Земля Нод (СИ) - Тао Анна (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Варвара, наконец, кивнула Степану и отдала свою карабелу. Андрей взялся за рукоять, крутанул в руке саблю. Он не был хорош в фехтовании — бесполезной для него науке. Как сказал Торкель: «Все равно, что дурак будет склеивать доски корабля медом, хотя под рукой есть смола».
Он не был хорош, но злость, укоренившаяся глубоко внутри, требовала выхода.
Хоть какого-то.
Немного театральный поклон. Каменное выражение лица Степана, сжатые зубы. Молох переступил вправо, внимательно следя движениями Андрея.
Ложный выпад справа. Пробный. Андрей и бровью не повел, лишь отступил на пару шагов, держа карабелу перед собой.
Теперь уже он перешел в нападение. Степан отразил несколько коротких атак и отступил назад. Андрей повторил один из любимых финтов Марии. Сделав обманное движение, будто хочет выбить меч ударом справа, неожиданно шагнул почти вплотную, метя острием в грудь.
Степан увернулся, явно применив свой дар — его силуэт на мгновение расплылся в воздухе — а затем контратаковал, пока Андрей выравнивался после удара.
Андрей, ощутив очередной прилив злости, перестал сдерживаться. Он нанес несколько ударов, тесня щенка к ограде. Вспорол ему бок, оросив алым желтую траву. Пропустил скользящий удар по предплечью, но взамен полоснул Степана Шевченко по лбу, оставив глубокую продольную царапину.
— Тьфу, — тот остановился, вытирая кровь, которая норовила залепить глаза. В этот момент Андрей уже был готов разоружить его, но Степан бросил карабелу и поднял руки. Его лицо блестело от пота и крови. — Нет, это, простите, не то… это, фехтование, а избиение младенцев. Вы меня убить хотите аль чего?.. Варька, или я с тобой, или я пошел лучше переоденусь.
— Поднимай саблю, — процедил Андрей. Короткое сражение разгорячило его, и он не собирался останавливаться. Все равно, что слезть с женщины за миг до пика наслаждения.
— Андрий Николаич, — влезла Варвара между ними. Андрей никогда не любил встречаться взглядом с ее косыми глазами, но сейчас она вызывала у него особенное отвращение. — Вы на Степку сильно не грешите… он не страсть какой хороший фехтовальщик. Если и дальше так пойдет, кто-то уйдет покалеченным… И… и я боюсь, что не вы.
— Пошла отсюда, кыш!
— Андрий Николаевич, мы потеряли Силаша, а… а за Степку пан тоже будет зол на вас.
Плюнув, Андрей вогнал карабелу лезвием в газон. А когда гнев унялся, он почувствовал внутри лишь пустоту, в которую он проваливался все глубже и глубже.
Наедине с новгородцем Андрей чувствовал себя крайне неуютно. Услышав шум, он отвлекся от бессмысленной игры в гляделки с Дмитрием и укоризненной надписи в тетради. С радостью оборвав не успевший начаться неприятный разговор, он заставил себя как можно медленнее встать со стула и подойти к окну. Все же вид из кабинета Дмитрия был роскошным. Поместье смотрело прямо на Днепр с высокого холма. Новенький район понемногу застраивали домами и вымащивали дорогами, и как раз по одной из них к воротам новгородца, казалось по ошибке, подъехал ржавый облезлый фургон.
— Ждешь гостей? — оскалился он, радуясь отсрочке. Эмоции Дмитрия выдавали лишь подергивающиеся обрубки пальцев. Непросто контролировать то, чего нет.
«Мое дитя погибло». Эти три слова не собирались никуда деваться. Излишней оказалась в тот момент мысль, что у Дмитрия очень аккуратный и разборчивый почерк. Да и неудивительно, если ты общаешься с миром посредством черканины. Аккуратные, округлые буквы, больше подходящие девице из благородной семьи.
— Моя сестра тоже погибла, — наконец огрызнулся он. Что он мог еще сказать? О чем торговаться?
Он снова перевел взгляд в окно, пытаясь подобрать хоть какие то слова, которые сгладили бы это жалкое впечатление. Правдой было то, что он не хотел ни разбираться с Дмитрием, ни что-либо ему возмещать. Все, что он хотел… А что он, в сущности, хотел?
Из фургона показалась фигура, которую он менее всего ожидал увидеть. Долговязый, сутулый мужчина в картузе всегда напоминал ему гончую в стойке. Подкрутив вислые усы, он поднял голову, морщась, как от яркого солнца, и посмотрел прямиком на окна в кабинете Дмитрия. В тот же момент с ворот кулем свалилась какая-то черная птица, сидевшая там весь вечер, как статуя.
Максим Богданович. Щука. Последний рыцарь, оставшийся в этом мире после смерти Винцентия.
Отвернувшись от окон, он открыл пассажирскую дверь и подал кому-то руку. Долю секунды Андрей недоумевал, зачем он подает руку тощему, грязному оборванцу.
А после потерял дар речи, подобно Дмитрию, и рухнул на ближайший стул.
Мария несла свои грязные лохмотья с гордостью, достойной шелков и бархата. Слипшиеся сосульками волосы обрамляли фарфоровое лицо. Яркие синие глаза смотрели на него надменно и холодно. Это, несомненно, была Мария, но смотрела она на него глазами Николая. Казалось, еще немного — и губы расплывутся в злой усмешке, обнажающей зубы. А трескучий голос разнесет по всему коридору:
Но Мария отвела взгляд. И прошла мимо него, лишь сухо кивнув в знак приветствия. Андрей замер. Следом за ней тенью двигался Максим Щука, надвинув низко на лоб картуз и распространяя вокруг себя запах склепа. В руке молох сжимал старую саблю.
"Прекрасная дева и ее верный пес, — зло подумал Андрей. — К чему этот цирк?"
Мария прошла мимо него, не удостоив даже словом... Андрей сжал зубы и неожиданно для самого себя широким шагом нагнал Марию, оттолкнув с дороги Щуку. Схватив сестру за плечо, он с силой заставил ее развернуться:
— Даже не поздороваешься, сестрица? — прорычал он. — Я по тебе соскучился, знаешь ли.
Подбородок обожгло холодным прикосновением сабли.
— Убери его отсюда, пока я этого не сделал сам.
— Андрей, я прошу тебя, — сказала Мария, кивнув Щуке за его спиной. — Я приехала сюда с официальным визитом, а не в гости. Поговорим после того, как я встречусь с новгородцем.
В ее голосе ему послышалась не то усталость, не то раздражение. Он даже не заметил, как куда-то делась сабля. Необычайно вовремя, щебеча какие-то светские глупости, из коридора вынырнула Филиппа. Андрей заставил себя разжать пальцы. Выдавив из себя улыбку (скорее злобный оскал) Филиппе, он церемонно поклонился сестре, развернулся на каблуках и вышел.
Уже за поворотом коридора он остановился и с силой потер лицо ладонями. Вся эта сцена, казалось, ему приснилась. О реальности случившегося напоминал лишь запах Марии, витавший в воздухе. Гораздо более сильный, чем запах склепа, гораздо более сладкий и притягательный, чем звериный запах Веры или приторный аромат миндаля, исходивший от волос Филиппы.
К разговору его не допустили. Мария и Дмитрий скрылись в кабинете, оставив его снаружи, как нашкодившего ребенка.
Николай любил говорить: «Что политика, что покер — все одно. Владеешь тем — владеешь и другим». Эти слова крутились у Марии в голове, когда она заходила в кабинет и садилась напротив Дмитрия.
Привычка обдумывать все путем внутренних диалогов с Николаем была неискоренима… Мария мысленно пожурила себя за это и, выпрямив спину, сложила руки на коленях. Слишком большие штаны, подвернутые у щиколоток, напоминали расцветкой жабу — серые, коричневые, зеленоватые пятна. И не догадаешься, какой расцветки они были вначале.
Но жалкий вид играл ей, скорее, на руку. Одна из карт, которую можно разыграть, чтобы склонить Дмитрия на свою сторону. Вызвать сочувствие.
Второй картой, которую она могла разыграть прямо сейчас — поведение прямо противоположное поведению Андрея.
— Доброй ночи, Дмитрий, — учтиво начала она, чуть склонив голову. — Искренне надеюсь, что мой визит не оторвал вас от важных дел?
Начало положено, подумала она. Вежливость без подобострастности. Отношение, как к равному. А главное — никакой неприязни, которую она старательно придушила в зародыше еще у ворот.
