Эхо войны. - Шумилова Ольга Александровна "Solali" (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Оракул… Так это были вы, майор. Выжил, значит… Я перехватила поудобней приклад и направила его вниз, в темный провал люка. Вы слышите меня, майор?
Да.
Я торопливо пересказала то, что узнала. И, исполнив свой долг подчиненной, спустя тридцать секунд послала его к дьяволу и спрыгнула вниз. Я уже плохо видела, в голове все путалось, и то, что я не переживу эту ночь, можно считать делом решенным — я и сейчас живу, только напрягая все резервы, но долго так организм не выдержит. Так какая разница — часом раньше, часом позже? А своих я не брошу.
По коридору я бежала медленно, меня водило из стороны в сторону. И, когда в самом его конце навстречу мне, спотыкаясь на дрожащих ногах, вышла Тикки, вся ободранная, скидывая на пути сбрую отработанного в ноль огнемета, я просто схватила ее за локоть и потащила к люку. Оглобля шел следом, неся на одном плече «мать», а на другом — тело в полицейской форме.
Время для поврежденного сознания превратилось в абстрактную субстанцию, не поддающуюся осознанию. Поэтому я просто показала Маэсту на пальцах, сколько его осталось; пусть теперь считает сам. Он коротко кивнул и прибавил шагу.
Люк, минус пятый, минус четвертый, минус третий… На подходе к двери в общую подвальную сеть Маэст вскинул руку с таймером. Время вышло. Новая волна пошла.
Я повернулась к Тикки:
— Бегите давайте. Я прикрою.
Она возмущенно замотала головой. Я посмотрела на Маэста. Он — снова — понимающе кивнул, сунул Тикки свою «мать», и перешел на тяжеловатый бег, волоча оглядывающуюся девушку за собой. Я пошла следом, борясь с накатывающей волнами тошнотой, и пыталась в перерывах проверить датчики зарядов.
Еще оставался призрачный шанс, что в путаных коридорах подвальной сети с новой волной мы разминемся, и, неотрывно глядя на две удаляющиеся зеленые точки на экране чудом уцелевшего навигатора, я искренне на это надеялась. Больше никто в радиус действия датчиков не попадал — основной отряд ушел слишком далеко или уничтожен.
Перекресток, один, второй, третий, восьмой… Я уже начинала думать, что — разминулись, вот только они так не думали. Из теней слепилось полдесятка тощих поджарых фигур, а меня скрутило так внезапно и жутко, что я могла только цепляться за стену, загораживая собой узкий тоннель. «Мать» выпала из рук, и меня начало рвать желчью.
Было обидно, обидно до слез и лютой злобы. Чего стоят только, твари?…
Фигуры с непонятной неуверенностью топтались на месте, не спеша нападать. Наконец вытянутая зубастая морда показалась в поле моего зрения. Обнюхала одежду и — несколько минут — лицо.
И исчезла.
Когда меня наконец немного отпустило, я всмотрелась в коридор и никого там не обнаружила. Что за дьявол?…
Подарок судьбы был слишком роскошным, чтобы тратить время на рассуждения, и я просто пошла вперед. И уже много позже, когда, едва волоча ноги, дошла до того места, где свалилась с кровоизлиянием в первый раз, и рухнула снова — просто потому, что последние триста метров в глазах было темно вовсе не от отсутствия света, в отупевшем сознании сверкнула догадка. Тогда от меня все еще пахло Изнанкой, пахло вожаком. Значит — своя.
Я криво усмехнулась: все–таки прикрыла, отвела от нужного коридора. Сфокусировала взгляд на навигаторе — две зеленые точки были уровнем выше, значит, выбрались на поверхность, — и облегченно расслабилась, прекратив цепляться за сознание.
Я очнулась от тряски и вспышек под веками. И еще — от ветра, от которого сразу же зашлась в кашле: если существует ветер, целиком состоящий из дыма и гари, то это был он. Я подняла голову, долго укоризненно рассматривала массивный шлем с трещиной поперек зеркального щитка, одними губами проговорив: «Придурок». Оглобля, кто бы сомневался. Явно добежал с Тикки до выхода, посмотрел, что я не двигаюсь, но жива, оставил ее с Тайлом, и…
Я посмотрела ему через плечо. Тикки вяло кивнула, таща Тайла на закорках.
Мимо проплывали дома уже даже не окраин — мы были почти в центре. Выбрались, слава богам, даром, что втроем. Крайне неба уже светлел, но на улицах и так было слишком светло — дома горели, горели десятками. Я проводила взглядом знакомые темные груды, истекающие плазмой, — сначала одиночные, потом их число стало исчисляться десятками.
Внезапно земля вздрогнула, и на горизонте один за другим выросло с полдесятка огненных шаров, разнеся в пыль три квартала. Разве через шесть часов операция по прикрытию не должна быть прекращена?…
Вдруг из переулка, ведущего от подорванных кварталов, выбежали солдаты. Маэст резко остановился, что–то выкрикнув. Они замерли и уставились на нас. Я смотрела на них, на тяжелую броню и «чешую», отсвечивающую красным, и не верила своим глазам. Выбежавший последним однорукий солдат с грубой повязкой на плече резко вскинул голову.
Вы живы? Где т'хоры?… Где–то бродят. Но… Что происходит? Почему вы не на базе? Потому что базы больше нет. Что?…
Я протянула руку и вцепилась в его рукав. Нет? Что значит — нет?!
Северянин только махнул Маэсту рукой, приказывая следовать за ним. С плеч Тикки сержант снял Тайла, и отряд снова побежал вперед — из центра, возвращаясь туда, откуда пришли мы. Мимо снова проплывали обожженные трупы, и, изредка — живые одинокие твари, которых сметали одновременным залпом нескольких «матерей». В темном, грязном проулке почти у границы трущоб, накренившись на бок, лежал полицейский гравилет с разорванным пилотом в кабине. Гравилет в несколько пар рук выровняли, увечное тело выложили.
Солдаты набились в отсек для заключенных так, что не было места даже вздохнуть. Взревели двигатели, гравилет тяжело поднялся в воздух и, перегруженный почти на грани критической отметки, поплыл низко над землей, забирая на восток, навстречу встающему солнцу.
Рядом со мной стоял майор, подпирая плечом. Я схватила его рукав:
— Что с базой? Что случилось?…
Он медленно, заметно дрожащей рукой, неловко стянул разбитый шлем, невидящими глазами глядя в стену. Базы нет, вы же слышали. Ни базы, ни города… Ничего уже нет. Но что случилось?! Случилось то, они оказались умнее нас. И, пока мы искали их логово, думая, что отвлекаем внимание т'хоров, они сами подсунули нам пустышку, пока все ударные силы уничтожали…тоже логово. Наше. Т'хоры вырезали базу до последнего солдата и гражданского, пока остальные были на улицах, а потом добили тех, кто остался без поддержки и подкрепления. И мы… Вполне может статься, последние…Какая ирония судьбы, оцените, фарра. Мы, те, кто был уверен, что погибнем первыми, единственные, кто остался в живых…Был уверен… Но вы же говорили… Я знал, что не вернусь, так же, как и вы. Что бы при этом не говорили мы оба.
Я молчала, и головная боль, тошнота, слабость и темнота в глазах оказались задавлены чем–то, до боли напоминающим отчаяние. Весь город. Вся база… Все наши солдаты, все, кто остался, потому что был ранен. Артей… Вот вы и остались без левой руки, сержант…
Боги мои, за что же вы так наказываете нас…
Я снова тронула северянина за рукав. Тихо спросила: «Куда мы сейчас? В городе наверняка еще остались живые — гражданские» Он помолчал, но все же ответил. Мы не имеем права погибнуть, даже спасая гражданских…Информация, вами полученная, слишком ценна. Пока т'хоры заняты… пусть даже этим, у нас есть шанс проскочить границу города. Но больше его не будет. Значит…
Да. Мы летим в форт Иней.
Вот как… Я опустила голову, и больше ничего не спрашивала, сначала потому, что все и так было ясно, потом — потому что впала оцепенение, предшествующее коме. Северянин не имел то ли сил, то ли желания помочь, и тот момент, когда все напряженно замерли и больше получаса боялись даже вздохнуть, пока гравилет переползал границу города, прошел мимо моего сознания.
А потом я час за часом смотрела в окно, ничего не видя, и заставляла себя бороться с тем, что называют смертью, только потому, что в голове крутилась одна и та же абсурдная мысль.
