Закон крови - Микулов Олег (читать хорошую книгу .txt) 📗
Поднялся Колдун. Долго разглядывал своего собрата, наконец спросил:
– Мудрый Узун рассказал о «великих талисманах», которые помогли поймать нашего врага. Быть может, он покажет их нам? И объяснит, почему погиб сын Серой Совы, на чью шею великий Узун собственноручно возложил свой талисман?
«Мудрый» Узун проворчал:
– Талисманы детей Серой Совы – тайна! А почему погиб храбрый Анук, лучше знать вам, детям Мамонта!
– Что ж, я и не ждал, что мой мудрый собрат поделится своей тайной… Но на общего врага наши охотники и шли вместе, рука об руку! И где же был схвачен лишенный имени? Если мудрый Узун запамятовал, – быть может, Гарт, великий вождь детей Серой Совы, подскажет, кто посоветовал искать врага в Проклятой ложбине?
Вызов брошен. Но Узун вновь опередил своего вождя. (Что происходит?! Почему Гарт позволяет такое?)
– Колдун детей Мамонта, ученик великого Хорру! Ты забыл свои слова о главном Враге, скрывающемся в Проклятой ложбине? Да, кровосмеситель был выдан и казнен. А кто вредит нам сейчас? И помогает людям из общины Арго? Не тот ли, кого не дал схватить ты, могучий Колдун? Кому служит он, ученик великого Хорру? Да и тот, кого казнили… Не будет ли отрицать Колдун детей Мамонта, что он заранее знал о его замыслах? И почему-то не предотвратил их, никому ничего не сказал?
Поднялся Гарт:
– Я, вождь детей Серой Совы, подтверждаю: именно Колдун детей Мамонта дал совет нашим охотникам искать врага в Проклятой ложбине. Подтверждаю и другое: он сам говорил на Суде, что нарушивший Закон крови признался в своих замыслах, но хотел их отвратить и просил своего Колдуна о помощи. В помощи ему было отказано.
Нерт проворчал, не вставая с места:
– Я же говорю:все от них!
Круг замкнулся. Вновь заговорил Рам, вождь детей Куницы:
– Труден наш выбор, тяжкое решение предстоит нам принять! Много лет знаю я Арго, великого вождя детей Мамонта. Слова худого не слышал о нем, всегда уважал. И не след забывать: не одних детей Серой Совы горе постигло, первый, страшный удар был нанесен ему, вождю Детей Мамонта. Но и о другом не забудешь: через них пришла беда в наш Мир! Да, все было сделано как должно и в срок, но, по-видимому, предков это не смягчило. Велик их гнев! Почему? Не нам судить об этом, мы можем лишь подумать о том, как его утишить!
Он помолчал и затем решительно сказал:
– Не хочу судить о том, как именно случилось то, что случилось. Все знают: беду можно накликать и без умысла. Но в любом случае искупить вину – вольную, нет ли – должны те, через кого беда к нам явилась… Как? Пусть скажет об этом наш колдун. Он, хотя и не стар, но опытен и могуч.
Колдун-Куница печально посмотрел на седовласого старика, как бы отрешенного от всех и вся, даже от своего соседа, вождя Арго.
– Все так. Колдун детей Куницы глубоко чтит своего старшего собрата – Колдуна детей Мамонта. Звучавшие здесь наветы лживы, от них воняет, как от дохлятины… Но свершившееся – свершилось, и тем, через кого Зло вошло в этот Мир, предстоит тягостная тропа искупления… Я говорил с духами, их ответ ясен: «Породившие того, кто осмелился нарушить Закон крови, должны покинуть эти места, чтобы отвести отсюда вызванное ими Зло». Но даже это само по себе не восстановит нарушенного равновесия: тем, кто останется, могут грозить горшие беды… если, несмотря на все что случилось, они вновь решат призвать Зло! Об этом никому нельзя забывать – ни нам, детям Куницы, ни вам, детям Серой Совы.
Не отводя глаз от согбенной фигуры, Куница добавил:
– Мой старший собрат наверняка тоже обращался к духам и предкам. Не хочет ли он поведать услышанное?
Послышалось хихиканье. Узун что-то зашептал в самое ухо своему вождю. Лицо Гарта оставалось бесстрастным.
Колдун детей Мамонта тяжело поднялся, с трудом распрямляя спину:
– Мой могучий собрат прав. В эту ночь я услышал от духов то же, что и он: детям Мамонта, общине нашей, тяжкий путь предстоит. И чем он завершится, еще неведомо… Только об остающихся я ничего не слышал.
Колдун взглянул на Узуна. Похоже, для того сказанное явилось полной неожиданностью, даже рот открыл. (А ты что думал? Всем колдунам, как и тебе, духи «сообщают» только то, что приятно и выгодно?)
– Мы уйдем. Но сейчас другое решить нужно: как быть с нашими сестрами – женами сыновей Серой Совы и Куницы? Будут ли они вами изгнаны, как советует мудрый Узун? И как вы поступите с общиной Кано? Они наши сородичи, но Закон крови нарушен не ими.
Одновременно поднялись сыновья Серой Совы обеих северных общин. Тот же длиннобородый колдун вновь сказал за всех:
– Дальнейшее нас не касается. Наши жены останутся в наших жилищах; наши соседи – дети Мамонта – останутся нашими соседями… Если того пожелают. Вмешиваться в наши дела не советую никому… даже «мудрому» Узуну! Лонг, колдун и вождь детей Серой Совы, сказал последнее слово! – И, почтительно обратившись к тем, кого он так решительно защищал, спросил: – Уходят ли с нами наши соседи, дети Мамонта? Или, быть может, у них еще остались дела на Большом Совете?
Те молча поднялись, и их вождь, худощавый мужчина, крепкий, густоволосый, бросил на прощание:
– Передайте нашим сестрам: если их мужья все же решат себя навеки опозорить и бросить своих жен колдовского страха ради, в нашем стойбище для дочерей Мамонта всегда найдутся кров и еда. Найдутся и мужья – у наших соседей.
Северяне ушли, не оглядываясь. Среди оставшихся поднялся возмущенный шум – роптали на Узуна, из-за неосторожных слов которого мужчины общины Гарта получили заслуженное оскорбление. Вопрос о замужних и вдовых дочерях Мамонта решился сам собой: и Рам, и Гарт, и даже Нерт поочередно высказали одно и то же – вернуться в свой Род и уйти с уходящими могут только те, кто сам того пожелает. Если такие дочери Мамонта найдутся, мужья не вправе помешать им уйти, но без детей, ибо дети их принадлежат Роду Серой Совы или Куницы.
За этими разговорами почти позабыли об общине Кано. Когда все немного успокоились, Рам было предложил Кано и его людям остаться на прежнем месте, по примеру северян.
– Не Род изгоняется, уйти должны лишь те, от кого пришло Зло…
Но Кано ответил отказом; по-видимому, он и его охотники заранее все обдумали.
– Нет. Наших северных сородичей отстояли их соседи. Если же останемся мы, среди наших соседей неизбежны пересуды и кривотолки; это очевидно… Мы уйдем. Мы молоды, самый старший из нас погиб… Мы уйдем, чтобы никто из вас не думал, глядя на дымы наших очагов: «Вот откуда все напасти!» Оставалось последнее.
– Когда люди Арго встанут на свою новую тропу? – спросил Рам.
– Пусть проснется Одноглазая. Ее взор должен освещать начало нашего пути, – твердо ответил Арго. Он уже говорил об этом с Колдуном.
Рам прикинул в уме: несколько дней… Посмотрел на людей Нерта и Гарта. Только Узун, верный себе, протестующе помотал головой:
– Хорошо. Но не дольше.
Расходились, не глядя друг на друга. Изгнанные, уже отрезанные от остальных, отгороженные от них невидимой стеной, уходили последними.
– Куда пойдут наши сородичи, люди Кано? – спросил Арго. – Быть может, соединим наши тропы? Наш путь – на север; уж если суждено изгнание, продолжим тропу, проложенную нашими предками.
Кано ответил твердым отказом.
– Кано благодарит Арго, великого вождя детей Мамонта, хранителя Священной кости. Наш путь проляжет на юг, в те места, откуда явились сюда наши предки. Быть может…
(Быть может, ты достигнешь самой Земли сновидений, и встретишься с предками, не вступив на ледяную тропу, и расспросишь их обо всем, что тебя мучает, так? Едва ли это случится, но я понимаю тебя. Ты начал свой путь, Кано, отделившись от старой общины… Зачем же тебе вновь соединять тропы и идти под начало старого вождя? Что ж, легкой тропы тебе, доброй охоты! В этом, Среднем Мире мы встретимся теперь лишь раз, перед тем как разойтись навсегда…)
