Черная Луна - Геммел Дэвид (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Ты не должен винить Форина, — продолжал Неклен.
— Винить? Я никого не виню. Я зол, но это пройдет. А сейчас, с твоего разрешения, я вернусь на стену.
И Вент широкими шагами пошел прочь. Улицы были запружены народом; все смеялись, пели и пили. Вент брел среди них, словно призрак, неспособный разделить общее веселье. На стене, между двух зубцов сидел одетый в черное Тарантио и пристально вглядывался в лагерь даротов.
— Там что-то происходит? — спросил Вент.
— Да нет. Сотни две даротов собрались в кружок и так сидят уже пару часов. Где Карис?
— Судя по всему, спит.
Тарантио уловил в голосе Вента нехорошую нотку и не стал развивать эту тему.
— Где, по-твоему, дароты нанесут следующий удар? — спросил Вент. — По восточным воротам?
— Понятия не имею. Одно несомненно — они сейчас потрясены до глубины души, если таковая у них имеется.
Вент поглядел туда, где днем сложили тела убитых в бою даротов. Сейчас там лежала груда каких-то белесых мешков, доспехов и оружия.
— Куда делись убитые дароты? — спросил он.
— А это они и есть, — отозвался Тарантио. — Их тела попросту иссохли. Вонь при этом стояла ужасная. Я как-то видел, как змея меняла кожу — примерно то же самое.
— И то же самое произошло с мертвыми даротами в чародейском лесу, — задумчиво проговорил Вент. — Быстро же они разлагаются, верно?
— Если разлагаются, — хмыкнул Тарантио. — Тот крестьянин, что побывал у них в плену — как там его… а, Бэрин. Так вот, он говорил, что дароты в сущности бессмертны — каждые десять лет они рождаются заново. Может быть, всех этих мертвецов в родном городе уже ждут новые тела.
— Экая омерзительная мысль!
Бородатый солдат, тот самый, что разговаривал с Вентом перед штурмом, пошатываясь, поднялся на стену. В руке у него был пустой кувшин.
— Какой день! — провозгласил он, плюхнувшись рядом с Вентом и Тарантио. — Какой удивительный день! А вызнаете, что шлюхи сегодня не берут денег? Все нынче бесплатно — женщины, вино, еда. Какой день!
С этими словами солдат улегся прямо на камни и, сунув кувшин под голову, смачно захрапел.
— Хорошо бы он и завтра был того же мнения, — заметил Тарантио. — Людям кажется, что мы одержали великую победу, а ведь это была всего лишь первая стычка.
Брун легко взбежал по лестнице, на верхней ступеньке споткнулся, но устоял и, подойдя к Тарантио, вручил ему сверток из тонкого полотна. В свертке оказались свежий хлеб, солонина и горшочек с маслом.
— Там, внизу, просто замечательно! — радостно сообщил Брун. — Все такие счастливые. Одна женщина даже меня поцеловала!
— Пьяная, должно быть, — хмыкнул Тарантио.
— Ага, пьяная, — подтвердил Брун. — И все равно это было здорово!
— Как твой глаз? — спросил Вент. Белобрысый юнец пожал плечами.
— Видит он, конечно, хуже, чем когда был золотой, но все равно неплохо.
— Так что ты теперь стреляешь без промаха?
— Не знаю. Я и не пробовал.
— Брун решил, что война — это зло, и он не станет никого убивать, — пояснил Тарантио. — Верно, Брун?
— Верно. Я не хочу быть убийцей.
— Что же, — сказал Вент, — весьма похвальные взгляды. Только что ты будешь делать, когда дарот с большим мечом замахнется, чтобы отрубить тебе голову? Так и умрешь или все же будешь драться?
— Наверное, умру, — ответил Брун.
— Не мог бы ты предоставить более или менее логичное обоснование такой перемены в своем мировоззрении?
— Чего он сказал? — спросил Брун у Тарантио.
— Полагаю, он хочет знать, почему ты решил больше не убивать.
— А-а… Это все олтор. Не понимаю, как вышло, но когда он был… ну, частью меня, я мог слышать, что он думает. И чувствует. И, знаешь, это было здорово. Это было… — Брун запнулся, — правильно, вот. Правильно. Понимаешь?
— Ни единого слова, — признался Вент. — Значит, ты считаешь, что лучше умереть, чем сражаться за свою жизнь?
— Да, я так думаю. Именно так поступили олторы.
— И их стерли с лица земли.
— Да, но теперь они вернулись.
— О чем это он толкует? — обратился Вент к Тарантио.
— Долгая история.
Вент собирался продолжить расспросы, но тут даротский лагерь пришел в движение. Сотни даротов разом двинулись к подножию холма и принялись копать землю, другие волокли из леса очищенные от веток стволы деревьев. За считанные минуты в тихом доселе лагере закипела бурная деятельность. Землекопы скоро исчезли из виду, но сверху, со стены хорошо было видно, как из ямы размеренно вылетают комья земли. Выкопанную землю дароты ссыпали в пустые фургоны и отвозили подальше. Затем в яму начали спускать брусья и балки.
Вента вдруг осенило — и он облился холодным потом.
— Подкоп, — сказал он. — Они роют подкоп! ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ!
В доме было холодно, и Тарантио развел огонь в очаге. Брун, как и все носильщики, жил сейчас в новой казарме, и дом без него казался странно опустевшим.
— Мне тоже его не хватает, — вздохнул Дейс. Тарантио улыбнулся.
— А ты помнишь нашу с ним первую встречу?» Он ударил меня дубинкой «, — передразнил он Бруна.
— Славный паренек. От души надеюсь, что он уцелеет. Тарантио присел у очага, наслаждаясь теплом.
— Не слишком-то много у нас друзей, а, Дейс? Почему бы это?
— Они нам и не нужны, братец.
— Отчего же тогда мы так скучаем по Бруну? Дейс ничего не ответил, и Тарантио побрел в кухню. На кухонном столе лежал черствый каравай. Тарантио отрезал себе несколько ломтей хлеба, унес их в гостиную и поджарил на огне. Впрочем, съел он только один кусок, потом растянулся на ковре, и усталость волной нахлынула на него. Дароты все копают, вход в туннель ярко освещен фонарями. Скоро враги вырвутся из-под земли где-нибудь внутри городских стен.
— Мы не умрем, братец, — заверил Дейс. — Я их всех прикончу.
— Меня всегда восхищало твое чувство юмора.
— Погоди-ка, не засыпай! Мне нужно кое о чем поговорить.
Дейс сел и подбросил в огонь полено.
— Чио! — вслух позвал он. Потом негромко выругался и попытался призвать Тарантио. Их общее тело ныло от безмерной, отупляющей усталости. Дейсу это ощущение не слишком нравилось. С усилием поднявшись на ноги, он пошел в кухню и выпил несколько чашек холодной воды, затем выскреб из глиняного горшочка остатки меда. Мед был вкусный, сладкий.
Острый слух Дейса уловил шаги на дорожке перед домом, и он распахнул входную дверь. На пороге, в черном плаще с капюшоном, который укрывал волну золотистых волос, стояла Мириак.
— Ты не хочешь пригласить меня в дом? — спросила она. Дейс молча отступил, пропуская ее.
С шелестом задев о косяк синими шелковыми юбками, Мириак вошла в гостиную и присела у очага. Дейсу казалось, что он спит. Словно целая вечность прошла с той ночи, когда эта женщина оказалась в объятиях Тарантио, и он, Дейс, пытался вырваться наружу, чтобы полоснуть кинжалом по ее хрупкому горлу. Тогда Тарантио в ужасе бежал из зеркальной спальни. И вот Мириак пришла — а Тарантио спит.
— Почему ты не сообщил мне, что вернулся в Кордуин? — спросила она.
— Я не знал, что ты еще здесь, — сказал Дейс. Пальцы его как бы невзначай поглаживали рукоять кинжала.
— Может, я что-то сделала не так? — тихо спросила она. — Мы… нам было так хорошо вместе. Мне казалось…сама не знаю, что мне казалось. Но с той ночи я все время думаю о тебе.
Она встала и, шагнув к Дейсу, положила руки ему на плечи. Он ощутил тепло ее тела и живо представил, как по этой нежной коже потечет струями алая кровь. Незаметно вынув кинжал, он поднес его к спине Мириак. Она легонько тронула губами его щеку, затем коснулась губ, и Дейс почувствовал влажное тепло ее языка. Усталость тотчас отхлынула, и его вдруг охватило бурное, неистовое желание. Отступив на шаг, Мириак сбросила плащ, потом расстегнула шелковое платье. В безмолвном изумлении Дейс смотрел, как оно с шорохом соскользнуло на пол.
— Почему у тебя в руке кинжал? — шепотом спросила Мириак, и Дейс отшвырнул оружие.
