Идущие в ночь - Васильев Владимир Николаевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Я шагнула к валуну и протянула руку, чтобы коснуться прекрасного цветка.
Цветок затрепетал лепестками, потянулся ко мне и молниеносно сомкнул алый венчик вокруг моих пальцев. Пальцы обожгла яростная боль – как от крапивы, только гораздо сильнее. Я заорала и выдернула руку. Цветок неохотно расстался с добычей. Упругие лепестки соскользнули по пальцам, будто жадные губы.
Пальцы продолжало жечь. Я затрясла рукой, с ненавистью глядя на цветок. Коварная лилия вновь раскрылась и притягивала взор своей красотой. А, чтоб тебя Тьма сожрала! Мне вдруг совершенно разонравился мой сон. Хватит с меня, хочу проснуться.
И как это делается, позвольте спросить? Я растерянно хихикнула. Темное небо, вот задачка! Всем людям снятся сны – людям, но не оборотням. Пока я после смерти Беша не покинула Айетот, мне никогда ничего не снилось. Даже если мне и случалось задремать четтанским днем – что, впрочем, бывало с мной крайне редко. Поэтому мне и в голову не приходило спросить у того же Унди, что делают люди, когда им не нравится сон и хочется проснуться. В самом деле, что?
Может, слово такое специальное есть, просыпательное? Сказал – и вернулся в реальный мир. А может, нужно заснуть во сне, и тогда очнешься наяву? Тогда совсем хреново, потому что спать мне сейчас совершенно не хочется. Во всем теле свежесть и бодрость, как бывает сразу после пересвета.
Ну я и влипла. Подумать только, возможность видеть сны всегда казалась мне жутко заманчивой. А на практике выходит, что от этого тоже не оберешься неприятностей. И так всегда: если о чем-то мечтаешь, видишь в нем только хорошие стороны. Интересно, какие пакости обрушатся на меня вместе с полным обретением памяти?
Все равно назад мне дороги нет.
Я вздохнула и проводила взглядом цепочку пузырьков, вырвавшихся у меня изо рта. На высоте еще одного человеческого роста у меня над головой была видна граница между водой и воздухом. Она выглядела, как зеркальное полотнище, за которым ничего не было видно – хотя с той стороны сюда проникал рассеянный и смягченный красный свет Четтана.
Что-то зашевелилось у меня под ногами. Я глянула вниз и обнаружила Корнягу, который подбирался к костру с очередной деревяшкой в ветках.
– Да зачем ты это делаешь? – не выдержала я.
– Чтобы костер не погас, – скрипнул Корняга и сделал к огню еще один крошечный шажок. – Мо… Одинец велел.
– Одинец?! – Я ничего не понимала. – А зачем велел-то?
– Чтобы тебе, госпожа, не было так одиноко, когда ты очнешься на речном дне, – одним духом проскрипел Корняга.
– То есть как это – когда очнусь? – удивилась я. – Я же сплю!
Корневик печально посмотрел на меня, ничего не сказал и обреченно сделал следующий шажочек к костру, еще короче предыдущего. Я решительно ухватила Корнягу за сучковатую ветку и подняла в воздух. В смысле, подняла вверх – потому что воздуха вокруг не было. Я даже потеряла уверенность в том, что вокруг есть вода.
– Брось палку и отвечай на вопросы, – потребовала я. – Сплю я или не сплю?
– Не знаю, – скрипуче сказал Корняга, послушно роняя деревяшку. Палка не упала на дно мгновенно, а опустилась медленно и плавно.
Я с досады плюнула. Плевок, едва сорвавшись с моих губ, зашипел и растворился в окружающей… как бы это сказать… жидкости. Потому что все-таки это была не вода.
– Но ты мне снишься или не снишься?! – рявкнула я.
– Я – не снюсь, – убежденно заявил Корняга. – Я работаю. Одинец мне велел проследить, чтобы вулх и карса не подрались, и костер поддерживать велел, и еще велел тебе передать, что веху огня он прошел, а дальше нужно двигаться по руслу. И обещал меня за это кормить. Хорошо и много!
– Значит, это все-таки не сон… – пробормотала я, опуская корневика на песок подальше от костра.
Я чувствовала себя странно до невозможности. Пришлось заново оглядеться по сторонам – потому что до тех пор, пока я считала окружающее сонным видением, я смотрела на него совсем другими глазами. Во сне не надо беспокоиться об опасностях. А наяву первым делом нужно выяснить, что тебе грозит и откуда.
Пока что мне ничего не угрожало. Даже хищная лилия сомкнула яркие лепестки, превратившись в невзрачный бурый кочанчик, похожий на луковицу. Я присмотрелась – из свернувшегося венчика торчал наружу рыбий хвост. Та-ак, понятно, цветочек позавтракал. Себе, что ли, чего-нибудь съесть?
Я задумчиво почесала шею под ошейником. Потом подняла с песка аккуратно сложенную одежду и натянула ее на себя. Одежда была сухой на ощупь – впрочем, как и мое тело.
– Эй, Корняга, вы вчера здешних рыб не пробовали? – окликнула я корневика. – Они съедобны вообще?
При упоминании о еде Корняга заметно оживился.
– А как же, съедобны, – проскрипел он. – Но есть еда и получше. Пойдем, покажу.
Он зашкандыбал по дну, оставляя в речном песке борозды от корней – словно кто-то протащил здесь сучковатое бревно. Я шла за ним, растопырив руки в стороны и покачиваясь. Тело здесь ощущалось более легким, чем на суше, не-вода делала движения плавными – в общем, я чувствовала себя не человеком, а чем-то вроде набитого соломой чучела. Корняга привел меня к совершенно гладкому участку песчаного дна – ни камешка, ни кустика водорослей.
– Здесь копать, – деловито сказал он.
– Копать? – удивилась я. – Грибы тут, что ли, растут? Подземные… в смысле подводные… ну то есть…
Корняга не стал меня слушать, а принялся сноровисто раскапывать песок. Песок взвихрился под его корнями и повис вокруг мутным облачком. Невесть откуда появился вулх, некоторое время наблюдал за корневиком, а потом принялся ему помогать. Вдвоем они за минуту вырыли огромную яму, и на дне ее обнаружился белесоватый круглый камень. Я нагнулась, подняла камень, который оказался неожиданно тяжелым, и недоуменно спросила:
– И это – еда?
На меня вдруг снова нахлынуло чувство нереальности. Съедобные камни?.. Сон!
– Ракушка, – проскрипел Корняга, выбираясь из оседающей тучи песка. – Надо открыть. Ножом.
Только теперь я заметила волнистую линию, пересекающую камень. И впрямь – ракушка.
– А может, ее сначала в костер? – предложила я.
– Угу, – утвердительно скрипнул корневик.
Вулх чихнул.
Когда все три откопанные нами ракушки были вынуты из огня и остыли, я вскрыла их своим хадасским кинжалом. Вообще-то поначалу я хотела воспользоваться для этой цели вторым кинжалом, тем, что похуже моего. Но он куда-то пропал. Ни в оружейной сумке, ни в двумехе его не было, и я сообразила, что он не попадался мне под руку уже несколько дней. Наверное, потерялся каким-нибудь синим днем. Ну и джерх с ним.
Розовое мясо моллюсков оказалось удивительно нежным и вкусным. А еще – сытным. Даже Корняга, выев половину содержимого ракушки, на некоторое время удовлетворенно притих. Вулх улегся на песок и лениво следил за проплывающими мимо рыбешками. Маленький фиолетовый крабик, привлеченный, надо полагать, запахом пищи, вылез из-под камня и стал потихоньку подбираться к стоящей перед вулхом ракушке. Ветер тоже пришел к угасающему костру и небрежно пощипывал ближайшие кусты водорослей, выбирая отдельные листики повкуснее. Кажется, вороной тоже был сыт и доволен.
– А скажи-ка мне, Корняга, – обратилась я к пеньку, – что было на последнем пересвете? И куда опять делся Лю-чародей?
– Чародей сказал, что ненадолго задержится, – проскрипел корневик. – И очень скоро нас догонит. Сегодня и догонит. А на пересвете ничего такого и не было. Одинец превратился – и сразу в кусты. Ты, госпожа, хотела за ним прыгнуть, но я тебя отвлек. А потом и ты превратилась.
– Как – отвлек? – подозрительно спросила я. Отвлечь Карсу, которая нацелилась все-таки разобраться с вулхом без моего участия, – это надо было суметь.
– Вот так! – скрипнул Корняга, и в следующий момент я подпрыгнула на месте, чуть не выронив из рук половинку ракушки. Потому что пенек вдруг обернул ветки и корни вокруг себя, превратившись в косматый клубок вроде перекати-поля. Клубок подпрыгнул и сам собой покатился по песку. Вулх встрепенулся было, но Корняга мгновенно развернул сучки-корешки обратно и стал снова выглядеть, как заправский пень.
