Буря (ЛП) - Дьюал Эшли (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Нейрис повела племянницу и Вольфмана вперед, и каждый шаг Эльбы бил по груди Аргона сильнейшим порывом ветра. Будто безумец он наблюдал за тем, как сама тетушка Эльбы, ее кровь, ее семья, сопровождала юную девушку к яме, и сжимал в кулаки пальцы. Прежде чем спуститься, речная нимфа посмотрела на него. Предводитель точно знал, что этот взгляд он никогда не забудет. Взгляд полный решимости и ужаса. Где она научилась так смотреть на человека, что земля из-под ног исчезала?
— Останови это. Прорычал рядом знакомый голос. Ксеон порывисто сложил перед собой руки и вновь повторил. Останови это безумство. Чему ты позволяешь случиться?
Аргон молчал, а его друг в исступлении смотрел куда угодно, только ни на девушку. Он ощущал, как кровь у него бурлила, как лицо горело. Он ничего не понимал.
— Ты позволяешь… он запнулся и беззащитно взмахнул руками, позволяешь ей умереть! Ты позволяешь им смотреть на это и верить, верить, что она выживет!
— Она выживет.
— Аргон.
— Она. Выживет.
— Болван. Какой же ты невероятный болван! Я… Ксеон схватился руками за волосы и крепко сжал их, а потом со свистом выдохнул. Я не собираюсь видеть это.
Юноша в отчаянии отвернулся и сошел с места, намереваясь уйти отсюда как можно дальше. Он прорвался сквозь толпу зевак, расталкивая их руками, вырвался на свободу и с чувством полного опустошения двинулся вниз по холму. Музыка играла все тише. Он шел все быстрее. И единственное, что напоминало ему о происходящем, оставалось скрытым в его груди глубоко-глубоко. Так глубоко, что даже сам Ксеон не мог этого разглядеть.
Аргон увидел, как друг скрылся в толпе, и еще крепче стиснул дрожащие пальцы, он привык верить своей интуиции, она ведь его никогда не подводила, он верил, верил.
Эльба исчезла из вида, как и Вольфман. Они оказались на дне гигантской ямы, легли рядом и одновременно уставились на яркое, чистое небо. Юный король зажмурился, а вот нимфа нет. По ее щеке скатилась слеза. Глаза защипали. Но она все равно глядела на это голубое небо, представляя на нем звезды, и наслаждалась им, как в последний раз.
Нейрис посмотрела на Хуракана и кивнула.
— Пора.
Ее голос дрогнул, но спина оставалась такой же прямой, как и взгляд. Старик протер пальцами подбородок, ступил вперед, расправив тяжелую, сероватую накидку, и поднял к небу руки; люди проследили за ними взглядами совершенно безвольно, будто он держал в пальцах нечто раньше невиданное. Аргон был единственным, кто смотрел на яму.
Хуракан звонко хлопнул в ладони. Выброшенная наружу земля взмыла вверх. Уже в следующее мгновение земля повалилась вниз, заполнив опустошенную яму, а вихри ветра утихли. Старик опустил руки, но мелодия, разлетающаяся по Каменному Кругу, зазвучала еще громче. Речные люди выступили вперед, создавая круг. Кто-то из них упал на колени, взвыл не своим голосом, обращаясь к незнакомым Аргону богам, а Нейрис закружилась в танце, расставив руки навстречу приближающимся грозовым облакам. Тучи появились на небе так неожиданно, что никто их не заметил, даже молодой предводитель. Он воззрился на потемневшее небо и понял, что темные, свирепствующие облака появились только над Каменным Кругом Станхенга, но за холмом продолжало ярко светить солнце. Уроженцы Вудстоуна, как и Дамнума, во все глаза наблюдали за речными шаманами. Дети молчали, а их родители морщили лбы, пока странно одетые мужчины и женщины танцевали рядом с могилой своей королевы. Их босые ноги громко стучали о землю. Грохотали тучи. Лихо отбивали быстрым ритм ладони по натянутой коже бубнов и бонго. Предводитель смотрел на людей, но видел животных, видел их в резких движениях и выражениях лиц. Дикари с этим трудно было сейчас поспорить. Даже своевольный нрав сильфов не был настолько первозданным и мятежным. К танцующим присоединилась и Риа Полуночная. Она легко парила над землей, горбя спину и скаля зубы, и Аргон узнавал в ней дикую львицу. Она с такой грацией кружилась в нелепом, бархатном платье, что юноша видел нимфу из Эридана, а не миледи Вудстоуна. На землю обрушились капли дождя. Нейрис потянулась к ним руками и широко улыбнулась, выкрикивая:
— Помоги ей, Пифия. Помоги ей, Пифия!
Ее глаза неожиданно закатились, обнажив белые глазные яблоки. Тело затряслось в жутких конвульсиях. Женщина задрожала, как при лихорадке, а из ее носа скатились по подбородку толстые линии крови. Аргон собирался подойти к ней, но его остановила чья-то рука, оказавшаяся на его плече. Юноша обернулся, а Хуракан покачал головой:
— Стой.
— Но ей плохо.
— Так нужно. Она помогает.
Помогает? Аргон в изумлении уставился на женщину и понял, что ее кровь заливает уже и шею. Вокруг нее кружились люди, они стонали и рычали, как звери, а Нейрис рьяно улыбалась, трясясь так сильно, что кулон на ее груди высоко подпрыгивал.
Дождь становился все сильнее, прибивал рыхлую землю, отскакивал от высоченных, каменных скульптур. Люди столпились еще плотнее, а небо разразилось яркой вспышкой. Молния заискрилась над головами. Раздался очередной удар барабанов. А затем внезапно стало мертвенно тихо. Речные шаманы одновременно приклонились перед могилой. Тетя Эльбы свалилась с ног и устало оперлась ладонями о вязкую землю, с ее лица скатывались густые струи крови, которые расплывались от дождя и исчезали. Она порывисто подняла голову, чтобы посмотреть на зарытую яму, и замерла. В ее серых глазах пронеслось нечто удивительно беззащитное. Люди молчали, люди ждали, а Нейрис Полуночная глядела во все глаза на могилу и понимала, что ее племянница не возрождается.
— Ну же, прохрипела она, сжимая в пальцах грязь, ну же.
И ничего. Звенящая тишина плавала над серым холмом. Аргон вдруг понял, что что-то пошло не так. Перепуганный взгляд сестры Атолла пылал красноречивее любых слов.
— Ну же!
Предводитель отвернулся, уставившись вдаль невидящим взором. Внутри внезапно образовалась странная пустота, странная незащищенность. Аргон вспомнил лицо Ксеона, вспомнил его слова, свои слова, и едва сдержался от свирепого рева. Он сошел с места, приблизился к яме и поднял перед собой руку. Но тут же его руку опустили и прижали к перебинтованной груди.
— Подожди, взмолился Хуракан, не торопись.
— Эльба умирает!
— Ты не знаешь.
— Отпусти. Хуракан. Живо отпусти меня.
— Я не могу, мак. Ты должен прислушаться к ветру, прислушайся!
— Я слушаю, процедил юноша ледяным голосом. А потом посмотрел на Нейрис, на ее изнуренное лицо, изуродованное невероятным горем, и оттолкнул старика от себя. Он велит мне освободить ее.
Аргон вытянул руки, намереваясь приказать ветру поднять землю, но Хуракан вновь навалился на него, воскликнув:
— Нет!
И внезапно прямо из земли, сквозь стену дождя, наружу вырвалась черная гадюка.
Она зашипела прямо перед лицом молодого предводителя, и он неуклюже отпрянул назад, споткнувшись о мантию Хуракана, но старик поддержал его за плечи. Аргон хмуро прищурился, присмотрелся к угольной почве и вдруг понял, что из нее наружу выползают десятки склизких, шипящих змей. Толпа в ужасе попятилась назад, а гадюки расползлись по контуру могилы, будто оберегая ее от чужаков. Их черные, как бусины, глаза блестели. Длинные языки пробовали на вкус влажный воздух. Люди в панике перешептывались, а в недрах земли что-то шевелилось. Змеиные узлы уже не выползали из почвы. Но из почвы внезапно прорвалась рука с растопыренными, испачканными в грязи, пальцами.
Аргон окаменел. Он не верил своим глазам, но он видел, как над землей показалась вторая рука. Пальцы безжалостно впивались в землю. Руки карабкались по ней. Змеи все шипели, их хвосты извивались в грязи, чешуя сверкала. А из могилы на свет рвалась она: Эльба Барлотомей Полуночная. Она отчаянно карабкалась наружу, стискивая зубы, рыча и извиваясь, будто она сама была гадюкой. Предводитель увидел лицо девушки, грязное, пылающее от отчаяния. Увидел ее мокрую, испачканную накидку, которая облепила все ее тело, когда она встала на ноги и глубоко втянула свежий воздух.