Принимающий дары (СИ) - Драфтер Ули Александрия (полная версия книги .txt) 📗

— Жаль, мы не одного энергетического спектра, Алури, — слышу его голос, словно звучание хрустального звона. Маска без прорезей, простая, круглая, закрывает его лик, — но способ обмена энергии есть и у нас.

Почти сразу, мое тело сковывает холод такой, что затевает не только металл, но и плазма под ним. Покров гнется, затем ломается под напором хрустальных щупалец. Крик замирает в груди, так и не сорвавшийся из застывшего горла. Но возможности осознавать происходящее меня не лишают. Распределители на столько хорошо управляют потоками энергии, что могут поменять ее полярность, сместить спектр на недолгое время. Именно они наделяют неопределенных функциями, устанавливают назначение функционалов. Но долгое смещение может разрушить сому, а значит, произойдет моя аннигиляция.

— Не бойся, — слышу звенящий голос, — я контролирую процесс.

Тело застывает предельно, только в груди остается очаг плазмы, окруженный защитной скорлупой. Там запаян мой реликт, сохраненный так от повреждения. Когда металл практически кристаллизуется, я снова обретаю подвижность, но теперь иную, более координированную и четкую, чем это было в пластичном состоянии.

— Теперь, можем продолжать, — слышу я не звон, а вполне отчетливый голос со всеми вибрантами, опознаваемыми как интонация. Я уравнялся в его спектре. Но не больше. Как взаимодействовать с ним и что это потребует от меня мне не понятно.

Видя мое сомнение Высший отдает мне ментальную команду — мое тело лишь стержень, соприкосновение с которым должно принести нужный эффект. Сомкнув конечности, я позволяю хрустальному червю обвить меня. От прикосновений и сцепления граней кристаллов энергия шквалом проходит через сому, замирает в отдельных системах, затем, сразу растекается и это повторяется столько раз, что я почти теряю ориентацию. Но Высший, почти полностью замкнул меня в кокон, отпускает, дает справиться с энергетической бурей внутри. Он мгновенно перетекает в свое нейтральное состояние, в образе темноволосого мужчины опускаясь на кресло. Меня же накрывает болевой фон перевоплощения — сначала энергия возвращается к своему спектру, затем, сома накидывает оболочку. Цепи лишь слегка опаляют кожу, тут же заживающую от ожогов. Сам же я не падаю только потому, что все еще подвешен на руках. Мне кажется, что силы оставили меня.

— Я всегда был против такого малого возраста перевоплощаемых, — говорит он, задумчиво глядя на меня, — слишком слабые и невыносливые из них получаются функционалы. Но, для тебя не оставили выбора. Возможно, надеялись, что ты просто не выживешь.

Я слышу его слова, но не осознаю их смысл, хотя он говорит на языке Уровней, влившемуся в мое сознание крепче желания жизни. Я на столько оглушен несвойственным мне перераспределением энергии, что не могу воспользоваться ей. А он все говорит, перечисляя некие термины, но последнюю фразу я слышу отчетливо.

— Зачем тебе этот код? Избавься от него, поверь, так будет лучше, — сил мне хватает поднять голову и обратиться к нему с немым вопросом, — Ты думаешь, я не заметил? — он смеется, — от меня такого не скрыть. Это, конечно, невероятная забота со стороны Патронатариана, но сейчас она скорее вредит тебе, — он встает, подходя ко мне. От протянутой руки Высшего я стараюсь отстраниться, но он и не завершает касания, — с ним ты не чувствуешь и не понимаешь и половины.

Он поворачивается, направляясь к выходу.

— Надеюсь, ты оценишь мой совет, ведь он будет дорого мне стоить, — с этими словами он исчезает в темноте коридора.

Сразу после этого мои цепи падают, позволяя опуститься на ложе. Я, наконец, отключаюсь от своего восприятия.

Часть 82. Вычислитель

Сигнал «Встать!» почти оглушает, приводит меня в сознание. От сильного импульса я резко сажусь, едва не опрокидываясь вперед. Передо мной стоит безликий, а за его спиной Высший, который мне не знаком. Я с трудом поднимаюсь, опуская ноги с ложа. Одежда с меня практически слетела, теперь повисла на цепях, что пристегнуты к запястьям. Безликий подходит, ставя у моих ног чашу все с той же вязкой жидкостью. Теперь, омыть себя самостоятельно мне не дают. Но я спокоен, смотрю на Высшего. Он, выдержав мой взгляд, искривляя губы в усмешке. Не высокий, но крепкий мужчина с короткими седыми волосами, сам притязательно разглядывает меня.

— Вижу, Дарид уже объяснил тебе все правила. Верно, Алури? — я молчу, не могу говорить, а его улыбка становится шире.

Я готов не подавать и признака участия в общении с ним, тем не менее, почувствовав боль от возвращенных на место вставок, веселю его, невольно исказив лицо.

Когда безликий встает позади, собираясь вернуть мне на плечи накидку, Высший останавливает его.

— Этого достаточно, можешь идти, — тот, кивнув, уходит, я же остаюсь стоять перед Высшим обнаженный.

— Ты не знаешь меня. Зато я знаю тебя и твоего Куратора, — он обходит меня, становясь за спиной, — Я Каракат, Вычислитель. Я не из вашей параллели, поэтому мы, вероятно, уже не увидимся.

Должно ли это служить мне утешением, я не знаю, но он считает это важным упоминания.

— О тебе многие слышали, Алури, — говорит он, направляя меня к ложу, — но лицезреть удалось лишь избранным, — я сам не ожидая того вздрагиваю, когда его рука ложится на спину и прорисовывает путь следования позвонков вниз, слегка задевая тонкую цепь, — даже здесь подобные тебе редки, — он проводит по низу моей спины, продолжая касаться очень осторожно, — жаль, оболочка для меня слишком слаба, — он снова возвращает руку мне между лопаток, надавливая, заставляя упереться руками в край ложа, — но это будет лишь вступлением, главное продолжим в своем истинном облике.

Его действия заставляют меня выгнуться, открыть свое тело для него. Он убирает лишь одну вставку, ту, что со стороны спины. Теперь, при повышенной чувствительности, я понимаю, на сколько мне тяжело переносить прикосновения именно в этой точке. Но Высшего мало занимают ощущения наложника, пусть и энгаха.

Боль я чувствую намного сильнее, чем когда это было с прежним моим истязателем, а резкие движения заставляют на минуту потерять другие ощущения кроме болевых. Именно тогда я не удерживаюсь и падаю вперед. Меня тут же поднимают, удерживая за волосы.

— Ты ведешь себя неподобающе, поднимайся, — слышу его раздраженный голос. Я снова опираюсь на руки, но волосы мои не отпущены, Каракат продолжает входить в мое тело, натягивая волосы все больше. Моя спина при этом выгибается, от чего все ощущения отдаются сильной болью. На нескольких самых резких выпадах я все же срываюсь на стон.

Высший отталкивает меня, так, что я падаю на ложе. Но отдых мне он не обещает. Цепи на руках тут же натягиваются, увлекая меня вверх, когда я оказываюсь подвешен, они и те, что на ногах расходятся в разные стороны, распиная меня.

— Пора приступать к главному, — Высший, становясь напротив, скидывает свои одеяния и я понимаю, что прежде принятое мною за человеческое тело, на самом деле составлено из подогнанных частей, внешне напоминающих металл. Оно гладкое и только отдаленно напоминает анатомию, к которой я привык в своей параллели, — вижу, ты удивлен, — улыбкой отвечает Каракат, — думаю, ты мало встречал кого-либо из дальних параллелей, верно? Ну что ж, значит этот контакт будет для тебя познавательным. Жаль только, — его рука ложится на цепь в месте, где та раздваивается креплениями на груди, — что подобные тебе в моей параллели только пища, — он резко дергает цепь, срывая скобы вместе с участком кожи, к которому они прикреплены.

Боль обжигает сознания, я не удерживаюсь от крика, но тут же замираю, осознав, что стоящий напротив припал к одной из ран, выпивая льющуюся из нее кровь, руками, тем не менее, продолжая осторожно проводить по телу, тревожить чувствительные зоны, как будто намереваясь доставить удовольствие пытаемому.

— Не бойся, — он отрывается от моей раны, прижимая к себе, — страх не так хорош на вкус. Послушай вот что — мы с тобой немного нарушим правила: я дам тебе завершить процесс, но ты должен довериться мне, — затем улыбается, обнажив окровавленный металл зубов, — и никому об этом не говорить.