Личный призрак (СИ) - Маслютик Алена (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Когда все успокоилось так же быстро, как началось, и рыбки расплылись, Сой выловил тарелки, с трудом вытащил котелок и вылил воду. Посуда сверкала почти так же ярко, как и довольный мальчишка. Поблагодарив Канамэ, которая смущенно отводила глаза. Сой по-быстрому сполоснул ложки, покидал все в котелок и довольно посвистывая, направился обратно в лагерь.
Кан шла рядом, держала друга за руку и рассказывала ему что-то настолько тихо, что плетущаяся в трех шагах сзади Лета, ничего не слышала. Девушка вдруг с удивлением осознала, что вообще не помнит, какой у девочки голос.
У костра, под хмурым взглядом черных глаз, брошенным поверх края тетради, веселость мальчишки поубавилась, Канамэ вообще нырнула за спину друга, но Лета видела, как та аккуратно, почти незаметно, подтолкнула Соя в сторону мага.
— Господин Наритан, — пробормотал мальчишка, нервно перебирая пальцами по ручке котелка, который еще держал.
Маг отложил книгу и приподнял бровь, разрешая продолжать, но при этом так внимательно взглянул в глаза собеседнику, что тот невольно сделал шаг назад. Натолкнувшись на Канамэ, которая замерла нерушимой стеной, мальчишка успокоился и продолжил уже более уверенно.
— Там, у берега… По-моему я видел сахарки… Можно?
— Можно, — кивнул маг, — Только далеко не отходите. И если браслеты потеплеют, сразу назад.
Мальчишка вновь широко заулыбался, поставил котелок и убежал.
— Сахарки? — повернулась к Ханару Лета.
— Сахарки — дикие фрукты, — принялся объяснять маг, — Растут во влажной земле, в основном по берегам лесных рек, реже озер. По вкусу напоминают мед. Их едят и так просто, и как добавку к различным блюдам. В сушеном виде хранятся долго, а молотые — используются в качестве подсластителя травяных настоев и лекарственных эссенций.
Закончив краткую лекцию по ботанике, Ханар уткнулся в книгу.
— Пойду, погуляю, — проговорила девушка, направляясь в след за Соем, — а то, глядя на твое занудство и зубрежку, в сон клонит даже меня.
— Далеко не уходи, а то заблудишься, — напоминание стукнулось в спину.
— Слушаюсь, — обернулась Лета и, широко улыбнувшись, показала магу язык.
Детей Лета догнала уже на берегу. Они где-то успели раздобыть толстые палки и теперь о чем-то спорили у самой кромки воды. Точнее спорил Сой, а Кан лишь недовольно зыркала на него. Суть спора Лета так и не поняла, потому что когда достаточно приблизилась, что бы разбирать слова, девочка отвернулась и зашага вдоль берега прочь, не давая мальчишке сказать что-либо еще. Отойдя шагов на пять, девочка бухнулась на коленки и принялась ковырять палкой влажную землю. Сой окликнул Канамэ, зовя к себе, но та лишь отмахнулась. Мальчишка подождал пару секунд, вздохнул, отошел в противоположную сторону и, тоже опустившись на корточки, воткнул палку в землю. Возился он не долго, минуты не прошло, как из грязи был вытащен склизкий на вид, неровный белесый комок со среднюю сливу размером. Отложив находку в сторону, Сой принялся за выкапывание следующего.
Спустя пять минут Лете стало скучно наблюдать за детьми, радостно выковыривающими очередной «камушек» из земли, но уходить, оставляя их без присмотра, не хотелось. Заметив валун, широкий и плоский, как столешница, который одиноким небольшим утесом вдвинулся в воду, девушка взобралась на него, и уселась, скрестив босые ноги.
Время двигалось к полудню, солнце ощутимо припекало, у разомлевшей под его лучами девушки пропало желание куда-то идти и что-то делать. Лета ощущала себе кошкой, хотелось свернуться клубочком, тихо мурлыкать, и изредка потягиваться, переворачиваясь с боку на бок.
Ветер, налетая со стороны лагеря, гнал по озеру мелкие волны, дробил отражение света на множество ярких бликов, приносил с собой бормотание Ханара, который-то ли выговаривал очередное заклинание, то ли ругался на чужом языке из-за того, что оно не получалось. Фыркали лошади, щебетали птицы, гудели насекомые. Мирные звуки, мирного дня.
Лете стало так хорошо, так спокойно, что она блаженно смежила веки и глубоко вдохнула воздух, пропитанный ароматами трав, цветов, нагретой земли и свежестью близкой воды.
Открыла глаза, вздрогнув, непонимающе огляделась: вправо и влево тянулся пляж. Однородную желтизну песка разбавляли яркие пятна полотенец и пледов, кое-где разноцветными грибами торчали зонтики от солнца. Люди всех размеров и разной степени неприкрытости наслаждались заслуженным отдыхом. Дети, дорвавшиеся до свободы и простора, носились, поднимая босыми пятками маленькие песчаные бури и радужные пенные брызги. В воде виднелись головы-поплавки тех, кто предпочел плавать на глубине, а не дрыбаться на мелководье. Воздух наполнял гул голосов, сквозь который временами прорывалась музыка. Лета оцепенела, не до конца понимая, как тут оказалась.
— Хватит жариться, — раздался вдруг крик над самым ухом.
А потом чьи-то руки подхватили ее, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления, перекинули, через мускулистое, пропеченное южным солнцем до золотисто-карамельного оттенка плечо, и куда-то потащили. Загорелая спина перед глазами, полоска темных плавок, задорный смех нескольких голосов, секундный полет, брызги, вода вокруг.
Лета дернулась вверх, стремясь вырваться и… свалилась спиной вперед с камня в озеро. Забарахталась, не сразу разобравшись где верх, где низ, наглоталась воды. Когда, наконец, вырвалась из мокрого плена и села, нервно хихикнула: вода едва доставала до пояса. Вот было бы весело в такой луже утонуть. Отфыркиваясь и откашливаясь, попеременно откидывая с лица мокрые пряди, недоутоплиница выползла на берег и огляделась. Ее падение, скрытое камнем, похоже, никто не заметил: маг так же читал, дети увлеченно ковырялись в земле.
— Да что за белиберда со мной происходит? — раздраженно проговорила она, поднимая глаза к небу, словно надеясь, что редкие облака сейчас сложатся в письмена, объясняя все происходящие странности. Так по крайней мере, она бы точно поняла, что окончательно спятила. Но небесная синь оставалась высокой и безмятежной.
— Может Ханара спросить? И что я скажу? Представляешь, мне кажется, я научилась спать в вашем мире, и даже видеть сны! А он такой: поздравляю, еще немного и станешь совсем нормальной! Хотя, может и вправду объяснит?
Лета, еще раз взглянув на детей, пошла в сторону лагеря.
— Ханар, знаешь? — начала она, но продолжить не успела.
Маг оторвался от книги с явным неудовольствием, но едва взглянув на Лету, буквально спал с лица, побледнел, взгляд его обжег яростью. Резкий взмах руки, и одеяло, мирно лежавшее справа от мага, взметнулось испуганной птицей, развернулось в полете и упало на донельзя удивленную девушку, укутав ее с головой, словно клетку со слишком говорливым попугаем. Вот только в отличии от него, Лета молчать не стала:
— Ты совсем с ума сошел? — возмущенный крик получился слишком тихий и мало разборчивый из-под плотной ткани.
— А ты, как я погляжу, последний стыд потеряла! — зло зашипел Ханар, уже стоявший рядом, не давая девушке выпутаться из шерстяного кокона.
— Да, что случилось? — тоже начиная злиться и не понимая, в чем виновата, спросила растрепанная девушка, которой удалось освободить хотя бы голову.
Ответить маг не успел, откуда-то с боку раздался наигранно обиженный голос Крима:.
— Ну ни себе ни людям! Такая нимфа выбралась из озера, с такими формами, обрисованными водой! А этот темный! Как истинный злодей! Даже я, старый солдат, не смог остаться равнодушным, а уж подрастающему поколению…
В ближайших кустах затрещали ветки, а следом раздался дробный стук удаляющихся шагов. До Леты начало доходить, из-за чего Ханар выглядел таким злым и одновременно смущенным. Почему отводит взгляд. Озерная вода, видимая в отличие от намокшего прилипшего платья, четко обрисовала силуэт. Да и стекая по лицу, рукам и ногам, частично делала девушку видимой для наемника. А уж Сою, для которого она и так часто не была невидимой, для фантазии вообще не осталось места.
