Железный Кулак. Сага великих битв - Говард Роберт Ирвин (читать книги .TXT) 📗
Неизвестно, приехали ли Говарды в Кросс Плэйнс до того, как было завершено переустройство дома, или нет. В письме к Лавкрафту Роберт писал, что ему было почти четырнадцать, когда он впервые обосновался в более-менее крупном городе. Из этих слов можно предположить, что семья перебралась в Кросс Плэйнс в конце 1919 года и что именно здесь Роберт пошел в восьмой класс. Поскольку школа Кросс Плэйнс тогда была десятилетней, Роберт, вероятно, должен был закончить ее весной 1922 года.
Хотя он был новичком в городе, перед Говардом не возникло серьезных трудностей, чтобы привыкнуть к жизни в школе Кросс Плэйнс. Его отношение к школе не изменилось: он по-прежнему ненавидел ее, хотя восьмой класс был им закончен с отличием. Роберт приобрел здесь несколько новых друзей. Среди них был Линдсей Тайсон, оставшийся близким другом Говарда на всю его жизнь. Тайсон был сыном одного из шести практиковавших в городе врачей. Возможно, что эта дружба первоначально была инициирована доктором Говардом, который всегда пытался знакомить своего сына с отпрысками коллег. Она окрепла благодаря совпадению пристрастий обоих мальчиков к спортивным состязаниям и походам на охоту.
Вообще, отношения между ними были достаточно странными. Несмотря на то что Линдсей был частым и желанным гостем в доме Говардов, Роберт никогда не знакомил его с другими своими друзьями и не посвящал в свои сокровенные мысли. Линдсей Тайсон и не предполагал, что Говард способен покончить с собой. Он никогда не понимал причин некоторых необычных поступков Роберта и того гнева, что постоянно кипел в глубине души его приятеля. Он не мог ни разделить, ни одобрить пристрастия Роберта к сочинительству. Однако Линдсей, который не смог закончить колледж из-за затянувшейся болезни его отца, требовавшего его постоянной заботы, оставался единственным человеком, с которым Роберт предпочитал бродить по лесам, обсуждать достоинства стрелкового оружия и посещать футбольные матчи.
В Баркетте Роберт продолжал поддерживать отношения с Эрлом Бэйкером, но с Остином Ньютоном они несколько отдалились. Молодой Ньютон стал проявлять интерес к командным видам спорта и вскоре сделался профессиональным тренером. Еще одним близким другом Говарда стал Том Рэй Уилсон, живший в Кросс Плэйнс до 1924 года. Будучи учеником высшей школы, он иногда возил доктора Говарда к его пациентам. Время от времени Боб ночевал в доме Тома. Позднее Уилсон утверждал, что опасался Боба, всегда носившего с собой охотничий нож или пистолет. Не меньшие его опасения вызывали ночные кошмары, мучившие его друга. Их проявления были столь серьезны, что Тому приходилось привязывать Боба к кровати, чтобы во сне тот не смог подняться и напасть на своего соседа по комнате.
К участку Говардов примыкал дом Батлеров. В их семье Роберт нашел еще одного товарища для игр — Лероя, который был на два с половиной года старше его. Два огромных дерева — древний вирджинский дуб на заднем дворе Батлеров и тутовник на границе владений — стали кораблем с поднятым «Веселым Роджером» и берегом для «пиратов», карабкавшихся по их ветвям в повязках, закрывающих глаз. Вельветовые бриджи до колена поддерживали яркие, обернутые вокруг талии шарфы, взъерошенные головы мальчишек украшали красные косынки либо черные шляпы с мягкими загнутыми полями.
Иногда, когда кто-нибудь из компании был вооружен ружьями, выструганными из сосновых досок и заряженными резиновыми полосками, –пираты» превращались в –индейцев». Те, кто не обладал –огнестрельным» оружием, становились –негритянскими стрелками» — стреляли из рогаток. Многие мальчишки научились удивительно метко стрелять из них и могли сбить в воздухе птицу или подстрелить кролика. Вся детвора, включая девочек, стремились добиться совершенства в стрельбе из рогаток. Они считали, что этим оружием Давид победил Голиафа и, как библейский герой, хотели достичь с его помощью мировой славы.
Роберт все еще увлекался сочинением небольших пьес и распределением ролей в них между своими приятелями. Зачастую луки –индейцев» становились норманнскими арбалетами, вирджинский дуб превращался в Шервудский лес, где веселые стрелки Робин Гуда приводили в ярость «шерифа Ноттингемского», а Пестрик носился вокруг с оглушительным лаем.
Роберт любил рассказывать приятелям выдуманные им истории. Его мастерство как рассказчика все возрастало. Новый автомобиль отца давал ему возможность ездить в Кросс Кат и Баркетт, а также привозить оттуда друзей. Иногда Роберт приглашал к себе на выходные Эрла Бэйкера и Остина Ньютона.
Долгое время в Кросс Плэйнс существовала традиция: в середине лета в городе устраивался большой пикник, который обычно совпадал с карнавалом. Кроме обычных карнавальных развлечений произносили свои речи местные политики, проходили соревнования по боксу, а частенько случались и незапланированные схватки между подвыпившими участниками празднества.
Карнавал был значительным событием в жизни Кросс Плэйнс. Несомненно, Роберт и его друзья принимали в нем участие. Хотя празднество и вносило яркие краски в монотонную обыденную жизнь города, отношения между участвовавшими в нем уличными артистами и жителями нельзя был назвать идиллическими. Роберта раздражали деревенские недотепы, явившиеся поглазеть на красочно разодетых артистов и сыграть в азартные игры. Надеясь получить легкую и верную прибыль, они немедленно впадали в ярость, оказавшись одураченными.
Говард также не переносил городских хулиганов, ради забавы задиравших артистов. Говард рассказывал, как один его приятель участвовал в игре, целью которой было сбить как можно больше деревянных фигурок кошек тяжелым бейсбольным мячом. Вместо этого –шутник– бросил мячом в девушку, обслуживавшую аттракцион, которая потеряла сознание от сильного удара. Когда Роберту было четырнадцать лет, он сам работал в подобном аттракционе, подбирая сбитые фигурки. Один из горожан поступил с ним таким же образом, сбив мячом с ног.
Городские пикники прекратились в начале Депрессии. Они возобновились в 1932 году, чтобы через несколько лет вновь — на этот раз навсегда — исчезнуть из жизни Кросс Плэйнс.
Так прошло лето 1920 года — последние счастливые месяцы перед очередной переменой в жизни Роберта, вновь все перевернувшей с ног на голову. Осенью этого года д-р Говард решил пройти шестинедельный врачебный курс «Специальные линзы» в офтальмологическом отделении Высшей Медицинской Школы Университета Нового Орлеана. Так в середине октября семейство Говардов последовало за ним в Новый Орлеан.
Внезапный интерес доктора к офтальмологии, возможно, был обусловлен тяжелыми воспоминаниями о состоянии его матери, которая в последние годы своей жизни полностью лишилась зрения. Однако более вероятным представляется то, что д-ра Говарда беспокоили изменения в его собственном зрении. Как нам известно, начальные симптомы диабета появились у д-ра Говарда еще во время пребывания семьи в Баркетте. Кроме неутолимой жажды и зверского аппетита больные диабетом в начальной его стадии испытывают ослабление зрения. Действительно, позже д-р Говард страдал от катаракты; а диагноз его болезни — диабет — был подтвержден медиками.
В Новом Орлеане Говарды снимали комнаты у обедневших луизианских аристократов по фамилии Даррелл. Между собой члены этой семьи общались по-французски и, хотя родились в этом городе, по-английски говорили с заметным акцентом. Они презирали итальянцев, приехавших в этот южный штат и разбогатевших в результате тяжелой работы и бережливости.
Четырнадцатилетний Роберт был потрясен, наблюдая, как Джо Рицца и его жена сами стоят за прилавком, вскрывая устрицы, хотя всем было известно, что они богаты и владеют сетью итальянских ресторанов. Хотя Роберт не разделял снобистского отношения к ним Дарреллов, тем не. менее мальчик в глубине души считал, что глупо изнурять себя скучной тяжелой работой, когда есть возможность избежать этого.
