Тьма миров (СИ) - Рябов Игорь Владимирович (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Очнулся Анкл где-то через час, лежащим навзничь на кровати, до сих пор пьяным, и в кромешной темноте, хоть глаз выколи. Рядом тихо всхлипывала Айка. Первая мысль, посетившая голову чародея, нелестно высказалась о его умственных способностях: «Придурок старый! Надо ведь было проверить сперва кристалл на наложенные проклятия, перед тем как совать его в колдовизор. Не проверил — вот и нарвался! Хотя кто ж мог предположить, что на кристалл, ежедневно фиксирующий происходящее внутри Хранилища, эти тупые степняки смогут наложить такое мудреное и смертоносное заклинание, как „Зрак мертвеца“? О нем не каждый волшебник-то знает, не говоря уж о том, что применять умеет… С другой стороны, хвала Безымянному, что я налакался в зюзю и не таращился пристально в колдовизор. Убило бы сразу… А так, почитай, легко отделался: не вижу ни черта!!!»
Глава 20. Череда неприятностей
— Так вот и я о том же говорю, Софьюшка, — с угрюмой серьезностью на лице подтвердил Своч, выходя из ворот конюшни, где сдал на попечение местным работникам пегого скакуна после только что завершенной совместно с семейством Каджи продолжительной конной прогулки по окрестностям Змеиного Взгорка.
Гоша, с непривычки отбивший о седло весь зад, немножко недовольно морщась от тупо ноющей боли, но всё же счастливый, так как ему было позволено наслаждаться обществом мамы, чуть враскорячку медленно брёл след в след за старшими. Боль — ерунда! Она скоро пройдет, а вот воспоминания об этом дне с ним останутся до конца жизни. И он благодарен Судьбе, закинувшей его в чужое измерение за предоставленную возможность окунуться с головой в тихое семейное счастье. Долго оно намерено продолжаться или нет — неизвестно. Как, впрочем, неведомо и то, чем же в результате закончится его пребывание в этом чудном средневеково-магическом мире. Но одно мальчик мог сказать точно: вот прямо сейчас он счастлив, как, наверное, никогда раньше. Нынешнее радостно-блаженное настроение Каджи может только еще с двумя моментами его жизни сравниться: когда он узнал, что его мечта стать волшебником не столько глупая детская фантазия, сколько суровая реальность. А второй раз буквально недавно, когда Диорум Пак — лекарь Хилкровса, выглянул на короткий миг в холл из палаты, куда отнесли едва живую Янку, и бодро сказал ему, сжавшемуся на кресле в комок и напрочь убитому горем, что всё обойдется. Осколок зеркала, после взрыва Венца Гекаты воткнувшийся колдунье в спину, её не убил, и девочка поправится. И с внимательным прищуром посмотрев на встрепенувшегося Гошу, врач тогда добавил тихо, чтоб приближающийся к ним директор школы не услышал: «Приходи после ужина. Ненадолго пущу тебя проведать подружку. Яне твой визит точно поможет быстрее поправиться». И тут же выгнал их обоих — обрадованного Каджи и громко возмущающегося Этерника, из лечебного крыла Хилкровса едва ли не взашей, чтоб не мешали врачевать. Вот и ладно! Тогда всё обошлось, и на сей раз Гоша тоже выкрутится. Понаслаждается еще немножечко, а там — будь, что будет…
— Страна медленно, но уверенно сползает к междоусобной сваре, — между тем негромко продолжал свой монолог Батлер, компенсируя тихость речи оживленной жестикуляцией. — Регент Петр, конечно, хороший человек: честный пока, справедливый вроде бы и добрый, кажись. Да и как воин — смелостью не обделен. И еще он вполне удачливый полководец, а не только умелец мечом помахать. Унгардцы разок, на первом году его регентства, знатно схлопотали по сусалам, когда решили под шумок урвать себе жирный кусок от наших западных пашен, рассчитывая на слабость государства в отсутствии живого короля, да просчитались. Окраинных баронов они, правда, потрепали основательно, частично перебив. Да и мирному населению лиха досталось испить по полной чаше. Унгардцы ведь прошлись вдоль и поперек по приграничным баронствам, никого не щадя, ни старых, ни малых. Вот тут-то Петр и нагрянул нежданным лишь с половиной нашего войска: с теми, что на конях, да насках. Мечники, лучники и прочая пешая масса вместе с обозами подтянулись к Горелой Елани только через четыре дня. А регент за это время, воспользовавшись тем, что унгардские полководцы его прибытия так скоро не ждали, а потому их рать разбрелась мелкими отрядами на грабеж по округе, отымел захватчиков в разных позах. Но последняя из них для каждого отловленного унгардского стервятника была до банальности одинакова: пластом на погребальный костер. Петр своими умелыми наскоками еще до главной битвы треть западных шакалов в капусту для закваски покрошил…
Некоторое время они шли молча. Своч погрузился в туманные дали воспоминаний о Еланской битве, в которой ему тоже довелось принять непосредственное участие, командуя конной полусотней спешно мобилизованных на защиту Отечества молодых кантилей, и посчастливилось выжить. А выжила, стоит заметить, только половина из маградского войска. Из полусотни кантилей, занимавшихся не совсем привычным для ним делом, да к тому же оказавшихся волей случая на острие атаки в генеральном сражении, и того меньше. На тайную службу после окончания войны с унгардцами — весьма крепкими вояками, вернулась едва ли четверть отряда. Кто головы сложил, а кого так изувечили арбалетные болты, стрелы лучников, копья пехоты, мечи рыцарей и палаши тяжелой кавалерии, что им даже бумагомарательство в канцелярии стало в тягость, хотя его в тайной службе короля минимум разводят. Инвалидов постарались побыстрее отправить с почетом на пенсии. Зато выжившие кантили, несмотря на молодой возраст, резко продвинулись по службе, как проверенные в нелегком испытании на верность Отчизне, и выдержавшие эту проверку с честью. Да и как заслужившие полное доверие лично от регента, а в его лице и всей королевской семьи, тоже.
Софья слушала своего друга детства с неподдельным интересом и не перебивала рассказа излишними вопросами. Она его характер отлично изучила давным-давно: чем захочет, тем сам поделится. Хотя если сказать честно, им и месяца, наверное, не хватит, чтоб в подробностях рассказать друг другу о событиях, произошедших в их жизни за последние пару лет, что они толком не виделись. Одна короткая прошлогодняя встреча не в счёт, обняться путью не успели, а пришла пора прощаться. А если еще и в воспоминания пуститься, как Свочик сейчас, тогда всё лето можно проболтать… Но пусть выговорится, накипело видать.
А Гоша и вовсе ушами, будто локаторами шевелил, боясь упустить хоть слово из сказанного. Любопытно же! Ведь этот местный Своч Батлер разительно отличается от своего двойника, оставшегося в другом мире. С тем у Каджи отношения изначально не заладились, если говорить мягко и не вдаваться в подробности. Ну а коли по-честному, то мальчик думает, что в своем родном мире они с Батлером просто тайно ненавидят друг друга. Почему? А кто ж его знает, чем первокурсник школы колдовства не угодил с момента самой первой встречи учителю защиты от темных сил, да и преподавателю оных тоже. Может причина как раз и кроется в том, что тот Своч удачно замаскировавшийся сторонник Зла? И значит, ждет не дождется прихода в их мир Вомшулда Нотби — Серого Лорда, Князя Сумрака и прочая ля-ля? А Гоше, если верить предсказанию, суждено отправить предводителя темных сил восвояси, от души накостыляв ему и его сподвижникам по шеям. Вот и не сложились отношения. И всё бы ничего, да вот только в мыслях у Каджи образы разных Свочей сейчас перемешались в такой странный винегрет, наложившись друг на друга, что он уже запутался, какой из них на данный момент реальный перед ним. Да и есть ли между ними разница? Может она ему пригрезилась, а на самом деле оба Батлера только и ждут, чтоб напакостить запутавшемуся мальчишке при первом удобном случае? В Хилкровсе учитель ведь тоже за Каджи не гонялся с развевающейся мантией за спиной, заткнутым за пояс маузером, с шашкой наголо в одной руке и волшебной палочкой в другой, рубая направо и налево зазевавшихся на его пути учеников да осыпая смертоносными заклинаниями удирающего парнишку…
— И всё равно Шизук — унгардский царь, к началу сражения имел на две или три тысяч ратников-рогоносцев больше, чем наше наспех собранное войско, — мужчина вновь нарушил затянувшееся молчание, вернувшись из непродолжительного мысленного круиза по воспоминаниям. — Но и в сражении на Горелой Елани Петр ухитрился не только выстоять, не дав себя разбить, но и нагнул непрошеных гостей, да подкованным сапогом по копчику придал им ускорения в обратный путь. Правда, не многим из унгардцев посчастливилось вернуться под родные крыши. Мы, разойдясь, метелили рогоносцев вплоть Черного Острога — ближайшего унгардского замка, и даже его попытались в пылу драки осадить. Рогоносцев к нам никто не звал, сами виноваты, что приперлись. Вот и нарвались на адекватный ответ. Но тут уж регент пошел на попятную, приказав отступить назад, не углубляясь в чужие земли. А зря! Нужно было б воспользоваться ситуацией, да тоже разорить их гнезда, чтоб надолго запомнили, как к нам соваться с мечом в руке… И Арайского хакана позапрошлым летом по степи так погоняли в хвост, в гриву и промеж копыт, да по рогам, что теперь наши люди в южных пределах дышат спокойно, не принюхиваясь ежедневно к утреннему ветерку: а не тянет ли из бескрайних просторов запахом гари и беды? Но вот как политик, Петр откровенно слаб. В управлении же государством и вовсе жалок. Да и советники у регента дерьмовые, не при детях будет сказано. Придворные поганцы хорошо умеют только лисьими хвостами следы за собой заметать, чтоб не поймали на покражах, подлогах да изменах. И каждая знатная сволочь с приближением Дня Выбора только еще сволочнее в поступках становится, будто последние сутки доживают на этом свете, а там хоть трава не расти, хоть Дымчатые горы под землю уйди. У меня порой никаких нервов не хватает на наглые рожи высокородных смотреть, которые в лицо тебе приветливо улыбаются, а сами в этот момент левой рукой из казны тащат всё, до чего она только дотянуться может. В правой же кинжал, спрятанный за спину, крепко сжимают. И стоит только зазеваться и беспечно повернуться к ним хотя бы боком…
