Верните мне меня! (СИ) - Линьков Кирилл (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Кумико у тебя такой милый смех! — воскликнул Крис.
Паппи оперлась локтями на ящичек за своей спиной, неудобно развернувшись своим стройным телом к эльфийке, буквально улеглась животом на повозку и стала разглядывать девушку довольными глазами.
— Действительно… — Паппи была словно в полудрёме, медленно хлопая своими глазами, не отрываясь от Кумико.
— Паппи… Крис, вы меня смущаете — сказала эльфийка, прикрыв лицо капюшоном и повернувшись к ним чуть полубоком.
— Вон! — воскликнул Коди, увидев высокие сооружения, что сейчас служили аванпостом для аксарской армии и интрийской стражи.
Все взглянули вперёд, увидев лишь верхушки деревянных башен аванпоста, но вскоре показались и мощные, закрытые ворота. Паппи вернулась на своё место, оставив группу в тишине, с которой они доехали почти до самых ворот. На вышках стояла пара лучников, по одному с каждой стороны.
— Слышал, что случилось с теми бандитами, что разграбили твою деревню, Коди? — спросил Крис подъезжая к воротам деревни.
— Их перебил Орден?
— Нет! Это была лишь часть их головорезов. Говорят, они были фанатиками, и имели зуб на старосту деревни, что открыто поклонялся Иртис.
— Хорошо, тогда что случилось с оставшимися бандитами?
К повозке подошло пару стражников, чтобы проверить путников. Завершив все процедуры, они подали сигнал своим товарищам и ворота Северного Интра стали медленно открываться, позволяя продолжить путь.
— Вслед за Орденом, по тракту двигался королевский эскорт, что перевозил принцессу Катарину Аксар. Говорят, что она пришла в бешенство, когда увидела в каком состоянии находится деревушка и остановилась в Интре, чтобы лично разобраться с шайкой разбойников.
Дом Аксар — правящая династия Аксарской Империи. В прошлом она относилась к Дому Рилент, но сменила своё название послеприсоединения Милатса, чтобы подчеркнуть свою легитимность.
Последние годы своего независимого существования Милатс сильно сблизился с Аксарией культурно, к тому же находился в личной унии с правящей династией будущей Империи. Включение земель небольшого герцогства прошло без особых проблем, ведь народы двух стран очень многое связывало в истории, и они тепло относились друг к другу. После присоединения Милатса, Аксария была провозглашена Империей.
Коди был крайне удивлён, но не почувствовал благодарности этой принцессе, ведь не держал зла на остатки шайки. Люди виноватые в смерти его матери погибли вместе с его деревушкой, и он жил без задней мысли отомстить за это кому бы то ни было. Узнав всё это, Коди опять ничего не почувствовал. Совсем ничего.
— Местный граф устроил массовую показательную казнь в центре города после того, как преступники были разбиты. Сказать, что бедненькая двенадцатилетняя Катарина была в шоке — ничего не сказать. Не такого она хотела, но, кажется, что-то для себя уяснила.
— Что-то для себя уяснила?
— Год назад ходили слухи, что она намерена отменить смертную казнь и хочет бороться за повышение централизации власти в Империи. Естественно, дворянство бедняжку не признает и не собирается ей помогать, пользуясь своим влиянием и властью, чтобы надавить на её отца. Говорят, у неё скоро помолвка с кем-то.
— Так решается большая часть проблем у дворян — грустно протянула Кумико. — Когда девочки лезут куда не надо, их стараются выдать замуж за какого-нибудь тирана, который посадит их на цепь и будет держать в ежовых рукавицах, чтобы ничего больше не говорила.
— Святая Эйрис, Кумико! Зачем так мрачно?
— Простая правда жизни дочери дворянского рода. Мы лишь разменная монета в политике и интригах знатных домов. Действительно, «бедняжка Катарина».
Ворота полностью открылись и Крис завёз повозку внутрь аванпоста. Здесь всё было совсем не так, как в прежнем Северном Интре.
— Это вовсе не руины… Это небольшая крепость.
По обеим сторонам дороги, в нескольких метрах от неё, стояли небольшие постройки — простенькая, но вместительная казарма, примерно на семьдесят человек, маленькая конюшня и столовая. Деревянные здания казались хлипкими и ненадёжными особенно здесь. Аванпост был окружён высоким деревянным забором. Выше того, что был у его деревушки и к тому же имел платформы для солдат, чтобы те могли встать у стен.
Это было совершенно другое место, Коди не смог увидеть абсолютно ничего знакомого. Кумико внимательно наблюдала за реакцией парня и ей было спокойнее от того, что он выражал крайнее удивление и интерес вместо грусти и боли.
— Коди? — нежно произнесла эльфийка.
— Я… думал, что этого места больше нет. Думал, что здесь одни руины и пепел.
Повозка медленно проезжала мимо солдат аванпоста, и те не обращали на них никакого внимания.
— Ты рад, что ошибся? — с небольшим волнением спросила Кумико. Её ушки дёргались так, что это было едва заметно под капюшоном.
— Я не знаю, Кумико. Не понимаю, что я чувствую, и чувствую ли я вообще хоть что-то.
— Гордость? Радость? Счастье? Твоя родина восстала из пепла. Будь же счастлив, «Молодой Волк». — произнёс Крис, осматривая округу. Коди чуть улыбнулся и присел обратно на своё место напротив Кумико.
— Красивые слова, но я чувствую… ничего? Пустоту внутри? Это не тот Северный Интр, который я знал. От моей родины здесь одно название.
— Хозяин — барин, я просто предположил.
Северные ворота аванпоста неспешно открывались. Повозка, что тащилась одной лошадью, двигалась по тракту настолько медленно, словно специально давала возможность Коди получше осмотреться и подольше побыть здесь.
Выехав за пределы стен, ребятам открылся обширный вид прямой, медленно уходящей вниз дороги. Густой лес слева постепенно уходил вниз, спускаясь с холма, и был разрезан на две части широкой рекой — Тасией.
Справа от дороги была широкая полоса, засеянная пшеницей, на которой когда-то трудилась матушка Коди. От вида неё у парня стало одновременно и тепло, и тяжело на душе, но лицо не проявляло никаких эмоций. Он отвернулся от золотой полосы к лесу, стараясь игнорировать его и избавиться от этого чувства. И взгляд упал на Тасию, напомнив, как неделю назад он охотился у одного из рукавов её дельты. Новый поток мыслей нахлынул на Коди не давая тому и шанса на сопротивление. Марика. Их посиделки на причале в рыбацкой деревушке, частые прогулки, её возмущения и капризы. Всё это отдавалось в душе теплотой и уютом. Оглядываясь назад, Коди понимал, что время, проведённое рядом с ней, действительно было хорошим. Да она вечно доставала его упрёками, ругалась на бесконечные ссадины, беспокоилась, когда Коди получал переломы и снова ругалась на него.
«Марика, ты хоть когда-нибудь не ругалась?»
Сейчас всё это казалось таким милым, таким родным и таким тёплым. Коди сам не заметил, как всё больше и больше погружался в воспоминания о тех временах, когда только познакомился с ней, как она начинала заботиться о нём, о первых ссорах, причину которых Коди совершенно не понимал. Марика действительно наполнила его серую жизнь красками, разбавляя бесконечные тренировки, чем-то обычным, даже обыденным, живым.
Кумико внимательно смотрела на лицо Коди. Его глаза смотрели на реку, но казалось они совершенно её не видят. Весь вид паренька говорил, что он сейчас где-то не здесь, но выражение лица было удивительным. Казалось, Кумико впервые увидела на его лице хоть какие-то отголоски настоящих эмоций и то, что отобразилось, было похоже счастье. Коди думал определённо о чём-то хорошем. Девушка решила не трогать парня и отвернулась к лесу, с грустной улыбкой задумавшись о своём.
Коди совершенно не обращал внимание на происходящее вокруг, последние два года жизни пролетали у него перед глазами, наполняя его тело непонятным теплом и грустью, которую он почему-то чувствовал. До тех пор, пока Коди не вспомнил последний день с Марикой и не задумался о том, как всё бы повернулось, останься он Монтверде.
Воспоминания о нём были странными, как воспоминания о смерти матери, или о дне, когда Маргарет осталась в подземелье и только сейчас он начал понимать, что с ними не так.
