Мийол-ученик (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович (читать полные книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Хотя сравнивать тамошнюю флору с Баньян-парком, конечно — как «Хитолору», яхту-самоделку, ставить в один ряд с суперхарвестером «Рука Стедды». Совершенно разные уровни!
Ночь с первого на второй день Мийол и Элойн также провели на палети рядышком. Но без «баловства» (девушка ещё от предыдущего-то не вполне отошла, какое там баловство!). Просто спали вместе, переплетя руки-ноги. И отлично выспались, к осветлению ощущая себя готовыми ко второму дню экзаменации во всех отношениях.
На «малую» практику, не в пример вчерашнему, пара явилась в числе первых. И — что правилами вполне допускалось — взяла задание, рассчитанное именно на двоих (что с некоторым даже избытком компенсировалось повышенной сложностью и объёмом рабочих материалов).
Формулировка тестовой задачи не менялась чуть ли не от самого основания гильдии: «Взяв материалы, доставленные из чернолесья, обработайте их алхимически». И всё. Но…
Во-первых, никто не собирался давать неофитам подсказки, какие именно материалы им дали. Разбирайтесь сами, что это такое и для чего может использоваться. Это автоматически ставило перед экзаменуемыми задачи аналитического класса. Впрочем, ещё до того, как взяться за анализ, следовало чисто механически разобрать и рассортировать сырьё… среди которого очень часто попадалось чувствительное к внешним условиям, вызывающее аллергические реакции, даже явно ядовитое. То есть фактически в тест изначально входило знание правил безопасности. И уже в третью очередь начиналась та самая алхимическая обработка с извлечением-разделением максимального количества полезных вытяжек, настоев, конденсатов и прочего.
Качество добытого-очищенного, разумеется, также шло в зачёт.
И общее время работы.
В самой заурядной веточке обычно содержались десятки и сотни активных субстанций — но вряд ли алхимик, заморочившийся их тотальным разделением на сверхчистые фракции, получил бы особо высокую оценку. Умение рационально использовать своё рабочее время и лабораторные артефакты тоже являлось неотъемлемой частью проверки.
— Так, — бубнила Элойн, копаясь в корзине с заданием руками в толстых перчатках. Лицо её прикрывала тканевая маска с небольшим зачарованием, волосы — плотный платок, глаза — чуть треснутые у левого края, большие защитные очки из синеватого трёхслойного стекла. — Вот это очень похоже на корни Синеплодного Дурмана. Белые с зелёным параллельные прожилки, при умеренном сжатии выступает млечный сок с характерным запахом…
— Есть запах, — подтвердил Мийол. — Как у Черноплодного, только сильнее.
— Маску на место верни!
— Уже. И не паникуй ты так: летучая фракция сока у этой радости не особо ядовита. Это тебе не ангуз — обработку которого нам никто бы и не доверил, кстати…
— Всё равно это не повод пренебрегать мерами безопасности!
— А я и не пренебрегаю. Если что, могу вполне официально сказать: снимал маску сугубо временно и только для органолептического анализа.
— Что за чепухня?!
— Не кради мои словечки. И это не чепухня. У меня так-то Контроль Фокусировки Чувств работает вовсю! Кроме того, при работе в паре это стандарт: один пользуется всеми средствами защиты, другой для ускорения анализа прибегает к условно-опасным методам.
— Ладно. Только в рот ничего не суй, милости Мелиаль ради!
— Не буду. Хотя сомневаюсь, что тут найдётся что-то токсичнее этих корней.
Мнение в итоге подтвердилось: из сваленных в одну корзину (что само по себе включало мотор сварливости Элойн на средние обороты) трёх видов корешков, трёх видов листьев, двух разных видов трав, игольчатых ветвей шкуловника, личинки какого-то неустановленного вида и обнаружившейся около дна шляпки разноцветного трутовика именно корни Синеплодного Дурмана были и самым ядовитым, и самым ценным сырьём. Ну, кроме личинки, может быть. С ней вообще ясность отсутствовала: даже обращение к малому справочнику чернолесских ресурсов не помогло уточнить, что это за фиговина.
— Будем работать с тем, что опознали, — постановила Элойн. — А её сдадим экзаменаторам. Это почти наверняка либо мусор, либо ингредиент не нашего класса компетентности.
— Скорее всего, — заметил Мийол, — это мусорный муляж чего-то ценного. Активной магии в нём ровно ноль, так что происходить из чернолесья она не может. Но эта пёстрая сине-жёлтая окраска прямо кричит о чём-то особенном. Страшно ядовитом, например.
— Угу. Так, сортировка — всё. Давай я займусь тестированием качества лубораши и суну в уксус метунник, а ты…
— Погоди. Дай листья лубораши мне.
— Контроль Фокусировки Чувств?
— Он самый.
В итоге быстрая проверка с помощью обоняния (и не афишируемое, но сфокусированное применение чуйки Атрибута) подтвердили, что нестойкие активные вещества в листьях лубораши, увы, полностью распались. А их восстановление хоть и возможно, но не стоит затрат времени: не настолько это ценный ресурс.
Жаль, что те же тяжёлые фракции политерпенов из корней семисила из-за своей низкой летучести, невзирая на близкое алхимическое сходство с эфирными маслами, плохо поддаются количественной оценке «на запах». Что при трёх сотых содержания их в корне, что при трёх тысячных сила аромата почти не меняется, да и сам он основательно «забивается» совершенно иными пахучими субстанциями. С другой стороны, сэкономить немного времени, подтвердив бесполезность части материалов как источника сырья — уже лучше, чем ничего.
Вообще Мийол и Элойн заранее — ещё во время вчерашней прогулки по Баньян-парку — распределили обязанности во время «малой» практики. С учётом своих сильных и слабых сторон. Так, призыватель со своим соответствующим уровню резервом взял на себя почти все первичные фазы обработки материала. Требовательные к резерву, но не особо нуждающиеся в дозировании приложенной силы. Да и чисто физические занятия, вроде перетирания корней Синеплодного Дурмана перед экстрагированием, также легли на крепкие мужские плечи. Что до Элойн, то она занялась алхимической аналитикой, а также (уже во второй половине дня) тщательным и тонким процессом разделения фракций с помощью Пародела.
Сдавала экзаменаторам сделанное в паре тоже она.
— И как результаты? — спросил её утомлённым голосом Мийол по возвращении в гильдию. Экзаменация в его понимании не являлась веской причиной проигнорировать очередное занятие с мэтром Кемватом… и занятие это призывателя предсказуемо умотало. Невзирая даже на то, что внутри массива Ла он буквально купался в плотных потоках Природной Силы.
С другой стороны, он ведь ещё и растраченный резерв там восполнял. Двойная нагрузка на прану, м-да… не удивительно, что всё тело — как палками избито…
— Вроде неплохо, — тоном столь же утомлённым, только по иной причине, ответила Элойн. Излагать подробности ей явно не хотелось.
— Ну и ладно. Спать?
— Спа-а-ать…
И вот наступил долгожданный третий день недели, день «большой» практики. Последний и во многом решающий этап экзаменации. Тут уж ни о какой совместной работе речи, разумеется, не шло: конденсомантия, за вычетом некоторых специфических областей, о которых неофитам-алхимикам и помыслить-то страшновато, — занятие сугубо индивидуальное.
Только маг, его мистическая печь, компоненты пилюли. И ничего больше.
Элойн предсказуемо нервничала. Для неё предстоящее испытание представлялось самым серьёзным, самым сложным и… непреодолимым. Шутка ли: больше десяти раз приходить на этот этап экзаменации — и проваливаться. Раз за разом выгребать едва на «слабо». Такое кого угодно может демотивировать, лишая веры в себя! Вот и её знакомый барьер… подкосил. Даже безо всякой аурной чувствительности Мийол читал в опущенных плечах и уголках губ подруги знаки унылой безнадёжности.
«Не это ли Ригар называл выученной беспомощностью? Сдаётся, что именно это. А я ему ещё с трудом верил: как так, мол, ведь при явном изменении обстоятельств любой разумный… — и прочие шибко умные аргументы.
Ну да ничего. Главное — прилично сдать самому и сдержать данные обещания».
