Из грязи и золота (СИ) - Баюн София (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT, FB2) 📗
Арто покачала головой. Женщина рядом с тихим звоном пересчитывала браслеты.
— Ну вот видишь. Но ты не думай, я тебе правда сочувствую… — Анализатор Арто говорил, что она говорит правду. — Но такие люди, как Колдер, рождаются раз в сто лет. Не бывает двух одинаковых людей, а таких, как он… наверное больше нигде нет, — Хельга улыбнулась, но спустя мгновение помрачнела. — Операция должна пройти успешно. Я читала про модель лабора и смотрела отзывы на хирурга, которая будет оперировать. Орра Уледдлала всего пятерых за всю карьеру угробила. Должна справиться…
— Конечно она справится, — ласково улыбнулась Арто. — Как же иначе.
Женщина с браслетами укоризненно вздохнула и вдруг заговорила:
— Ты знала, что Орра будет проводить операцию до того, как Клавдию понадобилась помощь. Скажи, ради кого ты ее шантажировала?
— Ты знаешь про Орру? И про Клавдия? — спросила Арто, не размыкая губ. Хорошо, что они могут разговаривать без микрофонов и трансляторов.
— Да, — печально кивнула она. — Ты же сама знаешь — есть вещи, которые тебе известны, и которые известны тебе формально. В таком случае, ты можешь не принимать их в расчет.
— Это называется самообман.
— Рон каждый день играл в отцовском кабинете, хотя ему было запрещено, а еще таскал сладости из запертых шкафов, — вслух сказала она. — Думаешь, я не знала?
Арто снова молча пожала плечами. У нее не могло быть детей, и у Марш тоже. Она была опасно близка к запрету говорить в присутствии несовершеннолетних, и ничего не знала о том, как дети врут и видят ли это родители.
Анализатор услужливо нашел подходящее воспоминание — как она учила Бесси носить записки. Учила девочку врать так, чтобы взрослые не догадались. Но Арто не стала принимать это в расчет — Бесси совершеннолетняя и вовсе не такая дурочка, какой ее считали. К тому же никто не поймал ее на лжи.
Хельга сидела, расправив широкие плечи и вытянув белую шею в разводах сиреневых вен так, что морщины, не скрытые шарфом, почти разгладились.
Арто не анализировала обстановку несколько минут и не заметила, как зал наполнился людьми, а в операционной зажегся свет.
— Аве, Дафна, — прошептала Хельга. — Озвучь… только мне озвучь прогнозы… и порядок операции…
— Знаешь, что она делает? — спросила женщина в браслетах. — Она молится. Только теперь ее слышат и могут ответить.
— Как ей повезло, — скривилась Арто.
Орра зашла в операционную первой. В белом хирургическом костюме, с полностью закрытым лицом, но Арто точно знала, что это она. Следом появилась каталка с телом, целиком закрытым хрупким белоснежным куполом, и только голова Берхарда Колдера была видна. Ради шоу. Ради зрителей, на которых Арто впервые посмотрела.
У Хельги в глазах стояли слезы. Наворачивались на салатовые линзы, и Арто начала анализировать, насколько ее взгляд считается «настоящим» по меркам Марш.
Вот мужчина в синем костюме, брюнетка в бежевом платье, пластиковый пупс, изъеденный плесенью — еще один аватар. Девушка-подросток в черной мужской рубашке и мятой черной юбке. Она подняла на Арто жирно обведенные черным серые глаза и сочувственно улыбнулась. Зачем-то.
Арто не смогла бы это проанализировать.
Девочка в белом платье и ее мать в изумрудном костюме. Старик в огромных лиловых очках в блестящей оправе. И над всеми летают камеры — мелкие, дуохромные, как мухи. Мухи над кучей дерьма — а может, и над кучей трупов.
Марш была бы за «дерьмо».
Арто за «мертвецов».
Она отвернулась и стала смотреть на Колдера.
Рихард так хотел в этот город, в этот замечательный мир. Мир, где сбываются мечты, где Хельга Соркин может сидеть и смотреть, как спасают человека, который не дал ей умереть.
— Почему бы ни разу не поговорила с ним? — вдруг спросила женщина в браслетах. — Ты оставляла цветы в виртуальной палате, я видела. Почему ты с ним ни разу не заговорила?
— Потому что он не Леопольд, — прохрипела Арто и анимировала побелевшие пальцы, сжимающие папку.
— Ты с самого начала это видела. Почему на самом деле? Скажи мне. Если кто и может тебя понять, то только я. Марш заговорила бы.
— Марш ошибалась. Марш умерла. Я сделаю так, как надо.
Откуда-то Арто знала, что у Орры под темными очками темные мешки под глазами, густо замазанные охлаждающим кремом. Он забивается в морщины и течет к носу.
Орра плакала перед операцией и восемь раз говорила «Аве, Дафна», а потом отмахивалась от ответа.
Орра тоже не хотела быть здесь.
Операцию проводил лабор под управлением человека — белая пластина, черный щуп с почти незаметным лезвием скальпеля. Никто не увидит, как Берхарду Колдеру вскрывают грудную клетку и медленно, по кусочку, отрезают болезнь от его легких.
Никто не увидит — но увидит Арто, которая может это анимировать.
Увидит Арто, которая знает, как Питер Легасси бесконечно задавал рекламному алгоритму параметры поиска. Он не в первый раз так делал — его подопечные вечно приносили на индивидуальных браслетах записи о мелких и не очень нарушениях. О способах обмануть Аби. Торговать наркотиками, контрафактным алкоголем. О способах взорвать башню и девушку в башне.
Еще о способах помочь смертельно больному человеку. Арто хотела анимировать слезы, но у нее на груди расползалось пульсирующее синее пятно, и она не стала тратить ресурсы.
Черный щуп беззвучно делал надрез между ребер Берхарда Колдера.
Еще о способах смертельно больному человеку получить поддержку.
Если бы Питер Легасси был смелее — торговал бы с такими людьми, как Поль Волански. Но он предпочитал называть себя «продавцом историй» и продавать людям данные с чужих браслетов и пластин. Только данные — а значит, он не несет никакой ответственности за их использование. Даже Дафна, которая понимает гораздо больше, чем Аби, могла бы только лишить его лицензии. И то если бы кто-то грамотно составил репорт.
Но Питер Легасси был мелким ссыклом. Считал, что тот, кто играет со средними ставками, дольше не встанет из-за стола. И продавал свои истории таким, как Берхард Колдер — тем, кто накопил достаточно денег, но имел проблему, которую деньги не могли решить. Вот конверт, а в нем чертежи пауков и формула взрывчатки. Вот история Леопольда Вассера и Марш Арто.
Колдер сам додумался до взрыва, или Легасси помог ему связать взрывчатку, благодарную пациентку и толпу, замершую в предвкушении настоящих поступков?
Арто не знала. Ей было не интересно. Если Легасси не сдох от тех эйфоринов — она бы попросила Волански отправить ему статуэтку. Но он сдох, и об этом Арто собиралась подумать завтра.
Колдер, который вышел под камеры центра Лауры Брессон волоча за собой Хельгу Соркин. Колдер, который упал на траву, красиво раскинув руки, а потом потерял сознание. Который дисциплинированно рассказывал — или позволял Хельге Соркин рассказывать — о своем подвиге на всех конвентах, куда его приглашали. Он просто не хотел умирать.
Работа сожрала его, но он не захотел с этим смириться. Человек, искренне посвятивший жизнь спасению других, испугался страданий и медленной, мучительной смерти. Разве Арто могла его винить.
У него было так мало — реализованный сценарий, формула взрывчатки и чертежи устройства, которое не обнаруживали местные системы безопасности. Наверное, можно было обойтись одним паучком, но Колдер испугался, что часть не сработает. Арто стоило обидеться на него за такую оценку ее способности разнести что-то на куски.
Она начала собирать доказательства через полтора часа после взрыва в центре. Она никому об этом не сказала, даже Рихарду.
Собрала большую-большую папку с прямыми и косвенными уликами, анимировала ее, нарисовала жесткую красную обложку, потому что Марш любила настоящие вещи, и ей понравилась бы настоящая папка.
Арто смотрела, и знала, что черный щуп медленно погружается в легкие Берхарда Колдера и распускает сотни шипов с невидимыми человеку лезвиями. Сейчас они вычистят все мертвое, заменят поврежденные ткани полимерными пленками, и Колдер снова будет дышать.
