Всадницы и всадники (СИ) - Козодаев Роман (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Какие всё же всадницы разные, хотя все аристократки, на одной и той же службе, да и тренировалась все примерно одинаково. Невозможно представить Мирру или Мию, призывающих к такому обращению с простолюдинами. Жаль, что мне Хейли глянулась. Лучше бы на Мирру так запал, с ней мы сразу общий язык нашли и к прислужницам она нормально относится. Держит положенную дворянке дистанцию, но не позволяет себе никакого хамства или насилия.
– Слишком многих придётся сажать на цепь.
– Это точно, – с ненавистью глянула на меня Хейли. – Вы будто вши, если заведётесь, не выведешь.
– Я свободный человек, – в пылу спора я совсем забыл о необходимости сохранении инкогнито. – Как и все люди Этерии.
– Нет, – покачала головой Хейли. – Подлое сословие – это не люди. Надеюсь, скоро благородные дома снова загонят смердов в стойло, как было когда-то. Несколько сотен лет назад один из императоров совершил ошибку, дав свободу крестьянам. Этого нельзя было делать. Я всегда это знала, но ты доказал окончательно.
– Я?! – назначение меня причиной необходимости «снова загнать в стойло» простых людей настолько поразило, что даже злость ушла. Может, Хейли головой двинулась от всех этих событий? Такими темпами я скоро стану ещё и главной причиной упадка Этерии, а там и замаскированным понтификом Саливаном.
– Именно, – подтверждающее кивнула всадница. – Я долго думала, почему всё сложилось именно так. Должно быть объяснение признания драконом слуги. В тот момент, когда ты победил меня в поединке, я на миг усомнилась. Может, я действительно ошиблась и ты действительно аристократ, потерявший память? Однако твоё поведение сказало всё лучше всяких слов. Ты связался с прислугой, неизвестно чем с ними занимаясь.
– Ничем мы там не занимались, просто разговаривали, – недоумённо возразил я на подобное заявление. – Вы же, госпожа графиня, со мной общаться сами отказались.
– Благородному человеку даже разговаривать с этими тварям должно быть зазорно, – прошипела Хейли, изрядно меня озадачив.
Дались ей эти служанки. Будь мы близки, подобную реакции можно было бы списать на ревность, но я Хейли совершенно безразличен, как и девчонки из прислуги. Тут она полностью подтверждает слухи о всадницах, игнорируя всех, кто не входит в её круг общения. Да и не считается в Этерии изменой связь аристократа со служанкой. Связь с другой благородной дамой – да, измена, а вот ночь с женщиной низшего сословия проходит по разряду обыкновенных развлечений, наравне с охотой или там игрой в кости.
На деле всё сложнее, конечно. Изменяют друг другу благородные регулярно, как мужчины, так и женщины. Женщины хоть и отстают в этом плане от мужиков, у которых считается доблестью похвастаться количеством «трофеев», но тоже совсем не против какого-нибудь симпатичного мальчика себе в постель затащить.
А вот реакция общества на измены различна: мужчину никто не осудит и служанке ничего не грозит. Если только последствия от жены, потому как правила правилами, а женская ревность никуда не девается. В случае измены женщины с простолюдином всё иначе: простолюдина без вариантов потащат в пыточную живьём снимать кожу, а женщина подвергнется всеобщему осуждению.
Ещё многое от положения зависело. Чем выше твой статус в обществе, тем меньше ты себе можешь позволить на людях. Будучи почтенным герцогом, просто так с крестьянками на сеновале не поваляешься.
Всадницы придерживались промежуточной позиции, насколько я понял. После свадьбы все гулянки для мужей прекращались, даже со служанками. Конкуренток бывшие драконьи наездницы не терпели. В истории Этерии была тройка мужиков, решивших после женитьбы продолжить прежнюю вольную жизнь. Двум таким гулякам повезло – их в ярости убили прямо на «месте преступления». А вот ещё одному попалась весьма изобретательная жена, сдержавшая первоначальные эмоции, отчего он в дальнейшем сильно позавидовал первым двум.
До свадьбы же будущим избранникам всадниц гулять не воспрещалось, главное сильно не афишировать похождения. Всё же девушки были умны, понимали – даже ради них никто из мужчин не будет лишать себя радости постельного общения с женщинами на много лет. Тем более, с такими малыми шансами их добиться. Опять же, ревность к бывшим постельным подружкам сильно портила репутацию уже самих всадниц. Получалось, что вроде они и не самые красивые в мире, раз боятся конкуренции со стороны простых женщин.
Только Танира бурчала периодически про необходимость «поотрезать всё этим кобелям», но её вечное недовольство мужской половиной мира никого особо не волновало.
– Ну да, разговаривать зазорно, – заметил я в ответ. – А вот валять их по кустам и задирать юбки в углах против воли – ничего зазорного. Очень по благородному, госпожа графиня. Знаете, искренне желаю, чтобы ваш избранник, кем бы он ни был, руководствовался в отношениях не только благородными законами, но и иными чувствами. Супружеской верностью, например.
Реакция на мою мини-лекцию о падении нравов аристократии оказалась неожиданной: Хейли дёрнулась, будто я отвесил ей полноценную пощёчину.
– Благородные имеют на это право! – выкрикнула девушка. – Простолюдинки, вроде твоих подружек – это не девушки, а всего лишь самки. Насилие можно совершить только над благородной леди.
Кричала девушка с такой яростью, что я задумался – а не случилось ли чего у моей наставницы? Например, не узнала ли она о том, что избранник наставил ей рога с симпатичной служаночкой? Вот в жизни не поверю в целомудрие молодого виконта. Это я один с прибабахом, но у меня есть весомые причины: в замке у барона было просто не с кем, а в Высоком городе приоритетом был карьерный рост и серьёзные отношения, а не сиюминутное удовольствие. И не покажи однажды свои отрицательные черты Мэнси, скорее всего, и меня бы в постель затащили. А там и до алтаря Слёз и Радости дело дошло.
У виконта таких причин нет, да и рос он в обществе с другими моральными установками. Конечно, во время встреч с Хейли он вряд ли шастает по чужим спальням, но вот после…
Как я аккуратно выяснил у Мии, знакома моя наставница с Декстером с самого детства. Они вроде бы даже какие-то очень дальние родственники, но это дело для аристократии обычное. И вместе уже давно, так что виконт должен либо терпеть все эти годы, либо ходить «налево».
И Хейли всё это должна терпеть. Устраивать разборки с какими-нибудь бордельными девицами и кухарками? На такое она никогда не пойдёт, ведь это воспримут как ревность к замухрышкам. Опять же – должна понимать, что молодому аристократу без девушек никак.
Однако понимать и принимать – это очень разные вещи. Хейли молода, мудрости более старших товарок у неё нет. Наверняка ей хочется быть единственной, а это невозможно. И ведь даже виконту она попенять за неверность не может: он ей делал предложение стать той единственной. А у неё главная война в истории страны на носу, которую её пропустить никак невозможно. Если девушка испытывает к Декстеру чувства, а она, судя по всему, очень даже испытывает, то ей приходится закрывать глаза на похождения виконта.
Хейли, конечно, могла бы задрать нос и поставить ультиматум: или она или остальные, но тогда осталась бы без Декстера. Да и вообще без шансов хоть когда-нибудь выйти замуж.
Если дело обстоит именно так, её реакция понятна: виконта не поругаешь, на все претензии он ответит предложением хоть сейчас до алтаря прогуляться. На служанках, с которыми Декстер спит, тоже зло не сорвёшь – надо поддерживать облик небожительницы.
Зато со случайно приблудившимся в Драконьи Башни бывшим уборщиком можно не стесняться, он всё равно никому не расскажет. Обозвать, устроить избиение под видом поединка, поглумиться и попенять на выдуманные грехи, заодно оскорбив единственных близких мне людей.
– А не пойти бы вам со своим поединком, госпожа графиня? – уже не сдерживаясь от злости, предложил я в ответ. – Мои подружки не самки, как вы изволили наглость выразиться, а хорошие и честные девушки.
Пусть официально Дайана и Сарен подчиняются Наррите, но они мои люди, так как выполняют мои приказы. Нельзя позволять оскорблять своих людей, такого себе не позволяли даже аристократы. Сам лорд мог относиться к слугам как угодно, но всем остальным трогать их было запрещено. Это уже вопрос власти и места в мире.
