Дампир - Хенди Барб (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Хотя дыра в борту шхуны была невелика, Рашед понемногу осознавал, что вряд ли сумеет залатать ее без необходимых материалов, но даже и тогда несколько ночей уйдет на то, чтобы сделать шхуну пригодной к выходу в море. Он содрал с палубы несколько досок и попытался смастерить из них заплату для корпуса шхуны. Вначале эта работа ему даже нравилась — приятно было заниматься полезным делом и сознавать к тому же, что он по-прежнему хозяин своей судьбы. Теперь же Рашед решил, что им надлежит избрать другой способ бегства. Если идти по ночам по тракту, они доберутся до следующего портового города и там купят себе место на корабле.
При этой мысли Рашед нахмурился. «Купить» — значит, им понадобятся деньги, а он-то рассчитывал, что это случится не скоро.
Мысли его обратились к Тише. Если вспомнить, каким образом она охотится, волноваться за нее нет причин, и все же Рашед то и дело оглядывался на лес, всем существом желая, чтобы Тиша поскорее вернулась.
Поневоле созерцая лесной пейзаж, он не мог не восхищаться красотой и разнообразием жизни, бурлившей вокруг затерянной шхуны. Нос и корму суденышка густо оплели белые и лиловые вьюнки, и их крупные цветки качались колокольцами рядом на фоне сумрачной хвои елей и зарослей дикой сирени. Даже в лунном свете было хорошо видно, как лоснится влажной зеленью мох, густо покрывавший стволы и корни деревьев. Мысль о том, что из такого прекрасного места им придется спасаться бегством, вызвала у Рашеда прилив ненависти к охотнице, которая начисто разрушила все, на чем зиждилось их нынешнее существование.
— Из тебя бы вышел замечательный плотник, — прозвучал за его спиной знакомый нежный голос.
Рашед обернулся и увидел, что Тиша рассматривает плоды его трудов, которые сам он оценивал так невысоко.
Все красоты окружающей природы блекли рядом с ее густыми шоколадными кудрями, так прихотливо обрамлявшими нежное лицо и волнами ниспадавшими на плечи. Ничто не могло сравниться с Тишей.
— Кузнец мертв? — спросил Рашед, ни словом не обмолвившись о том, как он рад ее возвращению.
— Да…
Что-то было не так. Рашед отложил молот и подошел к Тише.
— В чем дело? Крысеныш не сумел прикончить полуэльфа?
Тиша вскинула голову и прямо взглянула в глаза Рашеда:
— Я думаю, что Крысеныш покинул нас. Я почувствовала, как он отделился.
Рашед ничего не понял, но он знал, что телепатические способности Тиши намного превосходят его собственные.
— Что ты хочешь этим сказать?
Тиша прикоснулась ладонью к его плечу. На время работы Рашед снял рубашку, чтобы свободнее двигаться, и сейчас прикосновение Тиши к его голой коже вызвало в нем приятную дрожь.
— Он ушел, — просто сказала Тиша. — Вслед за Парко он избрал Дикую Тропу.
Рашеда обожгла горечь потери. Не то чтобы он был так уж сильно привязан к Крысенышу, но эта утрата означала, что прежний надежный мир разваливается на куски, а он, Рашед, не в силах его возродить.
Однако же та, что была для него всех и всего важнее, по-прежнему оставалась рядом, по-прежнему нуждалась в его защите. Если б только Рашед был на это способен, он бы обнял Тишу, нашептал ей слова утешения.
Увы, это было ему не дано, а потому он просто отвернулся к шхуне и проговорил:
— Итак, нас осталось двое.
— И Эдван.
Ах да, Эдван. И почему это он всегда забывает о существовании призрака?
— Конечно, — сказал Рашед. — Конечно.
Тиша замялась.
— Мы по-прежнему вместе, — наконец сказала она. — Быть может, уход Крысеныша — это знак судьбы? Быть может, и нам следовало бы забыть прошлое и незаметно уйти отсюда?
Всего лишь на один, краткий, миг Рашед дрогнул. Тиша в безопасности. Они вместе. Быть может, им и вправду следует незаметно ускользнуть из города и раствориться в ночи… Но тут в его сознании вспыхнули образ охотницы и воспоминание о том, как он волок Тишу по обваливающемуся туннелю, а над головами у них пылал и рушился созданный его трудами дом.
— Нет, — сказал он, — охотница должна умереть, и лишь тогда мы уйдем. Я сам прикончу ее завтра ночью. Ты будешь ждать меня здесь. Я надолго не задержусь. Я не могу рисковать, зная, что она погонится за нами по пятам.
Рашед указал на шхуну.
— С теми инструментами и материалами, что у меня есть, починить ее невозможно, — продолжал он, — но все равно обещаю тебе: скоро мы покинем этот город. Нынче ночью мне нужно кое о чем позаботиться. В дорогу нам понадобятся деньги.
Тиша опустила взгляд, и всегдашняя маска очаровательной невинности сползла с ее лица.
— Хорошо, — сказала она тихо, — но только я хочу, чтоб ты знал: мне страшно, а напугать меня в этом мире может очень и очень немногое.
Бессильное желание утешить ее жгло Рашеда с такой силой, что он почти физически ощущал эту боль.
— Я никому не позволю причинить тебе вред.
— Я боюсь не этого… совсем не этого.
Затаившись возле «Бархатной розы», Рашед дождался, когда из трактира выйдет рослый, богато одетый посетитель. Шагнув из тени проулка, Рашед что есть силы ударил человека кулаком в лицо, и тот потерял сознание. Тогда Рашед снял с него кошелек и плащ. Он быстро надел плащ и позаботился о том, чтобы капюшон совершенно скрыл его лицо. Даже в такой поздний час в «Бархатной розе» нередко еще бурлила жизнь, а Рашед вовсе не хотел, чтобы его случайно опознали.
Войдя в трактир, он увидел в общей зале только троих: служанку, одного посетителя, который уже собрался уходить, и эльфа Лони, портье и в то же время телохранителя. Рашед воздействовал на их разум и внушил им, что они не должны замечать его, что он — один из здешних постояльцев. У Тиши такое получалось лучше, но и Рашед при необходимости умел гипнотизировать людей.
Он прошел мимо портье в общую залу, поднялся по лестнице и постучал в дверь апартаментов Эллинвуда. Ответа не последовало, хотя он явственно ощущал, что констебль за дверью.
Рашед повернул дверную ручку. Дверь оказалась не заперта. В прошлый визит Эллинвуд дал ему разрешение заходить, так что он сейчас решил воспользоваться этим приглашением.
Войдя, он тут же увидел внушительную тушу Эллинвуда. Констебль полулежал в обитом камчатной тканью кресле. Глаза его были приоткрыты, жирные обвисшие щеки покрылись розовато-красными пятнами. Из уголка рта стекала струйка слюны, скапливаясь на вороте зеленой туники. На столике рядом с Эллинвудом стояли пустой хрустальный бокал на высокой ножке, серебряный сосуд и бутылка с янтарной жидкостью. Рашед подошел к столику и заглянул в серебряный сосуд. Он хорошо знал, что такое желтый опий. В бытность свою солдатом Суманской империи он частенько видал это снадобье в тайных притонах, где предавались пороку подонки общества. Рашед давно уже подозревал, что Эллинвуд тратит полученные деньги на какие-то порочные пристрастия, но до сих пор у него не возникало желания выяснять, на какие именно.
Сейчас он скривился от омерзения. И с какой только стати жалеть этих смертных, если они сами себя не жалеют? И к тому же суманский опий смертельно опасен. Те, кто принимает его, становятся рабами своей пагубной привычки. Очень скоро констебль будет готов на все, только бы добыть желанное снадобье.
— Проснись! — велел Рашед.
Веки Эллинвуда затрепетали, но глаза он открыл не сразу, и вначале взгляд у него был мутный, непонимающий. Затем лицо его приобрело осмысленное выражение. Минуту спустя он наконец узнал Рашеда, и смятение в его глазах сменилось неподдельным ужасом.
— Ра… Раш… — только и пролепетал он.
Попытался сесть, но размякшие, ожиревшие мышцы отказывались ему повиноваться. Придя домой, он снял шляпу, и видно было, как облепляют неровный череп его жирные, давно не мытые волосы.
— Да, это я, — тихо проговорил Рашед. — Это не сон и не бред. Мне нужны деньги.
Эллинвуду удалось хотя бы отчасти собраться с силами и сесть прямо.
— Ты пришел за деньгами? А как же ты ускользнул из пакгауза? Напарник охотницы сжег его дотла.
