Идущая - Капшина Мария (электронные книги без регистрации TXT) 📗
На третий день жизни у Вларрика пришла одна женщина с маленькой дочкой и чуть слышно сообщила, что денег у неё нет и ничего у нее нет, но она отработает, как угодно — "Только спаси Лкарису, госпожа!.." Женщина расплакалась, а Реана секунды три стояла в растерянности, прежде чем взяла на руки невесомую девочку и объяснила её матери, что плакать незачем, как и отрабатывать.
— Можно подумать, я тут деньги зарабатываю!.. — укоризненно сказала Реана. Потом повернулась к Хейлле. — Успокой женщину, пока я… В чём дело?
Хейлле стоял бледный и не спешил никому помогать.
— Они же… нашада! — неуверенно сказал поэт. Реана огляделась. И в самом деле — из всех присутствовавших только она не обратила внимания на оранжевые колпаки и манжеты этих двоих. Все остальные — кроме, разве что, Хейлле — смотрели на Реану с ужасом и недоверием. Она глубоко вдохнула и сказала альдзелду как можно весомее — и громко, потому что предназначались эти слова не только ему:
— Я могу помогать любому. И нашада тоже. И это проклятье на меня не подействует. Как и на тебя, пока ты со мной.
Она, как можно более уверенным шагом, ушла лечить девочку, оставив полдюжины человек обдумывать её слова. Кто знает, поверили Реане или нет, но особого выбора у людей не было. В следующие дни к ней так же тянулись больные, разве что теперь в стороне от общей толпы виднелись и оранжевые колпаки.
Прошла неделя. Реана, и так далеко не толстая, похудела ещё больше, Хейлле ходил бледным призраком, но поток пациентов стал заметно редеть. Ведьма и поэт потихоньку вздохнули с облегчением, искренне надеясь, что теперь уж всё наладится. И наладилось бы — если бы однажды вечером в дом Вларрика не прибыл тейрлках Квлния, сопровождаемый десятком охраны. Благородный господин, скрепя сердце и скрипя зубами, вынужден был обратиться к нищей "чернявой лекарке", потому что его единственного сына десяти лет от роду тоже настигла зараза, лечить которую не умел никто — кроме безумной побродяжки, невесть откуда явившейся в городе. Мальчик заболел только вчера, а у Реаны в комнате лежал тяжелый больной, и Хейлле, вконец обнаглевший: влияние ведьмы, смеявшейся даже над богами, — сказал тейрлкаху подождать. Разъярившийся тейрлках ждать не стал, а пинком распахнул широкую дверь, за которой ведьма с тёмными подглазьями сосредоточенно отвоевывала у Кеила ещё одного человека. Тейрлках, впрочем, не разглядел, что это — человек, он заметил только оранжевые манжеты.
— Лекарка! — заревел тейрлках, нехилый, надо сказать, человечище в бархате желтых и черных цветом. — Разорви тебя Таго! Что ты делаешь, проклятие Вечных на твою вшивую голову!
— Лечу, — коротко сказала Реана, не удостоив его взглядом. Тейрлках зарычал от ярости.
— С тобой, недостойная, говорит Хантлар Вонрлеххо, тейрлках Квлния, граф л-Тренглар, член Совета Арнакии, дворянин в восемнадцатом поколении! Во имя Таго Сильного! Я оказываю тебе величайшую честь, о какой ты не смела и мечтать, дозволяя тебе лечить моего наследника, а ты, грязная, неблагодарная дрянь, вместо того, чтобы целовать мои сапоги и возносить хвалу Вечным, пренебрегаешь мной! Пренебрегаешь моим сыном и лечишь какого-то… какого-то вшивого, никчемного, отвратительного нашада!
Реана поняла, что сосредоточиться не удастся, пока не выпроводит этого олуха, вздохнула и повернулась к нему. За спиной его через открытую дверь была видна комната, обращенная в приемную, откуда за сценой наблюдали четверо больных, несколько человек Вларрика и десяток солдат в черно-желтых плащах, окружавших бледного мальчика с капризным лицом.
— Это твой сын? — спросила Реана.
— Да! — рявкнул оскорбленный дворянин.
— Его жизнь вне опасности. Я вылечу его. Но сначала мне нужно помочь этому человеку, — она указала на спящего на столе. — Этот человек болен серьезнее, и ему моя помощь нужнее.
— Нужнее? Человеку?! Это — не человек! Это дерьмо собачье! Это — нашада!
— Это человек, — возразила Реана. Гораздо тише, чем кричал тейрлках, но как-то более веско, несмотря на это. — Подождите немного, господа, — сказала она всем, ждавшим за дверью. — Всё будет в порядке. С каждым из вас.
Потом она снова повернулась к лежащему на столе, причем умудрилась сделать это так, что тейрлках прекрасно понял: его просят закрыть дверь с той стороны. Этого он не сделал. Он выхватил меч и кинулся к нашада, которого проклятая лекарка вздумала лечить прежде сына графа Тренгларского. Левой рукой он оттолкнул лекарку — рука не встретила сопротивления, чему тейрлках, сильный, как медведь, не удивился. Он не видел, что лекарка под руку не попала, просто отступила и остановилась уже метрах в двух от него. И не понял, как это вдруг меч — его меч! — выскользнул из ладони, проплыл по воздуху и плавно опустился на лавку в противоположном от него конце комнаты. За спиной у лекарки.
— Ведьма! — прошипел тейрлках.
Он хотел кинуться на неё, но девушка осторожно подняла руку — тейрлках застыл, не в силах двинуться.
— С твоим сыном всё будет в порядке, — сказала ведьма. — Я вылечу его. Подожди минутку.
Она вылечила и нашада, и будущего графа, а потом вернула тейрлкаху свободу движений. Тот с достоинством подлинного дворянина выпрямился, отряхнул одежду. Испепеляя Реану взглядом, он сдёрнул с шеи тяжелую золотую цепь с квадратной золотой бляхой — общим весом килограммов пять, не меньше, — и швырнул это изящное украшение девушке в голову. Хейлле успел только вздрогнуть: будь он на месте Реаны, от его лица осталась бы кровавая каша. Но девушка поймала цепь. Наклонила голову:
— Благодарю. Ты очень щедр, — сказала она с такими светскими интонациями, что тейрлках побагровел, но сдержался.
— Я заплатил тебе за здоровье сына, лекарка. Но за оскорбление чести графа Тренгларского, за оскорбление, нанесенное мне, ты заплатишь жестоко, призываю Таго в свидетели!
Реана только пожала плечами и через пару часов забыла об этом инциденте. Зря.
Завтра больных пришло меньше, чем обычно: эпидемия, кажется, и на самом деле затухала, не успев разгореться по-настоящему сильно. Хейлле ушел куда-то в город со своим вечным альдзелом, Реана разобралась с полудюжиной больных и с огромным удовольствием улеглась спать, пока выдался свободный час. Что эпидемия прекращается, это, конечно, очень хорошо. Куда хуже то, что Реана, вымотанная почти до предела, подцепила где-то жутчайшую простуду. А себя лечить не получалось. Проверенные дедовские способы вроде чая с малиной помогли только отчасти, а ничего умнее девушка придумать была не в состоянии. Поэтому она сделала лучшее, что могла сделать в данной ситуации: заснула. Разбудил её Хейлле, вечером. Весьма бесцеремонно, надо заметить.
— Ну? — недовольно отозвалась Реана. — Новые пациенты скребутся в двери?
— Отнюдь. Все значительно хуже.
— Хуже? Разве хуже бывает? — искренне удивилась Реана и села. Поэт счел почему-то вид девушки в тонкой светлой рубашке, без обычной кожаной куртки поверх, не вполне пристойным и решил покраснеть. — Отвернись, — посоветовала Реана. — Так в чём дело? — спросила она, выбираясь из-под одеяла и натягивая штаны — после того, как альдзелд последовал её совету.
— Тебя хотят убить.
— Вот это новость! — рассмеялась Реана, пытаясь прогнать нехорошее предчувствие. — А нового ничего не мог выдумать?
— Незачем выдумывать, — хмуро сказал Хейлле. — Волею Тиарсе, дела и так хуже, чем у Наренда Невезучего накануне гарвильской резни.
— Ох, как всё запущено. А по делу?
— Эпидемия понемногу стихает, благодарение Гиллене.
— Так это же отлично! — удивилась Реана.
— Да, но горожане полагают, что она стихнет ещё быстрее, если убить тебя.
— Ну ни черта себе! — подскочила Реана. — А я-то тут при чём?
— Это л-Тренглар пустил слух, готов поклясться стихиями. В городе болтают, что эпидемия началась тогда, когда в Квлний пришла "чернявая ведьма"…
— А то, что я лечила кое-кого — это ничего не значит? — возмутилась Реана.
