Колыбельная для эльфа - Хрипина-Головня Ольга "Amarisuna" (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Андагриэль, ты должна быть сильной. Ты должна править так, чтобы твоя мать гордилась тобой, там, на Дороге Времен.
Проснуться, чтобы не ощущать снова этого невыносимого, навалившегося со всех сторон одиночества.
Кто ей подскажет теперь, кто положит руку на лоб перед сном?
— Я… не хочу в это верить. Я не хочу быть такой взрослой. Я хочу…
— Андагриэль…
— … я хочу, чтобы она всегда была рядом со мной. Она мудра, справедлива и я… я не верю, что она могла вот так оставить меня!
Теплая широкая ладонь ложится ей на плечо. Голос за спиной спокоен и надежен.
— Я не оставлю тебя, Андагриэль. Если только ты сама не скажешь уходить. Ты будешь прекрасной тиа, поверь.
Сон взрывается тысячей осколков.
Андагриэль вытерла вспотевший лоб, повернула голову и посмотрела на спящего рядом Ондора. Все верно. Похоже, именно в ту минуту, когда он положил ей руку на плечо, она и поняла, что он станет ее мужем и тиа земли Андагриэль. Она бы справилась и сама, но пережить горе, потерю, ей было бы намного страшнее и тяжелее.
Вот только…
Тиа села, поставила ноги на прохладный пол. Комната, полностью погруженная в темноту, казалась парящей где-то вне времени и пространства, в которое вторглись вдруг воспоминания многолетней давности.
Мама возвращалась из Килуэрна. Она долго отсутствовала, совершала много визитов, но Андагриэль знала: еще и искала что-то. Что-то что не давало ей покоя много дней, мешало их прежним задушевным разговорам. Что-то, отчего у матери пролегла морщинка меж бровей. Андагриэль прислала шет'та с сообщением, что нашла что-то очень важное, в хранилище летописей. А привезли ее уже умирающей.
Пущенная стрела — и ни одного настоящего Целителя рядом. Так не должно было быть — но так случилось.
Конечно же, виновного не нашли. Мама умерла там, в своих покоях, и Андагриэль, по завершении обряда прощания, приказала запереть их.
И никогда не открывать.
Столько лет прошло…
Наверное, там пыль везде, и покрывало на кровати пожелтело. И засох букет в вазочке — Андагриэль специально собрала его к маминому приезду. И не посмела выкинуть потом.
И кровь на полу, вытекшая из раны, так, наверное, пятно и осталось. Или нет?
Глупые Стражники даже не смогли зажать рану как следует. А Ларна — юная Ларна ничего не успела сделать. И кто знает — смогла бы, даже окажись рядом, на той дороге?
Окно закрыто, и опрокинут в спешке столик. Все лежавшие на нем предметы рассыпались по полу, флаконы разбились — воздух тут же запах цветами, крепко, терпко.
Невыносимо.
И свиток, что она достала из рукава, так и остался на кровати, забившийся в складки одеяла. Андагриэль прятала голову в мамино платье рядом с ним. И хватала маму за руки, отбрасывая его в сторону, чтобы не мешал.
И кричала во весь голос — будто бы крик мог продлить матери жизнь.
Мамочка…
Свиток.
Андагриэль резко встала.
Воспоминания так долго не приходили — почему же вернулись теперь?
"Дорогая, я нашла кое-что очень, очень важное"
Андагриэль нащупала тонкое покрывало, лежащее в ногах, накинула на себя и выскользнула за дверь покоев.
Маму убили.
Никогда раньше тиа не позволяла себе произнести это слово, даже подумать о нем. Ни когда мать умирала, ни когда шел обряд, ни после него.
Несчастный случай, обознавшиеся дьеши, прилетевшая из неоткуда стрела — что угодно, только не слово "убить".
Андагриэль медленно, очень-очень медленно, ступая с пятки на мысок, подошла к покоям покойной тиа.
Они ходили здесь — тиа Килуэрна и тиа других земель, прибывшие на обряд. Спрашивали, интересовались, смотрели.
Ведь ты ничего не знала тогда, Андагриэль.
Ни о Мориане, ни о эмъенах, ни о чем. Ты не могла сложить кусочки мозаики.
Стрелы не прилетают просто так. Твоя мама узнала что-то крайне важное.
И не зря тиа Килуэрна примчались первыми. Не зря они спрашивали: " что сказала мама, дорогая Андагриэль?"
Ты ответила им: "ничего". И, возможно, тем самым сохранила себе жизнь.
Ты долгое время не задавала себе вопросы.
Но ответ здесь, просто нужно распахнуть дверь в прошлое.
То, что узнала твоя мама, было слишком опасно для них. Для кого-то. Ее убили — чтобы не рассказала больше никому. Время шло, а ты ничего не знала — и они успокоились.
Чего же "они" так опасались?
Почему ты вспомнила только теперь?
Андагриэль прижалась лбом к прохладной створке двери.
Боль, казалось, надежно убаюканная, снова вернулась.
Глупо было думать, что когда-нибудь она действительно уйдет.
Надо распечатать покои.
Надо шагнуть в прошлое.
***
Лестница заскрипела в тот момент, когда Амарисуне удалось, наконец, задремать.
Свеча уже успела погаснуть, и луна заливала унылым, тусклым светом пол в комнате, просачиваясь через приоткрытые ставни.
Суна встрепенулась и села на кровати, прислушиваясь.
Лестница продолжала поскрипывать так, будто поднимавшийся по ней старался ступать максимально острожно и, по возможности, тихо.
Амарисуна подбежала к двери и распахнула ее.
— Мориан!
Эльф, как раз проходивший мимо комнаты девушки, повернул к ней голову. В темноте было невозможно разглядеть его лица, но девушка была уверена, что Мориан очень, очень устал
— Иди спать, Суна. Завтра у меня хлопотный день, я буду рад, если хотя бы ты будешь чувствовать себя бодрой.
Голос эльфа звучал совсем тихо.
Суна прислонилась виском к дверному косяку.
— Надо поговорить, Мориан.
— Не сейчас, пожалуйста. Я иду спать. И мне надо как-то объяснить Аяре…
Амарисуна схватила эльфа за руку.
Жар его кожи ощущался даже через ткань.
— Вот об Аяре нам и надо поговорить, — твердо сказала она.
— Что тебе…
Дверь комнаты Аяры распахнулась. Женщина, за спиной которой трепетали огоньки свечей, радостно вскрикнула.
— Наконец-то! Я заждалась! — видением в роскошной длинной ночной рубашке порхнула она к Мориану на шею.
Эльф аккуратно обнял женщину за талию.
Аяра кинула на Суну быстрый взгляд и отвернулась, подхватив Мориана под руку.
— Добрых снов, Суна, — громко сказала Аяра, будто захлопывая перед девушкой невидимую дверь.
И аккуратно прикрыла дверь настоящую за собой и эльфом.
Коридор снова погрузился в темноту.
— Что б ты провалилась, — зло прошипела Суна и тут же прикрыла рот рукой, испугавшись ненависти в собственных словах.
Эльфийка села на пороге, облокотившись о стену.
Перед глазами поплыли цветные искорки. Миг шел за мигом. Сердце стучало все сильнее, отдаваясь в висках.
Девушке показалось, что она провалилась в пустоту, где нет ни времени, ни предметов.
Только темнота и духота.
Тревога — душная, липкая, безотчетная наваливалась на Амарисуну.
Эльфийка расстегнула ворот рубашки и сделала несколько глубоких, медленных вздохов, пытаясь унять возникшую в руках дрожь.
Не помогло.
Показалось, что за дверью раздался глухой стук и тихий смех.
Сердце сжалось.
Сколько еще она просидит на пороге собственной комнаты?
— Ты ему нужна, — появился вдруг голос в голове.
Амарисуне показалось, что сейчас она потеряет сознание.
— Она его Названная. Он просто выполняет обещание. Он просто спит, спит и ждет, когда все закончится, — прошептала она упрямо.
— Не о том думаешь.
Дышать стало совсем тяжело. За дверью Аяры — правда так громко, или слух у Суны обострился до предела? — что-то тонко зазвенело.
Как острый клинок, который достают из ножен.
Или же звон бокалов.
— Хранительница! — теперь голос звучал тревожно, пытаясь пробится через одуряющую, навалившуюся на Амарисуну сонливость.
Накрыться одеялом с головой, спрятаться в коконе и забыть.
Не может же она ворваться в комнату только потому, что ревнует и потому, что ей отчего-то невыносимо, чудовищно страшно?!
