Колдовской камень - Джеймс Лэйна Дин (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗

Хэбби покачала головой.

— Неужели тебе мало тех жизней, которые ты уже погубил? Оставь Дэви мне. Кроме него у меня больше никого нет.

Гэйлон слушал ее, и все слова Хэбби наполнялись для него страшным смыслом. Не в силах дольше выдерживать тяжесть ее обвинений, он встал с табурета.

— Мне очень жаль, — пробормотал он, направляясь к двери. — Все, что ты говоришь, — верно, но когда королевство снова станет моим, ты сама пришлешь его ко мне.

И Гэйлон вышел, оставив Хэбби за ее шитьем.

Уже спускаясь по лестнице, принц расслышал приглушенное треньканье струн. Он остановился у дверей комнаты и прислушался к робкой, неуверенной мелодии. Некоторые ноты выходили у мальчика ладными и чистыми, но кое-где он слегка фальшивил или сбивался, когда непривычные пальцы соскальзывали со струн. Когда Гэйлон, пригибаясь, вошел в каморку под лестницей, Дэви поднял на него глаза и улыбнулся. Мальчуган сидел на койке рядом с Дэрином и, закусив зубами нижнюю губу, сосредоточенно учился правильно прижимать струны пальцами. Лютня была немного великовата для его небольшой ладони, но мальчуган выглядел счастливым.

— Послушай! Я уже кое-что могу сыграть!

— Ты должен идти, Дэви, — мягко сказал Гэйлон.

— Почему? — мальчик недоуменно переводил взгляд с Гэйлона на Дэрина и обратно.

— Тебя зовет твоя мать.

Дэви не нашел, что возразить, и бережно положил лютню на одеяло.

— Тогда увидимся утром.

— Нет, нам придется уехать очень рано.

Это известие сильно расстроило мальчика, и Гэйлон опустился перед ним на одно колено.

— Прежде чем ты уйдешь к себе наверх, я хочу сделать тебе подарок. Мне хотелось бы, чтобы ты взял себе Кэти — ту самую маленькую кобылку, на которой я приехал. Для меня она слишком мала.

Дэви недоверчиво таращился на принца.

— Боюсь, она не слишком хорошо объезжена, — продолжал Гэйлон. — Когда-то давно она принадлежала другому маленькому мальчику, который не мог ездить на ней, сколько ему хотелось. Ей нужна твердая рука, и поэтому я прошу тебя быть осторожным. Твоя ма никогда не простит мне, если ты свалишься и что-нибудь себе повредишь.

— Я буду очень осторожен! — пообещал Дэви. Он был уже в дверях, когда вдруг вспомнил о хороших манерах. — Она и правда моя?

— Правда.

— Спасибо!

Дверь за ним захлопнулась, и вся маленькая комнатка задрожала — это Дэви вприпрыжку несся вверх по лестнице. Гэйлон взял с кровати лютню и положил ее на пол перед собой. Герцог невидящими глазами смотрел на закрывшуюся дверь. Принц понимал, что он пожертвовал ради него очень многим, почти всем — своей рукой, своим здоровьем, даже своим волшебством. Сеп, король Рейс, преданный Тило — все они тоже были мертвы.

На мгновение принц почувствовал, как обвинения Хэбби снова навалились на него и пригибают к земле, однако это ощущение быстро сменилось бездумным оцепенением. Гэйлон взял в руки лютню и заиграл на ней. Ничего другого он все равно не мог сейчас делать.

16

Нанкус протиснулся сквозь толпу и встал в первом ряду. Некоторое время он наблюдал за представлением труппы бродячих акробатов, которое они устроили прямо на булыжной мостовой Киптауна. Трое молодых парней и девушка кувыркались прямо на узком участке улицы, который расчистила для них толпа. Все четверо были невысокие, очень проворные. Одетые в одежду клоунов, они разыгрывали пантомиму, притворяясь, будто соперничают друг с другом, добиваясь внимания девушки, перебрасывая ее по воздуху друг другу. Толпа одобрительно шумела и хлопала, но Нанкус, недовольный, нахмурился и стал вглядываться в лица собравшихся.

Здесь не было никого, кто подходил бы под описание тех людей, которых разыскивал капитан. Нанкус остро ненавидел орды пришельцев, которые заполонили Киптаун и сделали его задачу практически невыполнимой. Даже в Занкосе, крупном портовом городе, ему было работать легче, чем в Киптауне накануне свадьбы короля. Кроме того, его поиски осложнялись и тем, что он был хорошо известен в городе, — не столько внешним видом, сколько жестокостью, — и поэтому местные жители, остро ненавидя капитана, очень неохотно шли на сотрудничество.

Представление закончилось, и мелкие монеты, блестя на солнце, зазвенели о мостовую. Нанкус в последний раз обежал толпу внимательным взглядом. В самом последнем ряду внезапно произошло какое-то быстрое движение, и человек, несмотря на теплую погоду до самых глаз закутанный в плащ, резко толкнул своего соседа локтем и быстро пошел прочь. Нанкус высоко поднял сжатый кулак в кольчужной перчатке, чтобы привлечь к себе внимание двух солдат, которые стояли по краям толпы. Указав им пальцем на удаляющуюся фигуру в плаще, Нанкус кивнул головой и стал протискиваться вперед. Солдаты тоже сдвинулись с места, окружая незнакомца с двух разных сторон.

Человек в плаще заметил их маневр и бросился бежать, расталкивая прохожих, бросаясь из стороны в сторону и стараясь достичь аллеи. Солдаты не церемонились с теми, кто оказывался на их пути, однако к тому времени, когда они достигли узкой боковой улочки, в которую метнулся преследуемый, там уже никого не было. Несколько мгновений они топтались среди пустых ящиков и разбросанных по земле полусгнивших корзин. Нанкус, пряча меч в ножны, обругал солдат за нерасторопность, и тут его чуткое ухо уловило какой-то странный звук, похожий на неосторожное шарканье ноги. Последовала тишина, а потом их жертва выскочила из-за штабеля ящиков и помчалась в обратном направлении. Нанкус первым пришел в себя и ринулся в погоню. Ему удалось схватить человека за развевающийся плащ, но непрочная материя стала рваться с оглушительным треском, и этот звук эхом заметался в узком пространстве между двумя высокими каменными стенами.

Как бы там ни было, но завязанный у горла плащ оказался достаточно прочен, чтобы преследуемый опрокинулся на землю. Нанкус ловко перехватил руку противника, который пытался взмахнуть кинжалом, и несколько раз сильно ударил ею о мостовую, чтобы выбить оружие. Кинжал звякнул о камни. К этому моменту солдаты уже прижали к груди беглеца острия своих мечей, и тот прекратил сопротивляться.

Нанкус откинул капюшон. Лицо молодого человека было искажено гневом и ненавистью, но глаза были карими, да и волосы были другого цвета. Это был явно не Гэйлон Рейссон.

Нанкус ощупал ткань плаща и обнаружил в нем потайной карман. В кармане оказался кошелек, туго завязанный шнурком.

— Клянусь Владыкой Преисподней! — прорычал капитан. — Я искал принца, а поймал вора-карманника!

Он отошел в сторону и, пока его подчиненные ставили пленника на ноги, высыпал из кошелька на ладонь его содержимое. В кошельке оказалось восемь монет: одна золотая, а остальные — серебряные. Жалкая добыча! Нанкус кинул каждому из солдат по серебряной монете, которые были пойманы ими еще в воздухе. Не обращая внимания на алчные ухмылки подчиненных, капитан ссыпал остальные деньги к себе в карман и отправил солдат вместе с несчастным пленником обратно в замок, темницы которого и без того были переполнены.

Вернувшись на запруженную народом оживленную улицу, Нанкус остановился на перекрестке и посмотрел вдоль длинного ряда магазинчиков и лавочек. В дверях одной из них, под яркой вывеской, гласившей, что в этой лавочке гадалка предсказывает судьбу, стояла миниатюрная женщина в длинной домотканой юбке. Она с вызовом смотрела на капитана, и тот уже хотел подвергнуть ее допросу, однако в ее глазах было что-то странное — что-то темное и пугающее — и Нанкус, так и не осознав до конца причину этого, развернулся и быстро зашагал прочь.

Джессмин отодвинула щеколду окна и толкнула наружу тяжелые деревянные рамы. Осторожно перегнувшись через подоконник, она прислушивалась к звукам музыки, которая отвлекла ее от рукоделия. Однако за шумом множества голосов слуг, за бряцаньем доспехов стражников и за воплями инструктора, доносившимися с учебного плаца, нежная мелодия снова стала неразличима. Тогда Джессмин высунулась из окна чуть дальше, чтобы увидеть границу сада.