Вода: Наперегонки со смертью (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич (книги без сокращений .TXT) 📗
Мопс подбежал к воде, отскочил, тявкнул, снова подскочил, крутанулся и упал на бок. Видимо решил, что это ручей свалил его с ног, подскочил и заливисто, с характерным для мопсов подскуливанием, принялся лаять. Маша закатилась со смеху, наблюдая забавные реакции собаки.
— Представляю, как вам вдвоем было нескучно?
— В основном, да, весело, но иногда ему хотелось играть, когда я спал. А эта сарделька не понимает слова «нет».
— Карл, я бы обиделась, если бы меня назвали сарделькой.
— Маш, ты бы и на Карла обиделась.
Мопс успокоился и раскосыми влажными глазенками уставился на Кирилла, открыл рот и вывалил язык, чуть ли не до земли.
— Я знаю этот твой взгляд. Обычно так он делает, когда выпрашивает что-нибудь.
— А что ему нужно сейчас?
Карл развернулся мордой к Маше и вытянув ее вверх, заскулил.
— Кажется, ему хочется на твой берег. — Догадался Кирилл. — Слушай, ленивец, тут воробью по колено, переходи сам.
Карл растерянно заводил глазами. В них читалась нерешительность и даже страх, что все придется делать самому.
— Кого я воспитал? — Картинно возмутился хозяин мопса. — Неженка, баловень судьбы.
— Почаще брал бы в командировки, глядишь и закалил бы характер?
— Он что, микробиолог, чтобы его брать. Сдавать надо было не соседям, а в приют, на время, чтобы за еду дрался.
— Карлуша, драться? Садист.
Маша перешагнула ручей, подхватила пса под пузико и перенесла на другой берег. Благодарный Карл успел лизнуть ее в подбородок. Когда снова оказался на земле, забегал вдоль ручья, попутно помечая торчащие камни.
Бухту пришлось поделить. Те, кто прибыл раньше, выбрали южный пологий берег, равнинный, с густой зеленой травой до самых гор. Посередине бухты протекала река, берущая свое начало на леднике. Русло ее местами расширялось, образуя проточные озера. Как предполагали на БДК, в них водилась форель, запущенная первыми поселенцами острова. Редкое солнце, когда выбиралось из-за туч, превращало берег в изумрудный ковер, на который было больно смотреть.
После переговоров, людям с БДК и «Принцессы Мэй» достался правый и левый берег. Скалы начинались здесь в двадцати, редко дальше, метрах от берега. На заветренных камнях росла дикая капуста. Вдоль ручьев, сбегающих с гор, можно было видеть сочную траву и зеленые камни, поросшие мхом. Территория в пятистах метрах от берега считалась общей. Только это были скалы, не представляющие никакого интереса.
С южной стороны еще можно было воспользоваться каскадами озер для ловли рыбы, но злоупотреблять этим не стоило. Население Кергелена, многократно увеличившееся, могло за один сезон нанести непоправимый экологический урон. Пока имелся рефрижератор, полный продуктов, договорились обходиться своим. Правда, когда собственные запасы провизии на БДК могли подойти к концу, пришлось бы менять на продукты оружие. Соседи с лайнера и рефрижератора уже просили снабдить их оружием для самозащиты, но Чистяков колебался, не желаю иметь под боком вооруженную группировку. Он обещал им защиту своими силами, но все больше склонялся к тому, чтобы обменять часть стрелкового оружия на продукты.
Силы, занявшие самый удобный восточный берег, с бухтой и портами, пока никак не заявляли о себе. БДК щупал эфир, проверял вход в бухту, но ничего опасного не заметил. Однако, неизвестность тревожила. Хотелось знать, что происходит на другой стороне острова. Чистяков распорядился поднять в воздух «Камов», который должен был снять ситуацию на суше и проверить глубины возле острова, на предмет подлодок.
Едва вертолет перевалил через хребет, разделяющий остров, как тут же получил предупреждение об облучении радарами. Экипаж хотел включить аппаратуру РЭБ, но Чистяков запретил выкладывать козыри раньше времени. Пришлось уйти за горы, оставив планы разведки на потом. Ограничились одним сканированием глубин в окрестностях северной части острова. Существующее положение вещей могло устраивать всех новоявленных обитателей Кергелена. Нарушить шаткое равновесие можно было любым неправильно понятым действием.
Имея кучу времени, которое нечем было занять, ученые устраивали дебаты, касавшиеся темы разрешения проблемы экологической катастрофы.
— На триллион зараженных микроорганизмов обязательно найдется хоть одна устойчивая. — Математически предположил Петрищев.
— Не одна, больше, но как ее обнаружить? — Черных интересовало решение проблемы с практической стороны. — У нас нет оборудования.
— У других оно есть, но что-то не видать результатов. Что если заражение абсолютное, ни один иммунитет не справляется? — Предположил кто-то из лабораторных работников. — Если его занесло метеоритом, то он может быть таким реликтовым и так сильно отличаться от тех, против которых у клеток выработался иммунитет, что механизма противодействия никакого нет?
— Если он из космоса, что совсем не факт, то да. С другой стороны, из космоса нам летит без перерыва всякая дрянь, и вирусы в том числе, но мы как-то справлялись до сего времени. Должен быть какой-то механизм, который запустит формирование иммунитета. — Кирилл высказал свое мнение.
— Должен, это красиво сказано, но неопределенно. Я вот должен был получить Нобелевку, но не получил. — Съязвил Петрищев.
— Нет, я серьезно, может быть случаи, похожие на этот уже случались?
— Если бы они случались, то наша Земля уже давно была бы похожа на
Марс.
— Вы меня не так поняли, я не в глобальном масштабе, на всей планете, а так, локально.
— Слушайте! — Маша вскочила с места, напугав дремавшего мопса. — А вы знаете про такое существо — миксину? Она похожа на пиявку и выделяет слизь. Эта слизь ее защита и оружие. С помощью нее миксина врывается из лап врага или же душит рыб, напуская ее под жабры.
— Кроме выделения слизи, ее что-нибудь еще объединяет с нашими зараженными микроорганизмами? — Спросил Черных.
— Пока не знаю, но что нам стоит проверить микрофлору, развивающуюся в этой слизи. Наверняка, там есть такие, кто может питаться ею или растворять.
— Ну, это при условии, что коллоиды, вызывающие загущение будут похожи.
— Это мы и проверим.
— Идея интересная, я бы сказал, правдоподобно возможная. А где живут эти миксины?
— К сожалению, в тропиках и субтропиках, но есть и в северных широтах. — Маша поделилась своими познаниями.
— Так, и кто нам может доставить образцы этих миксин? — Черных почесал лысину. — Так, я подумаю. Молодец, Мария, это свежий глоток и хоть какое-то полезное занятие. У меня начинается исследовательский мандраж. Надо поговорить с капитаном, чтобы устроил мне звонок.
— Вы хотите позвонить в Москву? — Спросил Самуил Яковлевич. Черных замялся.
— Я думаю.
Кирилл понял нерешительность начальника лаборатории. Черных до мозга костей был общественником, считая науку достоянием всех. Он был вне политики и ее корыстных мотиваций. Наверняка, он пытался сделать такой ход, чтобы не возбудить подозрение большого начальства.
В тот же вечер он соединился с шведским коллегой, с которым неоднократно бывал в больших экспедициях и попросил его раздобыть живых миксин. Тот пообещал добыть, что не составляло большого труда. В сети рыбаков нередко попадались рыбы с присосавшимися к ним миксинами. Проблемой была доставка груза в южное полушарие. Требовалась уйма денег на аренду самолета, топливо, да и сами аэродромы на большей части маршрута были просто заброшены.
Найти лекарство от катастрофы для любого ученого было делом принципа, но Черных наступил на горло своей песне и рассказал коллеге о своих идеях найти в слизи миксин микроорганизмы разлагающие ее.
— Бьорн, я рассчитываю на твою принципиальность и честность. Если наши предположения будут верны, обещай мне, что результаты станут доступны всем.
— Ингвар, — Бьорн называл ученого скандинавским вариантом имени, — я не изменился с тех пор, как мы с тобой ходили по морям, будь спокоен. Узнают все или никто.
Черных его обещание удовлетворило. С того самого времени началось томительное ожидание результатов эксперимента.
