Уснуть и только - Лампитт Дина (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
По-видимому, ястреб еще не успел оказать своего действия, потому что Бенджамину удалось перехватить владельца поместья, который, судя по всему, собирался уехать на несколько дней, в конюшне, когда тот уже взбирался на лошадь.
– В чем дело? – сухо осведомился Роберт Морли.
– Я по поводу Дженны Мист, – без предисловий начал Бенджамин. – Я ее муж. Могу я поговорить с вами наедине?
Отчаяние сделало его резким и немногословным, но Бенджамин увидел, что выражение лица Морли изменилось, и он предложил:
– Давайте лучше войдем в дом.
Бенджамин с несчастным видом поплелся за хозяином. Оказавшись в роскошной библиотеке Глинда, какое-то время он мог думать только о том, что от его грязной одежды несет запахом тюрьмы.
Но, кое-как поборов смущение ради Дженны, он заговорил:
– Вы ведь знаете, что произошло, господин Морли? Что Дебора Мейнард, та, что работала у вас в доме, погибла в Мэгфилде во время пожара? – Бенджамин на всякий случай не стал упоминать о ребенке, чьим отцом предположительно был господин Морли. – Хозяин Мейнард обвинил мою жену в том, что это она посредством колдовства вызвала пожар, и теперь ее содержат в Хоршемской тюрьме в ожидании суда.
– Да, все это мне известно, – кивнул Роберт, но Бенджамин заметил, что при упоминании имени Ричарда на лице хозяина дома промелькнуло какое-то странное выражение.
Бенджамин тотчас же интуитивно догадался о связи между нападением неизвестного на Ричарда Мейнарда, в результате которого тот, как говорили, стал инвалидом, и Робертом Морли. Поставив все на карту, Мист осмелился сказать.
– По вашему взгляду, сэр, я понял, что вы не любите Мейнарда.
– Не люблю – слишком сильное слово, – ответил Роберт, наливая два стакана вина и протягивая один из них Бенджамину. – Презираю – так будет правильнее.
– Значит, вы не верите, что это моя жена устроила пожар, в котором погибла Дебора?
Кивком указав Бенджамину на стул, Роберт и сам расположился в кресле, положив ногу на ногу.
– Нет, – медленно произнес он. – Я не верю, что это сделала Дженна. Хотя, – добавил он после паузы, – вероятно, она способна это сделать.
Привстав, Бенджамин сердито уставился на хозяина.
– Да сядьте же, Мист. Я не имел в виду ничего плохого. Просто я верю, что она… обладает определенными возможностями и силой.
Стараясь скрыть раздражение, Бенджамин спросил:
– Но вы можете ей помочь, господин Морли? Против нее выдвигают такие страшные обвинения. По-моему, Ричард Мейнард всеми силами добивается ее смерти.
Роберт задумался.
– Очень многое против нее. Все говорят, что причиной была ревность, и что она уже раньше практиковалась на вас в искусстве черной магии.
Бенджамин почувствовал, как кровь прилила к его щекам.
– Да, ну и что же? Она давала мне безвредное питье.
Морли приподнял брови.
– Но привораживание карается всего лишь тюремным заключением, а не смертью, – продолжал Бенджамин. – Впрочем, что я говорю? Если Дженна должна будет провести год в этой вонючей яме, это наверняка убьет ее, как это случилось с ее теткой.
– Но все-таки, Мист, тюрьма лучше, чем виселица.
– Да, конечно. Господин Морли, возможно ли, что она будет признана невиновной по остальным обвинениям?
Роберт задумчиво поскреб пальцем подбородок, но ничего не сказал. Это была не та реакция, на которую надеялся Бенджамин, и он встал со словами:
– Что ж, буду продолжать за нее бороться.
Господин Морли тоже поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.
– Я сделаю вес, что в моих силах, Мист, уверяю вас.
– У вас есть план, сэр?
– По правде говоря, увы, нет. Единственное, что я могу сделать – подтвердить, что Дженна и ее отец были образцовыми арендаторами. Но беда в том, что в умах большинства имя Кэсслоу накрепко связано с колдовством. – Его тон внезапно изменился. – А теперь я вынужден поторопить вас. По пути зайдите на кухню, дворецкий проследит, чтобы вам дали побольше хорошей еды и вина для Дженны. Прощайте, Мист.
– До свидания, сэр, – поклонился Бенджамин.
Больше они уже не встречались до самого суда.
Еще до рассвета, в сумерках, в замке зловеще заскрипел ключ; в камеру, где томилось так много несчастных, вошел тюремщик со свечой и листом бумаги и начал зачитывать имена тех, кому сегодня предстояло отправиться на суд.
– Ричард Мойзи, Эндрю Вотерс, Томас Доджет, Маргарет Лэнгбридж, Джон Лэнгбридж, Агнес Свифт, Дженна Мист, Джон Валентайн, Элизабет Валентайн…
Одни арестанты будили других. Дженна открыла глаза, почувствовав на своем плече чью-то руку, и увидела наклонившуюся к ней Элизабет Валентайн.
– Что случилось? – испуганно спросила она.
– Вызывают на суд. Вставай. Завтра начинается сессия.
– Неужели уже июнь? Я потеряла счет дням, с тех пор как. Бенджамин вернулся домой.
– Возможно. Поторопись.
Они начали строиться, тонкая цепочка человеческой плоти, в грязной, обветшавшей, болтающейся на них одежде.
– Господи, помоги мне, – взмолилась Дженна. – Никогда не думала, что появлюсь на людях в таком виде.
Но, оказавшись за стенами тюрьмы, она сразу забыла о том, как выглядит, и только жадно, впервые за три месяца, вдыхала свежий утренний воздух. В тюремном садике цвели розы, и при виде них Дженне захотелось заплакать. Несмотря на то, что край неба еще только начал розоветь, было уже тепло, и Дженна поняла, что лето будет жарким.
Сердце Дженны неистово колотилось. Наконец-то она выбралась из затхлой камеры и смотрела на мир – даже на постылые стены тюрьмы – с добром и любовью.
Все вокруг казалось новым, красивым, незнакомым. Дженна вдруг поняла, что не сможет вынести нового пребывания в тюрьме, что если ее признают виновной только в привораживании Бенджамина и приговорят к тюремному заключению, для нее это будет хуже смерти. Уж лучше пусть ее сразу повесят, ее душа обретет свободу и улетит ввысь, вместо того, чтобы терпеть мерзость и унижение зловонной темницы.
Скрип колес вернул Дженну к реальности. Подъехали две повозки, запряженные огромными ломовыми лошадьми. Вот-вот должно было начаться их путешествие в неизвестность. Наступала горячая пора судебных сессий, по всей Англии судьи должны были очистить тюрьмы от избытка преступников, приговорить кого к сожжению, кого к повешению, а кого-то – что бывало в редчайших случаях – оправдать и выпустить на свободу.
– Руки за спину, – приказал тюремщик.
Арестантов заковали в кандалы, и теперь они были лишены возможности двигаться во все время долгого, утомительного пути. Затем их рассадили по телегам, по девять узников и по два стражника в каждую. Раздалось пощелкивание кнутов, свист кучеров, и несчастные двинулись навстречу своей судьбе.
При первых золотых лучах сэр Томас Волмси, судья Суда Общего Права, проснулся на своих благоухающих лавандой простынях в лучшей гостинице селения Севен-Оакс, потянулся и зевнул. Только что ему опять снился странный сон, часто преследовавший его в последнее время. В нем он скакал в центре огромной кавалькады монахов, будучи частью этой толпы и в то же время чувствуя себя в полном одиночестве – ощущение, хорошо знакомое ему по реальной жизни.
Накануне он рано утром выехал из Лондона вместе со своим помощником, сержантом Джоном Доддериджем. Путешествие было относительно приятным благодаря комфортабельной карете и паре резвых лошадей, несколько облегчающих мучительный процесс езды по отвратительным дорогам южной Англии. Периодически останавливаясь, чтобы освежиться и поменять лошадей, они наконец прибыли в деревушку Севен-Оакс, славящуюся своей прекрасной гостиницей, как раз вовремя, чтобы неспешно, лениво и сытно пообедать, а потом отдохнуть у камина. Ничего удивительного, что и судья Волмси, и Доддеридж предпочитали проводить сессии в восточном Гринетсде, а не в Льюисе.
Почти сразу после трапезы сержант удалился на покои, оставив сэра Томаса в одиночестве сидящим у очага. Его светлые глаза неотрывно смотрели на пламя, длинные пальцы сжимали стакан с вином. Судья отнюдь не обрадовался, когда в комнату, нарушив его одиночество, ввалился новый путешественник, и даже нахмурился, услышав голос вновь прибывшего.
