Имя богини - Угрюмова Виктория (полная версия книги TXT) 📗
– Не жаль красоты? – спросил Агатияр.
– Пусть будет легким его небесное плавание, – прошептал император. – Не верю, что место старика в подземном царстве.
– Почему? – искренне удивился визирь.
– У него лицо божественного ребенка – кроткое мудрое. Я люблю тебя, Агатияр, и рад, что ты со мной, но я очень хотел бы, чтобы у нас был такой советник при дворе.
– Кто этого не хочет? – откликнулся Агатияр. – Но Тешуб не служил земным владыкам...
– А Давараспу? – обернулся к нему Зу-Л-Карнайн.
– Конечно нет, о повелитель. Тешуб жил в ал-Ахкафе, а не служил здесь...
Пока они говорили, жители города, по примеру завоевателя, подходили к огромному костру, жар от которого стал распространяться на довольно большое расстояние, и бросали в него скромные подарки – кто что хотел и мог.
Летели в костер кольца, резные украшения, цветы и монеты, горсти орехов и даже несколько детских игрушек. Увидев это, аита прошептал несколько слов на ухо слуге, и тот с поклоном исчез. Возвратившись спустя несколько минут, доложил:
– Он спас жизнь многим детям этого города. Говорят, он был хорошим врачом.
Длинная вереница рыдающих людей, которые пришли проводить мудреца в последний путь, выстроилась у костра. Постепенно жители города затопили всю площадь, не подходя близко только к тому месту, где в окружении телохранителей и придворных стоял Лев пустыни Зу-Л-Карнайн.
Каэтана смотрела на огромное ревущее пламя, которое рвалось к небу алыми языками, и удивлялась, что огонь никак не доберется до тела старика. Наконец она тоже решила подойти к костру, чтобы положить в него свое подношение. Она еще не решила, что подарить мудрецу, провожая его в последнюю, самую дальнюю дорогу, но шагнула вперед. Ее мгновенно окружили Джангарай, Ловалонга и Бордонкай. Когда люди увидели фигуры трех рыцарей, сдвинувшиеся с места, они невольно подались назад, освобождая значительное пространство. И на это образовавшееся свободное место ступила Каэ, вытаскивая из-за пазухи карту, нарисованную рукой покойного Арры.
– Прими, о Тешуб, прощальный привет твоего далекого друга. И мою глубокую признательность... – Она шнурком перевязала свернутый в трубку пергамент. Затем шагнула к костру и положила в него свой дар.
В этот же миг, по невероятной случайности, как подумала Каэтана, огонь взметнулся вверх алым столбом и охватил тело Тешуба. Теперь языки пламени обнимали и словно приподнимали высохшее старческое тело. И оно зашевелилось – или это поплыло жаркое марево и задрожал от невыносимого зноя воздух.
Люди на площади затаив дыхание смотрели на эту картину. Перед огромным – в несколько человеческих ростов – погребальным костром стояла хрупкая маленькая женщина, которая словно не чувствовала жара, и смотрела на мудреца задрав голову. Она прощалась с ним – губы ее шевелились, будто она что-то спрашивала или обещала. А старик вдруг приподнялся в огненном море и вытянул к ней руку, уже превратившуюся в почерневший факел. Так он и тянулся к ней этой пылающей рукой, пока та окончательно не превратилась в пепел и прах.
Каэтана долго стояла у догорающего костра, и никто не смел помешать ей, нарушив эти минуты молчания.
– Это и был тот знак, которого нам не хватало, – произнес жрец. – Я назначаю испытание сейчас же.
– Как вы себя чувствуете, благородная госпожа? – спросил Джангарай едва слышно, поддерживая Каэ на крутой лестнице, ведущей вниз, в подземелье.
– Спасибо, нормально. – Она сильнее обычного оперлась на его руку. – Послушай, Джангарай, ты жрецов различаешь в лицо?
– Нет, госпожа, – улыбнулся ингевон. – Когда я смотрю на них, мне кажется, что я только что выпил кувшин белого вина и у меня в глазах троится.
– Я раньше тоже относилась к ним именно так. Даже наши близнецы по сравнению с ними казались мне абсолютно разными. А теперь сдается, что один из них как-то странно на меня смотрит. Двое остальных ведут себя по-прежнему, а один отличается и походкой и выражением глаз, и руки у него дрожат чуть сильнее.
– Возможно, – ответил ингевон, не придавая словам Каэтаны слишком серьезного значения. – Они все-таки разные люди.
– Наверное, ты прав. Это я паникую перед испытанием, вот и все. Самое простое объяснение.
Ловалонга, услышавший последнюю фразу, откликнулся:
– На панику меньше всего похоже, госпожа. По виду скажешь, что вы идете с кавалером на увеселительную прогулку.
Они спускались по полуистертым от времени маленьким ступенькам, и каждый невольно думал о том, сколько людей прошло по ним в подземелье за долгие тысячелетия его существования. Каэтана с Джангараем шли в середине процессии, которую замыкали Ловалонгас Бордонкаем, Эйя, Габия, Воршуд и император с верным Агатияром. Телохранители, недовольно ворча, вынуждены были остаться наверху. Впереди всех шли трое жрецов, высоко подняв над головой голубые кристаллы, источавшие призрачный холодный свет.
Довольно долго спутники двигались в подземном коридоре – почти тоннеле с каменными сводами и сырыми замшелыми стенами. Стены, освещенные голубым светом, выглядели более чем странно и довольно жутко. Они были украшены черепами людей и каких-то человекоподобных существ, причем подобие иногда было весьма относительным.
Насмешливо скалились на вбитых в камень крюках черепа с тремя или двумя рогами, похожими на рога Тр.игарануса. Смотрел пустыми глазницами вполне человеческий череп таких размеров, что Каэ невольно посторонилась, проходя мимо него. Бордонкай тихо выругался, увидев на стене чей-то неполный скелет, прикованный цепями. Скелет будто порывался двигаться прочь от места своего успокоения. Джангарай утешил себя тем, что это проделки сквозняка.
Погруженная в свои мысли, Каэ не сильно реагировала на то, что видела вокруг. Она вдруг явственно ощутила, что некая мысль, родившаяся в глубине ее мозга уже довольно давно, .наконец созрела и готова появиться на свет, – но нет времени, чтобы спокойно разобраться в происходящем. Каэ ужасно боялась, что она упустит момент и мысль эта, казавшаяся ей почему-то чрезвычайно важной, ускользнет – и поминай как звали. А между тем она была готова понять нечто невероятно нужное, необходимое всем. И ей хотелось еще долго брести по странному подземелью, лишь бы никто не отвлекал ее от разговора со своим внутренним голосом.
«Тебе ничего не кажется странным в этом мире?» – спрашивал голос.
– Слишком многое. Объясни конкретнее. «Могу и конкретнее. Не слишком ли много здесь нечисти?»
– Ну не знаю. По сравнению с прежним миром – возможно.
«А тебе не кажется...»
– Мы пришли! – Торжественный голос жреца ворвался в ее сознание и разбил хрупкое стеклянное тело новорожденной мысли.
Каэ обвела своих спутников и провожатых непонимающим взглядом.
– Дитя мое, – наклонился к ней жрец. – Не слишком ли вы рассеянны? Ведь сейчас начнется испытание, ставкой в котором будет ваша собственная жизнь.
Каэтана подняла голову и огляделась.
Жрецы привели их в огромную пещеру с высокими сводами, с которых свисали гигантские сосульки – сталактиты, отчего пещера казалась пастью зверя, ощерившегося перед последним прыжком. В центре пещеры было небольшое озерцо со спокойными кристально чистыми водами. При первом же взгляде на него Каэтана поморщилась. Она начала испытывать устойчивое отвращение к подземельям и подземным водоемам после посещения города джатов.
На противоположном берегу озерца находилось каменное возвышение, напоминающее трон. Здесь природа изваяла из камня множество фигур, застывших в стремительном движении. Говоря по правде, это было очень красиво. В призрачном свете кристаллов, . которые по-прежнему держали в руках жрецы, все приобретало таинственный, сказочный вид.
– О госпожа, – с поклоном обратился к ней ийя, -Вы должны занять каменный трон.
Каэ поняла, что испытание началось, и даже не успела заволноваться. Она ободряюще кивнула своим спутникам и двинулась в обход озера к своему месту. Двое жрецов отвели остальных ко входу в пещеру. Они скрылись во мраке, и хотя Каэ знала, что друзья не так уж и далеко от нее, все равно ощутила себя заброшенной на необитаемый остров. Третий жрец шел следом за ней. Он подождал, пока Каэ заберется на трон, и установил в каменном гнезде голубой кристалл.
