Два в одном. Оплошности судьбы - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"
Они прошли пару улиц и вышли к набережной, заросшей ивами. На живописном берегу стоял постоялый двор. Над входом висела незамысловатая вывеска с нарисованной лилией.
Они прошли в зал. Сержант по-хозяйски огляделся и выбрал столик у окна. Поманил пальцем обслугу, расстегнул ворот мундира и отпустил ремень, стягивающий живот.
– Значит, так, – сказал он согнувшемуся в поклоне официанту. – Этому молодому господину хорошую комнату. И неси, голубчик, нам поесть, графин первача, колбаски жареные, уху из стерляди, копченых угрей… – Он посмотрел с вопросом в глазах на Артема, и тот быстро добавил:
– И морс.
– И кувшин морса, – повторил заказ служивый. Служка быстро удалился, на взгляд Артема, почти бегом, а сам он наклонился к сержанту:
– Господин сержант, с вашего позволения я буду пить морс.
Тот с удивлением посмотрел на парня:
– Что так?
Понимая, что говорить правду о том, что он вообще не пьет, не имеет смысла, а вот объяснить свой отказ как раз требуется, землянин доверительно зашептал:
– Когда я напиваюсь, становлюсь дурак дураком. То восставшего мертвеца благословлю вместо упокоения, то меня к бабам затащат и обвинят в насилии. А мне завтра с инквизиторами встречаться, не хотелось бы протрезветь на костре.
Сержант громко заржал.
– Что, точно благословил неупокоенного?
– Было дело, – с огорчением поведал Артем. – С похмелья заклинания перепутал. Так тот как начал скакать! Мы только глаза вылупили, а он подскочил ко мне и хрясть меня по башке, а я его схватил и на крест насадил. Там он и упокоился. – Артем кратко поведал геройский пересказ горбатого мужика, что отвозил его к конту.
– Не брешешь? – Сержант, не мигая, уставился на парня: ведь надо такое сказать – мертвяка пересилил. Но лицо парня было настолько простоватым и наивным, что усомниться в его словах было трудно.
– Вот тебе священный знак, – осенил себя змейкой Артем. – Я потом упал с разбитой головой. Очнулся уже у конта в замке. Долго лечился. А про баб сам знаешь…
– Да уж, знаю, – вновь засмеялся сержант. Он налил себе самогон, а Артему морс. Они чокнулись и выпили. Рядом стояли тарелки со шкворчащими колбасками, копченые угри. Официант спешил с ухой и хлебом.
Просидели они часа полтора. Сержант приговорил еще один графин первача, заел новой порцией колбасок и раздобрел.
– Я вижу, Артам, что ты парень не дурак, но неопытный, по тебе сразу видно. Недавно от мамкиной сиськи оторвался, – усмехнулся он. – Но отец у тебя молодец. Отправил тебя одного, чтобы жизнь повидал, пообтерся. Я тебе так скажу. – Он наклонился поближе к землянину и зашептал: – Когда будешь разговаривать с нашими инквизиторами, не пасуй. Скажи, что ты служишь тому инквизитору, которого упоминал на суде. Они проверять не будут. Я-то их знаю не первый год. Им бы только поесть и выпить. А кого на костер тащить – все равно. Девку и этого папу они сожгут. А тебя трогать не станут. Даже упоминать в следствии не будут. Все себе припишут. А для тебя это то, что надо. Перед собой и Хранителем чист окажешься. Понял?
– Спасибо, сударь, конечно понял. – Артем усиленно закивал. – Может, еще графинчик?
– Нет, благодарствуй, друг. Хватит. – Сержант подкрутил усы, затянул ремень, застегнул воротник и твердо поднялся. – Я пойду. – И, не прощаясь, направился на выход.
Артем оглянулся, проводил взглядом, размышляя над его словами. И вправду сказал купец: сегодня ты помог людям – завтра они тебе. Несмотря на атмосферу страха и церковного беспредела, в людях сохранилось чувство благодарности и взаимопомощи. Видимо, это какая-то стихийная саморегулирующая система выживания, возникшая в таких условиях. Незаметная для простого глаза поддержка. Ты помог – тебе помогли, вот оба и выжили.
Он повернулся и увидел напротив себя на том месте, где сидел сержант, даму в черном платье, с сигаретой. Он не видел, чтобы здесь кто-то курил, и от неожиданности вздрогнул и быстро-быстро заморгал. Затем беспомощно оглянулся вокруг. До сего момента этой женщины не было в зале трактира.
– Меня никто, кроме тебя, не видит, Артем, – бархатным сопрано произнесла женщина.
Где-то глубоко в ее голосе можно было различить сексуальную хрипотцу, и парень насторожился.
– Вы кто?
– Я бабушка Агнессы – Крыстя. Бабушка судьбы Артама, детка. Того, кто заварил всю эту кашу и подставил тебя под каторгу. – Она, довольная произведенным эффектом, улыбнулась и глубоко затянулась.
– И… И чего вы хотите? – с запинкой спросил Артем, недоумевая, чего нужно от него этой бабушке, которая выглядела лет на тридцать. И вдруг его осенило. Да это та самая дама, что занималась любовью с Артамом! После чего того избили. Он откинулся на спинку стула и вперил свой прищуренный взгляд в женщину. Обежал глазами утонченное очень красивое лицо. Кокетливо уложенные черные отливающие синевой волосы. Большую грудь и нежные белые запястья рук, выглядывающие из длинных рукавов платья. В тонких и длинных аристократических пальцах она умудрялась очень сексуально держать сигарету в мундштуке. – Вы – та, что соблазнила Артама и изменила ему, – уверенно проговорил он. И на всякий случай отодвинулся подальше.
– Ты умен, – выпустив очередной столб дыма, ответила женщина. – Только я ему не изменяла. У нас не было договора, что я принадлежу ему. Я свободна и с кем хочу, с тем сплю. – Женщина с усмешкой смотрела на растерянного паренька. – Не считаешь же ты, что я ему чем-то обязана. Я попользовалась им, он – моим телом, и только. Оба получили чего хотели. Мне было мало. Это понятно?
– Понятно, – хмуро ответил Артем, – а почему не объяснить это было ему?
– А он, как ты, вопросов не задавал, а сразу начал стягивать с меня платье.
Женщина отвечала спокойно, без усмешки, и это заставляло его нервничать. Что понадобилось этой женщине от него?
– Вы оттуда? – он показал пальцем вверх.
Но за нее ответил Свад. Он вылез наполовину из сумки, ухватил пирог с капустой, колбасу, лежащую на тарелке Артема.
– Дылда, соображай быстрее, она – существо высшего духовного порядка. Они – как и ваши ангелы, смотрители за людьми. – И, больше не обращая внимания на человека и тифлинга, громко зачавкал.
– Вот оно как. Надзиратели, значит, – проговорил Артем и замолчал, уткнувшись в пустую тарелку.
Подошел официант.
– Еще что будете заказывать? – спросил он.
– Да. Пирог и колбаски. Две. – Затем бросил быстрый несмелый взгляд на женщину, спросил: – Вы что-нибудь будете?
– Спасибо, Артем, ты очень галантен. Но нет. – Артем взмахом руки, как это делал сержант, отпустил служку. – Ты быстро учишься, – задумчиво проговорила женщина. – Ты не прав, Артем, мы не надзиратели. Мы служим, ведя вас, людей, от события к событию, и идем параллельно с вами. Ваши успехи – наши успехи. Ваши поражения – наши поражения. Мы связаны невидимой нитью, и она разрывается только с вашей смертью.
– А почему так? Разве нельзя жить без вас и самим идти от события к событию.
– Нельзя! – серьезно ответила она. – Все в мире закономерно и взаимосвязано. Любые ваши действия влияют на мир. И оставить вас, предоставив самим себе, это позволить вам разрушить все, что создал Творец. В каждом мире, населенном разумными, Творец поставил Хранителя. А тот – тех, кто за вами смотрит и не дает вам погибнуть самим и погубить мир. Мы не вмешиваемся в процесс принятия вами решений. Но после ведем вас по выбранному вами пути, не давая уклониться, и пишем книгу ваших дел. И по книгам каждого из вас будут судить. Мы, как кормчие, ведем вас по океану жизни определенной дорогой. Кого-то к могиле по его делам, кого-то к вершине.
– А меня куда? – расстроенно спросил Артем. Судя по его прошлому, его вели не к вершине, а в пропасть. Голод, нищета и бандиты. Ему только чуть-чуть не хватило для падения на дно. Но помог батюшка, позвал его к себе.
– Я слышала, что если бы ты остался на Земле, то сел бы на несколько лет в тюрьму за убийство двух гостей с Кавказа.
