Дело о лазоревом письме - Латынина Юлия Леонидовна (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
– Этот маленький развратник лжет нам! – заявил один из лицеистов, – он ждет не дождется, чтобы сплести ноги со своим хозяином!
Но предводитель отряда, Лахар, напустился на него:
– Как ты смеешь не верить человеку из народа! – закричал он, – народ всегда проявляет большую добродетель, чем продажные чиновники! Мы не можем оставить этого мальчика в беде! Мы должны отвести его к советнику Нараю!
По правде говоря, Шавашу не хотелось ни в темный колодец, ни в глубокий омут, ни к советнику Нараю, ни в какое другое подобное место, и он рассчитывал сбежать по дороге, но это оказалось не так-то легко: юные защитники справедливости защемили ему руки в маленькую лакированную колодку с надписью «общество тростниковых стен» и с торжеством поволокли за собой.
Вскоре толпа детей прибежала к дворцовой управе: стражники почтительно расступились, и Шаваша потащили внутрь, по песчаным дорожкам к мраморной колоннаде, вздымающейся перед ним подобно скале из моря. «Ладно, – подумал Шаваш, стараясь унять дрожь, – какое дело господину Нараю до десятилетнего раба Андарза! Я даже в суде не имею права свидетельствовать! Велит разомкнуть колодку и дать леща в зад!»
Тут Шаваш поднял глаза: на веранде второго этажа стоял высокий худой старик в развевающемся, синем с золотом платье и шапке, опоясанной тремя рядами жемчужных нитей. Глаза старика, как раскаленные пятаки, так и прижгли Шаваша. За спиной старика что-то шептал лицеист. Нарай отдал негромкое распоряжение: через пять минут явились двое стражников и отволокли Шаваша в каменный мешок.
Глава тринадцатая,
в которой государь знакомится с лазоревым письмом, а господин Нан разъясняет Андарзу все обстоятельства этого запутанного дела
Через три часа – время, достаточное, чтобы испугаться и проголодаться, – Шаваш стоял в кабинете советника Нарая: ресницы мальчика дрожали от ужаса, и на мордочке Шаваша было потерянное выражение плотвички, которую кладут в суп.
Нарай, откинув голову на подушки и полуприкрыв прозрачные куриные глаза, глядел на мальчишку. Нарай видел Минну, сводного брата государя, раз или два, но имел хорошую память и сразу заметил, что в мальчишке достаточно сходства с Минной, чтобы возбудить тоску и злобу государя.
Заметил он и другое: мальчишка был старше Минны года на два и хрупок от недоедания в детстве: вечно жестокие чиновники угнетают крестьян; Минна же был просто деликатного сложения. Нарай тотчас понял, что Андарз не замышлял из мальчика самозванца, – иначе он бы нашел одногодка Минны.
Нарай также понял, что государь, юноша мнительный, увидев мальчишку, будет поражен злонамеренным сходством.
– Почему, – спросил всесильный советник, – Андарз принял тебя в число слуг?
– Не знаю, господин, – испуганно проговорил Шаваш. Его тонкое, как луковая кожица, личико приняло довольно глупое выражение.
– Время от времени, – сказал Нарай, кривя рот, – Андарз принимает в свой дом мальчиков, а потом они исчезают неведомо куда. Этот человек занимается гнусной магией: сначала развращает мальчиков, а потом гадает на их печени!
– Ой, – сказал Шаваш, выкатив глазки, – что это вы такое говорите?
– Приставал ли к тебе Андарз с гнусными домогательствами? Трогал ли за разные части, ходил ли с тобой в баню?
Шаваш замялся.
– Ну, что ты молчишь! Признавайся!
Шаваш потупился и стыдливо прошептал:
– Если по правде, господин, то не трогал, но как вам надо… то есть для блага государства…
Нарай внезапно и визгливо расхохотался.
– Значит, – сказал он, – ты готов подтвердить перед кем бы то ни было, что Андарз преследовал тебя гнусными домогательствами?
Шаваш кивнул.
– Одевал ли в одежду, достойную самого государя?
– Да, – сказал Шаваш, – подарил мне этакую курточку с жемчужными рукавами.
– Знаешь ли ты, чья это курточка?
– Знаю, – прошептал Шаваш. – Минны, которого он убил.
– Скажешь просто: Минны! Что он хотел при этом? Не говорил ли, что вот, мол, Минна пропал, но ты сойдешь и за Минну?
– Ах, – сказал Шаваш, – господин Андарз такой человек, что сам Черный Бужва не может разобрать его мыслей; но однажды он сказал, что я много понятливей иных его учеников.
– У императорского наставника, – сказал Нарай, усмехаясь, – был один ученик. – Этому ученику ты и повторишь андарзовы слова.
Шаваш, белый, как исподняя сторона сыроежки, кивнул. Потом вдруг всплеснул руками и бухнулся советнику в ноги:
– Господин Нарай! Сделайте милость!
– Что такое, – удивился чиновник.
– Я – учиться хочу! Я к Андарзу пришел, надеясь на учебу, а он учит меня, как кошка мышь… Возьмите меня в лицей Белого Бужвы! Я – ради блага государства…
Растроганный чиновник поднял мальчишку.
– Ладно, – сказал он, – но правильно ли я понял, что ты пришел к Андарзу, чтобы учиться, а тот вместо этого стал гоняться за тобой с гнусностями? А неделю назад ты пришел в ужас, увидев, как тот зарезал младенца и гадал по его печенке, и прибежал ко мне, ища защиты.
– Точно так, – испуганно сказал Шаваш.
Нан увел мальчишку, а советник Нарай остался сидеть в кресле, время от времени стряхивая пальцы. Встреча почему-то оставила в Нарае неопределенное ощущение гадливости. С чего бы? Андарз должен умереть, – это человек бессовестный, враг Нарая. И мальчик, – мальчик мечтает о чине, как и полагается в юном возрасте, недаром сказано, что в стране Великого Света даже пастух может стать первым министром. Но… разве вот что, – чиновником становишься для того, чтобы блюсти справедливость. А этот мальчишка, – разве он будет блюсти справедливость? Выпороли его у Андарза, и за дело, небось, выпороли, – вот он и злится.
Через час Нарай доложил государю:
– Государь! Андарз намерен уехать с варварами и поднять мятеж, выставив кандидатом на престол самозванца под именем Минны! Он убил свою жену, пришедшую в ужас от его планов, но замыслы его легко обнаружить: покорнейше прошу вызвать изменника во дворец и послать за мальчиком, которого он неотступно держит при себе! Дети не умеют лгать, – я готов положиться на слова мальчишки!
Государь расплакался и велел послать за Андарзом.
Императорский посланец нашел Андарза в садовой беседке: тот сидел, раскрыв рот и глядя на озеро, и во взгляде его гонцу почудилось безумие.
Во всяком случае, когда гонец объявил, что император желает его видеть, Андарз подергал губами и сказал:
– Я себя нехорошо чувствую. Видать, объелся на вчерашнем обеде.
Великий Вей! Разве в здравом уме можно так отвечать? Посланец в ужасе убрался.
Прошло еще три часа: Андарз все так же сидел в беседке, а за ним на корточках сидел Шан’гар: варвар очень боялся, что хозяин что-нибудь над собой учинит. Только один раз Андарз пошевелился и велел сыскать Шаваша: но проклятый мальчишка опять где-то, верно, ворон гонял.
Вдруг в доме послышался шум, на дорожке замелькали факелы. Андарз повернул голову и растерялся: перед ним, на пороге беседки, в сером плаще, из-под которого виднелись квадратные носки сапожек, стоял государь. Светло-русые его волосы были встрепаны, как колосья после града, и в прозрачных глазах был лед и огонь.
За спиной государя теснились придворные и стражники.
– Вы так больны, господин наставник, – сказал государь Варназд, – что даже не ответили на мое приглашение! Я почел своим долгом навестить вас.
– Благодарю вас, государь, – ответил Андарз. – Это большая честь. До меня ее удостоился только один человек – первый министр Руш.
Чиновники, сопровождавшие государя, изумленно охнули. Государь Варназд скинул плащ и принялся дергать шелковые занавеси на окнах. Он был в белом парчовом кафтане и белых же сапожках, и на голенищах сапожек были вытканы три круга, – черный, в честь земли, синий, в честь моря, и белый, в честь облаков, – так что было видно, что тот, кто ходит в этих сапожках, попирает ногой и землю, и море, и небо.
