, жарко, но он не решался сбросить ее с плеча.
– Игру. Подобную той, в которую играете вы.
– Объяснись, достойнейший, - верховный жрец все же чуть приспустил шкуру. На загорелой костлявой груди его сверкнула золотая медаль Высокого совета.
– Рядовой человек по натуре ребенок. Ему нужно играть кого-то не существующего на фоне обыденной жизни. Задача правителя, который хочет сохранить популярность, - дать простолюдину такую роль. Надо создать видимость, что он представляет собой нечто особенное, что он маленький пер-о или крохотный верховный жрец. А чтобы ему не наскучила игра, необходим занимательный ритуал. Причастность к высшим тайнам и сохранение этих тайн под страхом смерти. Смерть - критерий важности, мерило уникальности. Вы знаете это лучше меня. Ведь это строгая обрядность ваша, отточенный ритуал ваш привлекают юношей лучших семей в храмы. Создайте подобие такой же системы и для простого народа. Только тогда государство станет единым. У него появится общий костяк, который как бы, - Вароэс многозначительно поднял палец, - воздвигнется над глухими границами каст. Каждому надо втолковать, что он что-то собой представляет и может и должен гордиться собой. Но вы, знающие истинную цену всему, можете смеяться про себя над шутовской этой пляской. Творите героев из ничтожеств, вовлекайте их на круги мрачных и жестоких традиций! Только тогда вы сможете противостоять Ассирии, где нет ничего превыше солдатской доблести. И доблесть эта погубит страну, выхолостит изнутри, высосет духовные силы.
Жрецы слушали как зачарованные. Даже Мернепта погасил ненависть в маленьких гиксосских глазах. Первым сбросил с себя наваждение слов халдеянина Яхмос.
– Но ты сам говоришь, достойнейший, что Ассирия погибнет по причине, возвысившей ее, - кротко глядя на Вароэса, начал он. - А не произойдет ли с нами то же, когда эзотерическим кругом охватим мы малых сих?
– Несомненно. Разве не знаете вы тайны двоичности, святые отцы? Всякое новое несет в самом себе источник собственной гибели. Но не собираетесь же вы жить двести лет? Лень и неразумие погубят вас завтра, война - сегодня, а последовав моему совету, вы оттянете закат свой на много лет. Ниневия же свершила свой цикл и летит на бронзовых остроперых крыльях Намтара (Бог чумы (ассир.)).
– Это все философия! - презрительно протянул Мернепта. - Мы действительно не собираемся жить два века. Но и два десятилетия - слишком долгий срок для нас. А Финикию-то надо отдать сейчас! Больно мудро все это для меня. Я жрец и солдат и рассуждать привык ясно и кратко. Твоя наука, достойнейший, мне не по зубам. Прости, но я так и не понял, почему мы должны отдать порты на Верхнем море, оловянные рудники и богатейшие восточные рынки.
– Это верно. Не будем отходить от конкретной политики, вавилонский брат, - поддержал Мернепту верховный жрец.
– Я все время толковал вам о самой конкретной политике. - Вароэс ловким щелчком сбросил запутавшуюся в волосах крошку ячменной лепешки. - Но вы заткнули воском уши свои. Не закрывайте хоть глаза, и я покажу вам, к чему приведет война… Мне нужен жрец, молодой и искренне верующий, легко поддающийся внушению.
– У нас есть такой, - немного подумав, кивнул Нопри.
– Хорошо. Тогда его глазами вы увидите плоды лености разума и равнодушия сердца.
Орфей хотел невозможного. Тень Эвридики явилась ему под мрачными сводами пещер Эллады. Но он не смог вывести ее к лучезарному сиянию дня. Одержимый безумной надеждой, он сел на финикийский корабль, который направлялся в Египет, чтобы обрести высшее знание, перед которым отступает смерть.
Орфей сошел с корабля в мемфисском порту в месяце эпифи. Было время сбора фиг и винограда. Вода в Ниле упала на сорок пядей. Каналы высохли и источали зловоние. Горячий ветер пустыни припудривал серой пылью акации и оливы.
После церемонии царского посвящения, происходившей в тайных святилищах, новый светоч пер-о показался перед народом. Он взошел на большой золоченый щит, который осторожно подняли с земли двенадцать носителей опахал. Двенадцать молодых жрецов уже несли по главной улице на шитых золотом подушках знаки верховной власти: царский скипетр с головою Овна, меч, лук и булаву. Солнце играло на бритых головах жрецов, лоснилось на желтых пантерьих шкурах, пронзительными стрелами срывалось с царских регалий.
Шествие замыкали двор и жреческие коллегии, сопровождаемые посвященными в большие и малые мистерии.
Белые тиары и усыпанные драгоценностями нагрудники верховных жрецов в блеске и пышности соперничали с одеяниями придворных щеголей. Сановники двора несли знаки Агнца, Овна, Льва, Лилии и Пчелы, медленно раскачивающиеся на чеканных цепях над многоцветной толпой.
Орфей шел по узким кривым улочкам. Шум празднества становился все тише. Он знал, что с наступлением ночи тревога и безумие опустятся на город. По черной глади искусственных озер заскользят расцвеченные огнями барки с оркестрами и мечущимися в священном танце обнаженными танцовщицами. Раскроются двери вертепов, а хозяева таверн расстелют ковры прямо на улицах, чтобы каждый мог подставить глотку под бьющую из бурдюка тугую красную струю. Заклинатели змей, фокусники, глотатели огня, атлеты, танцовщицы и жрицы любви доведут накал страстей до неистовства.
Скоро, скоро снизойдет на город душная, томительная ночь. Истомная, неутоляющая ночь.
Орфей пересек оцепеневший город и вышел на широкую пальмовую аллею.
От дельфийских жрецов он слышал о Книге Мертвых, таинственном свитке, который клали под голову мумии, перед тем как закрыть саркофаг. С жадным вниманием и затаенной дрожью слушал Орфей повествования о долгом странствии Ка (Так древние египтяне называли душу) после смерти, об изнурительных страданиях в подземном огне и очищении астральной оболочки. В его воображении вставали картины дымящейся Леты. И словно сами собой слагались тогда лучшие строки его трагедии.
