Монета встанет на ребро - Графная Светлана Сергеевна (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Та, звучно стукнувшись о стену и легко отскочив, с силой ударила входящего мага по лбу.
– Осторожнее, - предупредила ведьма, входя, но останавливаясь на пороге. - Призраки не любят незваных гостей.
Галирад, вошедший после ведьмы, смущенно поглядывал на неё из-под головной повязки, но та с отсутствующим видом смотрела в окно перед собой. Гости, то и дело оглядываясь, с опаской вошли в комнату.
Впрочем, на этот раз призрак, видимо, был в отлучке. Во всяком случае, на первый взгляд хозяина в комнате не наблюдалось. Здесь и без него было на что посмотреть…
Пол застилала золотисто-бордовая драконья шкура, сброшенная по осени и отданная, видимо, добровольно: нигде не виднелось ни единого изъяна, ни единой лишней дырки. Тилорь представила, сколько может стоить такая шкура, и поняла, что зашла в обиталище очень и очень состоятельного призрака. Если только он, конечно, не довел дракона до инфаркта и не освежевал его собственноручно. Впрочем, это маловероятно. Мягкие чешуйки огненно переливались в лучах заходящего солнца, скользивших сквозь забранное пластинами горного хрусталя окно.
Сидел призрак, надо думать, на полу, ибо единственное кресло-качалка стояло задвинутым в угол, спинкой к центру комнаты, так что забраться в него возможности не представлялось. Хотя зачем призраку вообще сидеть?!
Равно не поддавалось объяснению и наличие в комнате туалетного столика с батареей притираний, теней, чернил для ресниц, флаконов с духами и горстью сияющих украшений. Такое под стать разве что отъявленной кокетке, но никак не озлобленному привидению…
Абсолютно пустой стол стоял ровно под высоким подоконником, заваленным всевозможными свитками, пергаментами и стопками с толстыми гримуарами и фолиантами. В две стороны от стола разбегались ленты стоящих одна к одной глиняных опечатанных бутылей с красным вином. На полу то там, то здесь попадались ветвистые канделябры с полуоплывшими свечками, чашки, наполовину полные каким-то теплым рубиновым зельем, и прозрачные круглые чаши из тонкого хрусталя, заполненные высушенными розовыми лепестками, распространявшими одурительный терпковато-осенний аромат.
– Странный призрак, - удивленно заметила Таррэ, кивая на несколько шелковых плащей, небрежно наброшенных на спинку кресла. - Зачем ему плащи?
– Хотите у него спросить? - насмешливо вскинула брови ведьма, с непроницаемым лицом стоящая у порога. - Подождите пару часов - и он с удовольствием с вами пообщается.
– Нет, спасибо, - торопливо открестилась Таррэ. - Я так просто спросила. А почему здесь нет кровати?
– Призраку она не нужна, - терпеливо пояснила Хранящая.
– Видимо, именно поэтому он её недавно сжег от злости, - язвительно прошептал Галирад с непередаваемо ехидной ухмылкой.
– Одни философски смотрят на вещи, другие - на их отсутствие, - отрезала ведьма.
Таррэ прикусила язык.
Гридъяр, отдернувший черную шелковую завесу, отделяющую одну часть комнаты от другой, торопливо задернул её вновь и, обернувшись к ведьме, склонил голову в знак извинения. Та только пожала плечами:
– Ваше право.
Тилорь, ничего не уяснившая из этого странного обмена жестами и словами, незаметно просветила шелк магией и увидела за ним стол у стены, на котором стоял великолепно выполненный портрет самой ведьмы в угле, были расставлены в рисунке строгой пентаграммы кристаллы изумрудов и рубинов, а в центре магического построения стояли друг против друга два кристально чистых зеркала, разделенные двумя свечами с мистическим, страшным, багровым огнем на фитилях. Бесконечный кроваво-огненный коридор уходил в глубины обоих зеркал.
"Алтарь", - торопливо сообразила Тилорь. Но какой? Жертвенный? Энергетический? Призывающий? Кристаллы никогда не были её сильной стороной, скорее зияя белым пятном в обучении. Впрочем, это было похоже скорее на… причастность. Святость этого места для той, на кого был создан алтарь. Для Хранящей.
"Так это её комната!!!" - с ошеломляющей ясностью взорвалось в голове, - "А мы тут ходим и доискиваемся до невесть чего, задаем дурацкие вопросы! Да она же нас сейчас убьёт!!!".
Впрочем, ведьма всё с тем же невозмутимым видом стояла в дверях, не выказывая кровожадных намерений, и Тилорь незаметно перевела дух, попутно подивившись собственной глупости: ну как можно было хоть на минутку поверить россказням хитро улыбающегося в дверях Галирада?! Ну разве в жилищах призраков бывают гитары и серебряные мечи, прислоненные к стене? Кто соберет для них редчайшие букеты, отгоняющие непрошеных гостей? Неужели на их каминных полках лежат забытые деревянные гребни, а в самих каминах весело трепыхаются огненные саламандры, приветливо машущие хозяйке огненной дланью?
– Странная комната… Бардак тут какой-то! - решительно начала Таррэ, но на неё тут же набросились маги.
– Риль, не придирайтесь к мелочам!
– Таррэ, на вас не угодишь!
Чародейка, не ожидавшая такой агрессии со стороны "своих" же, удивленно примолкла. Гридъяр церемонно поклонился Хранящей:
– Мы покорно благодарим Вас, риль, за интереснейший день. Мы были счастливы освидетельствовать Ваш Храм и убедиться в том, что он идеально подходит для обучения молодых магов, в чем мы, разумеется, с самого начала и не сомневались. Ещё большим счастьем, конечно же, была возможность лицезреть Вас и находиться в Вашем обществе. Мы просим разрешения задержаться в Вашем Храме до утра, дабы за ночь успеть написать отчет об этом сказочном месте и завтра представить его Совету Гильдии.
Ведьма грациозно присела в ответном реверансе:
– Двери моего Храма открыты для вас в любое время, вы можете рассчитывать на мое гостеприимство на столь длительный срок, какой вам потребуется. Я провожу вас, если не возражаете, до ваших комнат.
Черный плащ плеснул по воздуху - ведьма, развернувшись, устремилась назад к лестнице.
– Будем рады, - облегченно вздохнула Тилорь, до сих пор весьма смутно представлявшая себе внутреннюю планировку Храма, и отправилась следом.
Таррэ, удивленно комкая в руках свиток с сотней выписанных ею Ужасных Нарушений, осталась стоять посреди комнаты живой статуей.
Позабытое утром окно простояло открытым весь день, и беловатый пух отцветающей резницы, клочьями или отдельными снежинками безнаказанно впархивавший в комнату сквозь оконный проем, теперь вихрем вился по полу, вздымаясь потревоженным метелью сугробом от моих шагов, и изрядно нервируя меня, и без того уже порядком задерганную и уставшую.
На улице уже давно сгустилась непроглядная, плотная, как кисель, темнота, и вокруг беспечно трепещущего теплыми розоватыми лепестками пламени трех свечей канделябра с озорным жужжанием и обиженным ворчанием колыхалось марево мошек, комаров и прочих летуче-сосущих, стекшихся на свет. Заприметив среди серой глухо рокочущей массы пару черно-желтых полосатых тел, я испустила дикий вопль, исполнением которого не погнушалась бы и вьютра в брачный период, и резким взмахом кисти погасила свечи. Ни осы, ни пчелы меня за всю мою восьмидесятилетнюю жизнь не кусали, но я их боюсь как огня. Наверное, у меня на них острая, хотя пока скрытая аллергия.
В стане противника произошло смятение. Утратив последний источник света, насекомые мрачно расползались-разлетались кто куда с явно выраженным намерением кусаться на ощупь.
Я оцепенела от ужаса, как вернувшаяся далеко за полночь студентка, в коридоре случайно - и понесла ж его нелегкая! - наткнувшаяся на коменданта общежития, вышедшего по малой нужде.
Хвышш!!! Тревожный шорох подползающих полчищ врагов оглушал меня, царапая ржавой пилой по натянутым нервам. В темноте мне мерещились огромные, мохнатые, членистые лапы, тянущиеся к моему беззащитному горлу… Истинные размеры насекомых моё воображение в расчет почему-то не принимало. Вот они заходят на посадку, мстительно занимают заранее оговоренные диспозиции, ждут лишь малейшего сигнала к началу единовременной атаки и…
От второго вопля меня спас только дикий, полуистерический смех.
