Легенда - Геммел Дэвид (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Проход был всего двадцати футов шириной, и Оррин рассчитывал продержаться там почти все утро. После этого, когда заграждение падет, многочисленная орда надиров вытеснит их на открытое место за стеной.
Так начался последний кровавый день в Дрос-Дельнохе.
Глава 31
Все утро кочевники, волна за волной, с визгом карабкались по веревкам и лестницам лишь для того, чтобы встретить злую смерть под мечами и кривыми саблями защитников. Сраженные с воплем падали со стены и гибли под ногами бойцов.
Сатулы и дренаи, держась бок о бок, несли смерть надирам.
Рек, сжимая меч Эгеля двумя руками, косил надиров точно спелую рожь. Рядом, вертясь как волчок, дрался двумя короткими мечами Иоахим.
Внизу людей Оррина медленно оттесняли в более широкую часть туннеля, хотя надиры платили дорогую цену за каждую пядь.
Оррин, отразив удар копья, рубанул по лицу копейщика.
Тот исчез в свалке, и его место занял другой.
— Нам не устоять! — прокричал молодой офицер рядом с Оррином.
Оррину некогда было отвечать.
Внезапно передовой надир завопил в ужасе и отлетел назад, на своих товарищей. Другие надиры смотрели туда же, куда и он, — за спины дренаев, стоявших в воротах.
Между двумя неприятельскими силами образовалась брешь, и надиры обратились в бегство, устремившись обратно, в пространство между Валтери и Геддоном.
— Великие боги Миссаэля! — сказал офицер. — Что происходит? — Оррин оглянулся и увидел то, что вселило такой ужас в надиров.
Позади них в темном туннеле ворот стояли Друсс-Легенда и Тридцать во главе с Сербитаром, а с ними и другие павшие воины. Друсс держал в руке топор, и глаза его горели радостью битвы. Оррин сглотнул, облизал губы и с третьей попытки вернул меч в ножны.
— Пожалуй, они удержат туннель и без нас, — сказал он и направился к Друссу в сопровождении своих уцелевших бойцов.
Призрачные защитники, казалось, не замечали их и смотрели поверх их голов. Оррин хотел заговорить с Друссом, но старый воин смотрел прямо вперед. Оррин протянул дрожащую руку, чтобы потрогать его, но его пальцы встретили лишь воздух — очень холодный воздух.
— Вернемся на стену, — сказал он и, закрыв глаза, прошел сквозь ряды духов. Выйдя из ворот, он весь дрожал. Бойцы, шедшие за ним, не сказали ни слова, и никто не оглядывался назад.
Оррин вступил в бой рядом с Реком. Во время краткой передышки Рек крикнул ему:
— Что случилось там, в воротах?
— Там Друсс, — ответил Оррин.
Рек только кивнул и повернулся навстречу новой волне надиров.
Лучник, вооруженный коротким мечом и щитом, сражался рядом с Хогуном. Не столь искусный с клинком, как с луком, он был тем не менее отменным воином.
Хогун отразил удар топора — и меч его сломался. Топор разрубил ему плечо и врезался в грудь. Хогун вогнал сломанный меч в живот своего врага и вместе с ним повалился на стену.
Чье-то копье пронзило спину легионера, пытавшегося встать. Лучник вспорол живот копейщику, но надиры нажимали, и Хогун пропал в толпе.
У надвратной башни упал сатул Иоахим, пронзенный в бок брошенным копьем. Рек вытащил его из схватки, но принужден был оставить у стены, ибо надиры грозили прорваться. Иоахим, обливаясь потом, вцепился в копье обеими руками и осмотрел рану. Копье вошло в него чуть выше правого бедра и кололо спину изнутри. Иоахим знал, что острие зазубрено и вытащить его не удастся. Он ухватил копье покрепче, повернулся на бок и вогнал его поглубже в рану, пока оно не вышло из спины. На несколько мгновений он лишился чувств и очнулся от чьего-то осторожного прикосновения. Над ним стоял сатул по имени Андисим.
— Обруби наконечник, — процедил Иоахим. — Скорее!
Воин молча взял свой кинжал и как можно осторожнее отделил наконечник копья от древка.
— Теперь выдерни копье, — шепнул Иоахим. Воин медленно потянул копье к себе, а Иоахим зарычал от боли. Кровь хлынула ручьем, но Иоахим заткнул рану клочком одежды, велев Андисиму поступить так же с отверстием на спине. — Помоги мне подняться, — приказал он, — и подай мне саблю.
В своем шатре у Эльдибара Ульрик следил, как течет песок в большой склянке. Рядом с ним лежал свиток, полученный этим утром с севера.
Его племянник Джахингир объявил себя ханом — властителем северных земель. Он убил брата Ульрика, Цзубоди, и взял любовницу Ульрика Хаситу в заложницы.
Ульрик не упрекал его и не питал к нему гнева. Их род создан, чтобы повелевать, — нельзя противиться зову крови.
Не мог он, однако, и медлить и потому поставил перед собой песочные часы. Если стена продержится до тех пор, как выйдет весь песок, он уведет свою армию обратно на север, вернет себе свое царство, а Дрос-Дельнох возьмет как-нибудь в другой раз.
Выслушав известие о Друссе, явившемся в воротах, он только пожал плечами — а оставшись один, улыбнулся.
Стало быть, даже рай не может удержать тебя от драки, старик!
У шатра стояли трое человек с бараньими рогами, ожидая его сигнала. А песок все бежал и бежал.
На Геддоне надиры прорвались справа. Рек приказал Оррину следовать за собой и двинулся вдоль стены, прорубая себе дорогу. Надиры закрепились и слева, а дренаи отошли на траву, перестраивая свои ряды. Надиры двинулись на них.
Все усилия пропали попусту.
Сатулы и дренаи ждали с мечами наготове. Лучник и Оррин стали рядом с Реком, туда же приплелся и Иоахим.
— Хорошо, что мы обещали вам только день, не больше, — проворчал он, зажав плотнее кровавый кляп в боку.
Надиры бросились в атаку.
Рек оперся на свой клинок, глубоко дыша и собирая остатки сил. Для вспышки яростной одержимости у него не сохранилось ни огня, ни воли.
Всю свою жизнь он страшился этого мига — но теперь этот миг настал и имел не больше смысла, чем пыль, летящая в океан. Рек устало сосредоточил взгляд на бегущих вперед врагах.
— Слушай, старый конь, — произнес Лучник, — может, еще не поздно сдаться?
— Да нет, поздновато, пожалуй, — ухмыльнулся Рек. Его пальцы охватили рукоять меча, и клинок свистнул в воздухе.
Передовые ряды надиров были меньше чем в двадцати шагах, когда рев бараньих рогов разнесся эхом по долине.
Надиры сбавили ход.., и остановились. Стоя на расстоянии менее десяти шагов, обе стороны прислушивались к настойчивому зову.
Огаси выругался, сплюнул и вложил меч в ножны, угрюмо глядя в изумленные глаза Бронзового Князя. Рек снял шлем и вогнал меч в землю перед собой. Огаси шагнул вперед.
— Все, конец! — Он махнул рукой надирам, дав знак к отступлению, и обернулся к Реку. — Знай, круглоглазый: это я, Огаси, убил твою жену.
Его слова дошли до Река не сразу — потом он глубоко вздохнул и снял перчатки.
— Думаешь, мне так уж важно знать, кто пустил ту стрелу? Ты хочешь, чтобы я запомнил тебя? Я запомню. Хочешь, чтобы я тебя возненавидел? Этого я не могу. Может быть, завтра. Или на будущий год. А может, и никогда.
Какой-то миг Огаси молчал, потом пожал плечами.
— Стрела предназначалась тебе, — промолвил он. Усталость легла на него, как темный плащ. Он повернулся и последовал за остальными. Надиры медленно спускались вниз по лестницам и веревкам — через ворота не пошел никто.
Рек отстегнул панцирь и медленно двинулся к воротам. Ему навстречу шли Друсс и Тридцать. Рек приветственно поднял руку, но подул ветер, воины превратились в туман и растаяли.
— До свидания, Друсс, — тихо молвил Рек.
Вечером Рек простился с сатулами и лег спать, надеясь на новую встречу с Вирэ. Он проснулся через несколько часов, освеженный, но разочарованный.
Арчин принес ему еды, и он поел вместе с Лучником и Оррином. Они почти не разговаривали. Кальвар Син и его помощники нашли тело Хогуна — теперь главный лекарь боролся за жизнь сотен раненых, доставляемых в госпиталь Геддона.
Рек поднялся к себе около полуночи, снял доспехи — и вспомнил о подарке Сербитара. Он слишком устал, чтобы идти смотреть на него, но сон не шел. Рек встал, оделся, снял факел со стены и стал медленно спускаться в недра замка. Дверь в палату Эгеля оказалась опять заперта, но открылась перед ним, как и прежде.
