Убить Мертвых (ЛП) - Кадри Ричард (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗

Я замечаю у стойки регистрации металлическую трость, и протягиваю её Аки.

— Пользуйся ей и веди себя тихо.

Прежде, чем мы поднимаемся в комнату Люцифера, я нахожу кладовку уборщика в нише в дальнем конце вестибюля. Я набиваю мусорный мешок клейкой лентой, четырёхлитровой бутылью жидкого мыла и всеми лампочками, какие нахожу. Я выталкиваю Аки из кладовки и направляюсь к лифтам.

Я говорю: «кис-кис, сюда», и Бродячие движутся к нам, но на этот раз под моим контролем. Я толкаю Аки к задней стенке лифта, загоняю Бродячих внутрь и втискиваюсь последним. Нажимаю кнопку этажа Люцифера и оглядываюсь через плечо на Аки. Он так сильно зажмурил глаза, что я удивляюсь, как они не лопаются.

Мы выходим на третьем этаже. Я оставляю зетов в коридоре и провожу Аки через дедушкины часы в комнату Люцифера. Даже несмотря на сильную боль, Аки впечатлён. Может он и Саб Роза, но до этого видел лишь провинциальное худу.

— Это потрясающе, — говорит он, ковыляя по кругу, осматривая комнату Люцифера.

Я указываю на крепкое деревянное кресло с подлокотниками.

— Сядь.

Аки медленно подходит и садится.

— Тебе не нужно этого делать. Я точно не собираюсь сбегать. Что, если те твари проберутся сюда?

— Не волнуйся. Проберутся. Но не сейчас.

Я отбираю у него трость и швыряю её в другой конец комнаты. Не торопясь, прикручиваю его липкой лентой к креслу, но не особо думаю об этом. Я гадаю, почему Люцифер не показался или не крикнул нам из другой комнаты. Сьют большой, но я не пытаюсь вести себя тихо. Он должен был слышать, как мы вошли.

Когда малыш зафиксирован, я оттаскиваю кресло на середину комнаты на твёрдый мраморный пол и оставляю там.

Я осторожно направляюсь в спальню. Я низко пригнул голову и держу в руке нож. Несмотря на темноту, каждый предмет чётко очерчен. Тем не менее, две скомканные кучи чего-то на полу недостаточно различимы, чтобы рассмотреть их подробно. Я нахожу выключатель и включаю свет.

У изножья кровати Люцифера два тела. Портного и доктора Олвиссенда. В каждого выстрелили три раза. Дважды в грудь и один раз в голову. Трипл-тап. Слегка чересчур, учитывая, что один — прославленный швец, другой — знаменитый костоправ. Ни следа Люцифера, кроме кровавого пятна на кровати.

Я сажусь и гляжу на тела. До сих пор мне не приходило в голову, что слуги Люцифера могут быть людьми. Хотя я и знаю, что никто из демонов не может выползти из Даунтауна на землю, в глубине души я всегда представлял себе, что они Саб Роза или хотя бы Таящиеся. Но эти два человека на полу — всего лишь пара обычных простых повседневных покойников. Должно быть, их души принадлежали Люциферу. А может они были членами культа Аманды фанатиков дьявола. Кем бы они ни были, больше они ими не являются. Я хотел бы испытывать к ним жалость. Старк бы испытывал, но с того места, где я сижу, они слишком маленькие и человечные, чтобы до них было дело.

Я возвращаюсь в гостиную. Аки снова стонет.

— Чувак, мне действительно больно. Можно мне чего-нибудь выпить?

— Скажешь ещё хоть слово, и я зашью тебе губы степлером. Понял меня?

Он кивает, кусая губы, словно это прилипшие к его лицу инопланетные существа, и ему нужно держать их, пока они не наделали глупостей.

Я кружу по комнате в поисках чего-нибудь, что могло бы подсказать мне, где Люцифер. Лампочка на его телефоне не мигает, так что у него нет сообщений. Его письменный стол чист, и в ящиках нет ничего интересного. Большая часть содержимого мусорной корзины — это заметки и эскизы для «Несущего свет». Здесь был кто-то из студии. И они обедали. Я чувствую запах сэндвича с индейкой и жареного цыплёнка. Это сужает круг подозреваемых до всех в Лос-Анджелесе, кто ест мясо.

На столике возле дивана, где Люцифер показывал мне свои раны, стоит открытая бутылка вина и его лоток для хранения драгоценностей, полный предметов, конфискованных у людей, чьи души принадлежат ему. Часы, зажигалки, очки для чтения и кольца разложены аккуратными рядами. Но там есть пустое место. Кое-что пропало. Детское ожерелье с чётками и золотым брелоком в виде единорога.

Я достаю бутыль жидкого мыла и полностью разливаю вокруг кресла Аки. Затем швыряю лампочки, и Аки оказывается окружён рвом из мыла и стекла.

— Я ненадолго ухожу, но вернусь. Не думаю, что ты сможешь выбраться из этого кресла, но на тот случай, если у тебя получится, со своей больной ногой ты поскользнёшься на мыле, упадёшь на всё это битое стекло, и получится кровавое месиво. Рано или поздно у тех Бродячих в коридоре получится найти путь сюда. Думаю, того, что ты лежишь на полу, беспомощный и окровавленный, будет достаточно, чтобы преодолеть то худу, которое не даёт Бродячим съесть тебя. Так что, ты можешь попробовать высвободиться, проползти по мылу и стеклу, проскользнуть мимо зетов в коридоре и вернуться домой, не растеряв конечностей, или можешь сидеть здесь, как хороший мальчик, и когда я вернусь, мы позвоним твоей мутти, позовём её сюда и заключим сделку, чтобы закончить всё это. Ты понял меня?

Аки кивает, всё ещё кусая губы.

— Теперь можешь говорить.

— Ладно. Да, я понял.

— Вот и славно.

— Ты оставляешь меня здесь, чтобы отправиться за Люцифером? Зачем ты это делаешь?

— Потому что семью надо спасать. Даже мудацкую семью.

Прежде, чем он ляпнет что-то, я отрываю кусок липкой ленты и заклеиваю ему рот. Мне нет нужны это делать. Вокруг нет никого, кто может его услышать, если он начнёт кричать. Я делаю это потому, что мне это нравится.

Я проверяю, что он надёжно привязан к креслу. Затем через тень выхожу возле студийного бунгало, где бросил GTO. Павильон «Несущего свет» находится на другой стороне широкой парковки, полной строительной техники.

Я пробираюсь мимо машин в павильон к маленькому кабинету, где, как я помню, расположена комната страха. Кресло, которое Ричи оттолкнул с дороги, когда мы были здесь в прошлый раз, лежит на спинке в другом конце комнаты. Я прислоняюсь к стене в том месте, где она открывается, и прислушиваюсь. Я ничего не слышу, но чувствую что-то живое прямо за потайной дверью. Свет отбрасывает тени на стену. Я проскальзываю внутрь и оказываюсь в комнате страха.

Люцифер лежит на спине на полу. Его рубашка расстёгнута, выставляя напоказ сочащиеся повязки и раны. Он выглядит одурманенным, но я практически уверен, что то, что удерживает его в лежачем положении, это торчащий у него между рёбер серебряный кинжал атаме [321].

Ричи сидит своей толстой задницей копа на краю консоли управления, закинув ноги на офисное кресло. Он курит сигареты одну за одной, и весь обливается потом. В воздухе висит густой дым «Мальборо». Он стряхивает пепел и бросает окурки на Люцифера. У него на коленях лежит штурмовая винтовка Хекклер-Кох. Он выглядит растерянным. Смотрит на часы. Качает головой. Он выглядит так, словно ждёт кого-то.

Я говорю тихо, чтобы не напугать его настолько сильно, чтобы он начал стрелять.

— Не думаю, что Аэлита придёт.

Это не срабатывает. Ричи вздрагивает и спрыгивает с консоли, поливая комнату из Хекклер-Коха в автоматическом режиме.

Мне не нужно ни бить его, ни хватать, ни вообще что-то делать. Я просто падаю на пол и остаюсь там.

Выстрелы, которые не попадают в мебель и видеомониторы, рикошетят туда-сюда от бронированных стен. Ричи только что изобрёл новую игру. Баллистический гандбол. Жаль только, что мяч — это он.

Я прижимаю голову к прохладному бетонному полу, пока он выпускает весь магазин. Ричи слишком буквально воспринимает название «комната страха».

Восьмисантиметровый кусок тяжёлого стекла отлетает от одного из мониторов мне в руку чуть ниже того места, куда стрелял Рей. Покрытие на обратной стороне стекла вызывает зуд и жжение. Стрельба длится лишь несколько секунд, а затем у Ричи кончаются боеприпасы.

Когда он прекращает стрельбу, в комнате воцаряется неестественная тишина. У меня в ушах стоит звон от грохота выстрелов Хекклер-Коха в замкнутом пространстве. Единственное, что я слышу — это медленное затруднённое дыхание Ричи. Он лежит на полу рядом с Люцифером. Ричи весь в дырках о собственных пуль. Ему должно быть чертовски больно. Бо́льшая часть того, что попало в него, срикошетило от железобетонных стен, так что на него обрушились летевшие быстрее реактивного истребителя тяжёлые сплющенные свинцовые диски размером с четвертак.