Граница миров - Ясиновская Ирина (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Караульный остановился и недобро покосился на Андрея. Факел в его руках едва приметно подрагивал, а на лице был написан страх. Даже усы его обвисли и казались напуганными.
— Иллих, не стоит вам ходить туда, — проговорил он, откашлявшись. — Ведьма хоть и в оковах, но вдруг чего учудит, как тогда…
— Я справлюсь, — холодно бросил Андрей, и караульный, недовольно ворча, принялся отпирать дверь, окованную marrinoll — металлом, пресекающим всякие попытки применить Волшебство. Листами этого же marrinoll была обшита камера и изнутри. Даже боги вряд ли смогли бы выкрутиться из этой ситуации, не говоря уж об обычных Волшебниках.
Дверь бесшумно отворилась. Петли, похоже, смазали перед тем, как эту камеру посетил Император, а значит, всего три дня назад. Андрей отобрал у караульного факел, велел тому оставаться снаружи и шагнул в камеру. Дверь за его спиной так же бесшумно закрылась.
Гюрза сидела у стены и, едва дверь отворилась, вскинула руку, защищая глаза от нестерпимо яркого света всего одного факела. Почти все десять дней, что она провела в этой камере, вокруг нее была темнота, а призвать Волшебство и восстановить зрение всего одним простейшим заклинанием она не могла. Помимо окружавшего ее со всех сторон marrinoll, ее руки были скованы цепью из того же металла, а на шее тускло поблескивал ошейник. Металлический обруч на талии не был виден из-за того, как сидела Гюрза, но Андрей знал, что он там.
Гюрза сидела у стены, привалившись к ней спиной и вытянув одну ногу. Другую она согнула в колене и подтянула почти к рамой груди. Выглядела она расслабленно и спокойно, словно не ждала ее скорая — всего через тринадцать дней — смерть.
— Сестра… — на сей раз Андрей почти без напряжения выговорил это слово. Он много размышлял о том, что случилось за эти десять дней, и пришел к выводу, что от памяти и родственников — кем бы они ни были — никуда не деться.
— Брат, — Гюрза спокойно улыбнулась, все еще прикрывая глаза ладонью. — Как твои дела, брат?
— Все хорошо. — Андрей воткнул факел в кольцо в стене на высоте своего роста и сел на пол. — Серый Отряд в шоке, но пока еще у людей хватает ума не выступать в открытую и не трепаться о Памяти на улицах.
— Это хорошо… Все равно вы не выступите на стороне Пограничья, — Гюрза покачала головой и опустила ладонь, продолжая щуриться. — Зачем ты пришел?
— Я подумал… — Андрей замялся, вглядываясь в такие знакомые черты лица родной сестры. За нее когда-то он был готов перегрызть глотку хоть самому Лэгри. Был готов и сам же ее предал. — Я подумал, что смог бы устроить твой побег.
— Нет, — ответ был мягким, но решительным, и в голосе Гюрзы проскочила привычная ледяная уверенность, что против ее слова не пойдет даже родной брат. — Слепой Эл ни раз и ни два повторял, что у нас нет родственников и мы должны забыть об этих чувствах, но мы никак не могли. Мы все еще продолжаем считать вас своими. Вы для нас так и остались родственниками и друзьями. Мы никогда не сможем убить хоть кого-то из Серого Отряда. Пойми, Андрей, мое присутствие здесь и скорая казнь отсрочат неизбежное. То, что должно случиться, все равно случится. Те, кому суждено умереть, — умрут… Но так я дам им всем хоть какое-то время. Я — кость, брошенная собакам, чтобы они хоть на время успокоились. А там… — она замолчала, глядя в стену, обшитую листами marrinoll. — По крайней мере, я буду уверена, что никто из остальных не попадет в Темницу у Корней Земли. Да и противостояние наше уже лишено смысла. Лэгри покинул Танэль. Теперь только Вихрь Времени ведает, где он скрывается. Может, Тигр или Скорпион когда-нибудь догонят его… — Гюрза горько усмехнулась. — А мне теперь уже все без разницы…
— Хорошо. — Андрей ощутил свое полное бессилие и оттого хотелось взвыть в голос. — Сестра, — добавил он после краткого молчания.
— И еще, — Гюрза задумчиво пожевала губу, — Стефания, Алура и Локи попытаются меня выручить. Точнее, Стефания. Алура просто пойдет за ней, а Локи за Алурой. С ними могут оказаться Гриф и Ринф. Не думаю, что кто-то из Лишенных Имен сунется в Альтхгрэнд, но и такое может случиться. Постарайся найти Стефанию до того, как эта божественная троица предпримет хоть что-то. Обещай мне.
— Клянусь, сестра, что сделаю все возможное. — Андрей встал. — Мне пора… — Но, прежде чем уйти, он все-таки задал еще один вопрос: — Объясни, почему меня все эти годы преследовали Сумерки?
— Сумерки? — Гюрза едва приметно улыбнулась. — Сумерки — это своеобразный моральный дальтонизм, не позволяющий выделять Зло или Добро в качестве квинтэссенции. Они смешивают все и позволяют нам самим решать и оценивать Миры, жизнь, поступки… Андрей, это просто то, от чего отказалась Империя. Так уж случилось, — она помолчала, глядя в сторону. — Что же, тебе действительно пора. Прощай, брат.
— Прощай, сестра.
Андрей вытащил факел из кольца и толкнул раскрытой ладонью дверь. Бросив прощальный взгляд через плечо, он шагнул за порог, и обшитое marrinoll дерево отрезало его от сестры, которую он все же должен был оставить, по сути дела, отправить на смерть и вечную пытку в Темнице у Корней Земли. Во второй раз. Андреи снова с трудом подавил желание завыть.
Локи, снова принявший обличье Дори, стоял у стены дома и равнодушно поглядывал на площадь. Он лениво подбрасывал на ладони подобранный с земли пестрый камушек и время от времени демонстративно зевал, показывая, как ему скучно тут стоять. Отсутствие привычных клинков раздражало, но привлекать к себе лишнее внимание он не хотел. В Альтхгрэнде оружие на улицах разрешалось носить только императорским гвардейцам, и простой паренек с парными клинками вызвал бы как минимум недоумение.
Площадь не была запружена людьми, но все же их было предостаточно. Торговцы с тележками сновали туда и сюда, предлагая всем и каждому свой нехитрый товар — от булавок и кружев до пирожков с грибами и серебряных украшений. Сам Локи уже съел четыре пирожка с мясом и собрал впечатляющую коллекцию всяческих мелочей, за что выложил немалые деньги. Но золото волновало его в последнюю очередь. Сейчас он должен был оценить расположение улиц и попытаться угадать, с какой стороны привезут Гюрзу, чтобы оказаться к ней как можно ближе. От мысли освободить ее в пути Локи уже отказался, так как вызнал, что улица, по которой ее повезут от Башни Справедливости — темницы для особо опасных преступников, — будет перекрыта. Даже на крышах выставят дозорных.
Локи в очередной раз зевнул и швырнул камушек в пробегавшего мимо кота. Животное мяукнуло и удрало в сторону. Какая-то женщина в синем платье и с закрытым вуалью лицом неодобрительно взглянула на Локи и покачала головой. В ее серых глазах отразился такой упрек, что даже богу стало бы неудобно. Богу и было неудобно. Он виновато улыбнулся и отвесил женщине один из самых своих галантных поклонов. Рука привычно скользнула вбок, чтобы придержать сейчас отсутствующий меч, и это немного смазало впечатление. Женщина гордо вздернула подбородок и последовала своей дорогой, даже не оглянувшись па скалившегося ей вслед Локи.
— Дорн, сучий потрох! — услышал Локи густой бас за спиной и непроизвольно присел. Этот голос он знал слишком хорошо и даже себе не любил признаваться, что до полусмерти боялся его обладателя.
— Иллих Медведь? — нацепив свою самую невинную улыбку, Огненный Лис обернулся и поклонился Медведю, как кланялся все долгие годы обучения в Саулле. — Как приятно снова с вами встретиться…
— Я бы о тебе такого не сказал. — Медведь стоял примерно в трех шагах от Локи, и его голос разносился над площадью, что не могло понравиться ни самому богу, ни косившимся в его сторону прохожим. Рядом с Медведем стояла стройная невысокая женщина в платье приглушенного голубого цвета. Она была столь хороша собой, что Локи едва не расплылся в одной из своих безотказно действующих улыбочек. Удержало его только то, что эту женщину он знал.
— Иллиа Катрин, — он отвесил ей немного иной, более изящный поклон. Чародейка грациозно склонила головку, отвечая на приветствие, но этим и ограничилась.
