Дажьбожьи внуки Свиток второй. Земля последней надежды (СИ) - Некрас Виктор (книги .TXT) 📗
— У меня в цепях одно звено слабое. За перемычку зацепить…
— Готов?
— Готов, Брячиславе!
Пола шатра откинулась — возник кметь с плетёной корзиной. Сидящий у самого входя Брячислав ударил — и кметь повалился с ног, держась за низ живота. Опрокинулась корзина, посыпалась снедь — хлеб, копчёное сало, печёная репа, ветряная рыба. Звеня цепями, кошкой прыгнул сверху на кметя Рогволод, вцепился в горло, Брячислав схватился за рукоять меча. Первое дело — цепи разомкнуть!
Чьи-то сильные волосатые руки рванули старшего княжича за плечи, вывернули из рук меч. Рогволод успел вовремя отпрянуть, но споткнулся о сапог лежащего кметя, упал, ушиб плечо и бок.
В шатре разом стало вдруг людно, тесно от закованных в железо людей, от нагой острожалой стали. Сваленный княжичами кметь вставал, откашливаясь и разминая горло.
— Ишь, оборотнево отродье, — прогудел чей-то голос. Странно как-то сказал — как-то одобрительно даже что ли? Брячиславу было некогда понимать. Да и разглядывать, кто именно сказал, тоже не очень хотелось. Попытка сорвалась, и теперь стражу усилят. А так хотелось отцу помочь — если бы они сбежали альбо хоть и погибли — у отца бы руки были развязаны, мог бы и сбежать!
В распахнутом проёме входа возникла бритоголовая голова на крепкой шее — сам князь Святослав Ярославич. Князь оценил и понял, что произошло в шатре за один взгляд:
— Молодцы! — восхитился он, глядя на взъерошенных и растрёпанных словно воробьи, полоцких княжичей. — Вот так и надо за отцову честь воевать, хвалю!
Брячислав зыркнул в ответ волчиным взглядом — нужна, мол, мне твоя похвала, княже… как собаке пятая нога!
Бермята ошибся. До Киева добрались совсем не к пабедью. К утру добрались.
Вскоре после утренней выти лодья мягко ткнулась носом в берег, возник гам и гомон, топот ног.
— Приплыли, — тихо шепнул Витко.
Чуть погодя пола шатра откинулась.
— Выходи! Оба.
Гридень помог боярину подняться, вышли из шатра. От яркого света закружилась голова, Бермята шатнулся опираясь на плечо Витко.
— Решился? — спросил одними губами.
— Решился, Бермята — так же тихо ответил Витко, помогая боярину выпрямиться. Огляделся.
Синь била в глаза — месяц червень, макушка лета. Широкая речная гладь чуть рябила, бросая блики. Пологий берег плавно подымался к невысокому частоколу.
— Неуж у вас в Киеве такая стена плёвая? — насмешливо бросил Витко стоящему рядом киевскому кметю.
— Деревенщина, — ответил тот так же презрительно. — Это не Киев, это Берестово.
Вон чего, — понял Витко, щурясь на солнце и разглядывая берег. — Не захотел князь Изяслав тащить оршанский полон в Киев, сразу в Берестове решил высадить.
С лодьи сбросили на берег сходню.
— Ступай!
Всеслав, Брячислав и Рогволод уже стояли на берегу. Вид у обоих княжичей был понурый и их со всех сторон окружали кмети с мечами наголо. Витко хищно усмехнулся — видать, по отцу мальчишки, не дали страже жить спокойно.
У самой сходни у боярина подломились ноги, он повалился на борт. Разом двое кметей шагнули к Витко — помочь. Гридень выпустил боярина из рук, рванул руками в стороны — разогнутое звено цепи лопнуло пополам — и словно волчара матёрый метнулся, звеня цепями!
Оба кметя полетели в стороны, роняя оружие, Витко подхватил обронённый меч, свистнула сталь, рухнул, пятная сходни кровью, третий кметь. Гридень, хохоча, мазнул себя по лбу окровавленным клинком, протянулась красная полоса.
— Княже!
Но кмети вокруг князей вскинули луки, острожалые бронебойные стрелы и срезни сорвались с тетив, свистнули змеино. Рухнул гридень в воду, ступив мимо сходен, расплылось кровавое пятно на мутной прибрежной днепровской воде.
Кмети сбежались, тыкали в воду копьями, высматривали в воде что-то… какое там? С таким-то течением… унесло, небось, уже на перестрел.
Великий князь разжал каменно стиснутый на рукояти меча кулак, вздохнул облегчённо.
В Берестове у полоцких князей стоял родовой терем — ещё со времён битвы на Судоме и с тех пор, как мирились Ярослав Хромец с Брячиславом Изяславичем.
К этому терему и привели пленного полоцкого князя (и Бермяту с ним!). Похоже киевский князь не осмелился посадить Всеслава в поруб, и собирался содержать с почётом. Видно, и великого князя грызла совесть за порушенное слово, не одного только Святослава.
Впрочем, Всеслав нимало не обманывался — содержать его будут строго, охранять — ещё строже, о прислуге полоцкой и мечтать нечего… сбежать будет трудно. Если удастся вообще. Будешь сидеть тут, княже Всеслав Брячиславич всю жизнь, а то отпустят — взамен за стол твой полоцкий, сынов в залог оставят — и будешь остаток дней где-нибудь в Менске альбо в Изяславле править… из руки великого князя кормиться.
Более того, сыновьям дозволили только мельком увидеться с отцом, а после того вновь заставили воротиться на Святославлю лодью — хомут для Всеслава был прочен — к чему ослаблять?
С рук сбили цепи, стража расступилась, пропуская князя к крыльцу. Ступени скрипели под ногами, терем не чинили давно — давно не бывали и полоцкие князья в Киеве. Всеслав и сам был тут последний раз шесть лет тому, когда шли на торков. Обратно полоцкий князь воротился мимо, не заезжая — в отцовом тереме было пусто, сыро и пыльно, прислуги почти не было, даже прибрать было некому.
Князь прошёл в сени, дверь за спиной затворилась со скрипом и лязгом. Всеслав сел — ноги не держали — прислонился к стене, и наконец-то дозволил прорваться скупой слезе.
Неужели всё рухнуло?
Всё?
Нет!
Полоцкий князь выпрямился, не дозволяя слабости одолеть себя даже один на один, не ввиду у врага.
Не дождутся!
11.06.2010 — 25.10.2012
Словарь:
АГАРЯНЕ — арабы. Также мусульмане вообще.
АКРИТ — военнообязанный поселенец (виз.). Из акритов составлялись пограничные войска.
АТКАЗ — порода степных коней ("конь-гусь", кыпч.).
БАЗИЛЕВС — один из титулов византийского императора.
БАЛЯСНИК — ажурное ограждение балконов, гульбищ, звонниц и т. д., состоящее из балясин, несущих поручень.
БАРМИЦА — кольчужное полотно, спускавшееся со шлема на шею и плечи. К нижней части шлема бармица крепилась с помощью металлического прутка, вставленного в особые петельки; специальные приспособления предохраняли кольчужные звенья от преждевременного истирания и обрыва при ударе. Бывала также кожаной, набивной или чешуйчатой. Застегивалась под подбородком или сбоку.
БАХАРЬ — бродячий гусляр-сказитель, певец.
БЕЛОБЕРЕЖЬЕ — северное побережье Чёрного моря между устьем Дуная и Крымом.
БЕРЁЗОЗОЛ — апрель.
БЕРЕСТО — письмо на бересте, записка, грамота.
БОЛЬШУХА — старшая женщина в доме, при многожёнстве обычно старшая жена хозяина.
БОЯРИН — представитель родовой знати, крупный землевладелец. Позже — один из высших придворных чинов.
БОЯРИЧ — сын боярина.
БРАНАЯ — скатерть или занавесь с двусторонней выпуклой вышивкой. Браный, браная ткань — вытканная особым образом, когда уток пропускался не "через нитку", а по особым шаблонам, в результате чего возникал рельефный узор, однотонный либо цветной. Иногда "браная" полоска ткалась отдельно и пришивалась к одежде, но особым шиком считался наряд, скроенный из вытканной точно по мерке материи с уже готовым рисунком.
БУЕСТЬ — доблесть, храбрость.
БУЛГАРЫ — тюркоязычные племена скотоводов и земледельцев, населявшие с IV века степи Северного Причерноморья до Каспия и Северного Кавказа и мигрировавшие во 2-й половине VII века в Подунавье и Среднее Поволжье. Здесь имются в виду именно волжские булгары — титульное население Волжской Булгарии.
ВАРЯЖСКОЕ МОРЕ — древнерусское название Балтийского моря.
ВЕЖА — шатёр, юрта, кибитка, башня, отдельно стоящее укрепление.
ВЕЛЕС (ВОЛОС) — один из главных славянских богов, хозяин подземных богатств и мира мертвых, покровитель лесных зверей и домашнего скота, бог охоты, скотоводства, урожая, торговли, путешествий и богатства.
