По закону перелетных птиц - Нергина Светлана (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Я не понимаю вас, – нахмурилась Уганда.
– Ты читала? – (Утвердительный кивок.) – И что увидела?
– Клубок путешествий иртакского принца древних времен, который приносит ему жизненный опыт, необходимый будущему монарху.
– Ага, – мрачно подтвердил я. – А подоплека там такая, что наследование престола должно происходить строго по закону, чтобы у педагогов была возможность должным образом подготовить наследника к власти.
– И чем вам это не нравится?
– А ты что, не знаешь, как я сам пришел к власти?! – горько усмехаюсь.
Уганда, вспомнив вихрь предшествующих моему воцарению дворцовых переворотов, понимающе хмыкает и замолкает на минуту. Я тяжело вздыхаю:
– Может, просто запретить читать этот роман?
– Чтобы потом слуги находили его под подушками у всех придворных? – фыркает она. – Нет уж, в данном случае прямой запрет – это лучшая реклама!
– Тогда, видимо, остается молча скрипеть зубами…
Фрейлина замолкает на некоторое время, неотрывно глядя в пламя. Не тем завороженным взглядом, который часто встречается у присмотревшегося к огню человека, а просто пустым, каким она могла бы уставиться и на застеленный скатертью стол.
– Нет. Можно ведь действовать от противного.
– То есть?
– Я читала роман. Придраться там к чему-то довольно сложно, но вот стиль… Можно сделать роман самым популярным… объектом насмешек при дворе. Тогда его никто и не подумает воспринимать всерьез.
Я заинтересованно подался вперед:
– То есть, например, назначить шутовские наказания: за малую провинность – выпить стакан ледяного вина, за среднюю – прочитать наизусть двадцать строк этой «Ильдимахиады»…
– А за большую – выучить наизусть целую страницу текста, – горячо поддержала меня Уганда. И рассмеялась: – Этого наказания придворные будут бояться как огня!
– Почему? Неужели ж это настолько сложно?
– С его-то метрикой?! «Древня размера стихов пою отцелюбного сына…»
– Это что?
– Зачин, – снова рассмеялась фрейлина.
– В таком случае больших провинностей у нас в ближайшее время не предвидится!»
Лерга нахмурилась. В литературе она толком не разбиралась, в психологии – слегка (только в последнее время, исключительно под влиянием Ристании).
– Что это за роман? Ни разу не слышала.
Чародейка на секунду прикрыла усталые глаза, с нажимом помассировала ноющие виски.
– Да так и называется «Ильдимахиада». В оригинале «Странствия Ильдимаха». Так главного героя звали.
– Интересно, удалось ли им провернуть эту авантюру, – задумчиво кивнула Лерга на свиток. – Идея-то хорошая, но вот воплотить…
– Удалось, – подтвердила Ристания. – Над этим романом ухохатывался весь двор, автор едва руки на себя не наложил. А ведь тонкости его чутья остается только позавидовать: раскопать такой клад среди древних, да еще иностранных рукописей!
– Действительно политически острый? – скептически вздернула бровь Лерга.
– Еще какой, – кивнула Ристания. – Я читала только оригинал, но если это должным образом перевести, да еще и акценты чуть-чуть перерасставить… Эффект грохнувшей о паркет шаровой молнии обеспечен.
– А его предусмотрительное величество, значит, решил заранее перестраховаться? – презрительно фыркнула Лерга.
Ристания бросила на нее непонятный, но одобрительный взгляд.
Дисцития задумалась о том, что сказала, и прикусила язык. Вчера она ни за что не осмелилась бы так съязвить по адресу монарха.
Но все течет, все изменяется…
«Все хорошее когда-нибудь кончается. И как правило, куда быстрее, чем хотелось бы. Увы, жизнь раз за разом тычет нас, словно нашкодивших котят, в эту простую истину, но вот понять, а уж тем более принять ее мы никак не можем! Вот и приходится в десятый раз наступать на одни и те же грабли. Хотя пора бы уже на водичку дуть. В мои-то двадцать с лишним…
Она мне изменяет.
Наверное.
Сегодня утром я шел по первой восточной галерее – терпеть не могу это место, окон там нет, а факелы на стены подвесить придворный маг не разрешает: дескать, колдовать мешают. Тоже мне, колдун чертов! Так что тьма кромешная.
И вот буквально за три-четыре шага до кабинета Леагра открывается его дверь, и оттуда боком, с опаской выходит… Уганда собственной персоной!
Как меня увидела – просто дар речи потеряла. Лепетала что-то невнятное насчет того, что к магу ее послала маменька. Ага, так я и поверил! Ее величество терпеть не может Леагра, даже гламарию у сторонних магов заказывает. Учитывая счета, приходящие за оную, заказывает даже не у одного, а у десятка магов. Бочонками.
Я с сомнением хмыкнул, попытался позвать Леагра, чтобы лично выяснить, что же от него понадобилось в кои-то веки королеве, но фрейлина подхватила меня под руку и чуть не силой потащила дальше по коридору, тараторя, что Леагра ни в коем случае нельзя отвлекать, потому что он занят, плетет ужасное заклинание, так что стоит помешать – и на какую-нибудь ерунду вроде взорванного дворца его гнева вполне хватит.
Выражать сомнения в столь необыкновенных дарованиях своего мага мне пришлось уже шепотом в общем зале. Там Уганду заприметила маменька и решила, что пора бы ей вспомнить: она прежде всего фрейлина ее величества, позвала – и скандал пришлось отложить до вечера.
А жаль. Ибо первый гнев до вечера, разумеется, успел перегореть, повыветриться, так что мои малоубедительные без яростного напора обвинения она отражала в своей обычной невозмутимой и даже чуть удивленной недоверием манере. Как мирно проспавшая весь день на кресле кошка, которую вдруг обвиняют в наглой краже рыбы со стола.
Но весь вечер она была необычайно мила и уступчива, еще больше укрепляя меня в моих сомнениях. Я даже наконец решился спросить, почему в отличие от всех остальных дам травяными (и безумно дорогими, судя по тонкому букету аромата) духами пахнет только от ее волос, а руки, кожа, плечи пахнут чем-то… свежим и неопознанным.
– Водой! – рассмеялась она.
Оказывается, она каждую седмицу принимает ванну. Невероятно! Почти как крестьянка…
Право, жаль, что такая женщина…
Хотя можно ли это вообще назвать изменой?! От женщины, которая ничего мне не обещала и даже не дала ни разу поцеловать себя.
Единственное, что ласкает самолюбие, – это ее испуганный взгляд, когда я намекнул, что еще один такой «визит по просьбе королевы» – и на мое общество она может больше не рассчитывать».
– Почему как крестьянка?! – искренне возмутилась Лерга. – Я, например, тоже принимаю ванну не реже, чем два раза в седмицу – так это что, и я как крестьянка, что ли?!
Ристания не ответила с первого раза. Она сидела и неотрывно, хотя невидяще глядела прямо перед собой, на канделябр с пятью свечами. И мыслями витала где-то бесконечно далеко.
Но не в облаках. А скорее в торопливо сплетаемой паутине логики причин и следствий. С таким напряженным, режущим взглядом на облака не пускают. Кипящая работа мысли словно окутала ведьму аурой непроницаемости, сквозь которую было не пробиться, не докричаться и не дозваться. Но Лерга и не пыталась, наоборот, притихла, как заслышавший шаги хозяина вороватый кот на кухонном столе. Чтобы не спугнуть верткую и призрачную мысль, терпеливо отлавливаемую Ристанией.
Чародейка очнулась сама. Довольно тряхнула волосами и спрятала торжествующую улыбку, вежливо переспросив:
– Что ты сказала?
– Почему король так удивился, что она каждую неделю заставляет слуг натаскать бадью воды, чтобы принять ванну?
– Полагаешь, слуг… – Чародейка неопределенно, но весьма насмешливо хмыкнула. – Да просто он ориентируется на то, что знает. Придворные дамы (а уж тем более кавалеры!) принимают ванну трижды в жизни: после рождения, накануне свадьбы и перед положением во гроб.
– Разве это уже в жизни? – хихикнула Лерга.
– Резонно, – кивнула ведьма. – Значит, вообще дважды.
– А как они… хм…
