Келльская пророчица - Эддингс Дэвид (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
– Неужели это все, на что ты способна, Зандрамас? – с невозмутимым спокойствием спросила Поледра.
Гариону частенько приходилось слышать подобную интонацию – так говорила Польгара. Однако Поледра в своей невозмутимости была еще могущественнее. Она взмахнула рукой в сторону Зандрамас. Ноги Гариона чуть было не подломились – столь мощен был заряд энергии, посланный в цель Поледрой. Темное облако, скрывавшее Зандрамас и Гэрана, исчезло. Но и это не остановило колдунью из Даршивы.
– Неужели ты убьешь собственного сына, Бельгарион из Ривы? – спросила она. – Ведь ты не можешь нанести мне удар, не пожертвовав сыном!
«Я не могу! – мысленно закричал Гарион. Глаза застилали слезы. – Не могу!»
«Ты должен. Ведь ты заранее знал, что такое может произойти. Если она принудит твоего сына коснуться Сардиона, для него это будет хуже смерти! Ты должен решиться, Гарион!»
Сотрясаясь от беззвучных рыданий, Гарион взмахнул мечом. Гэран глядел прямо ему в лицо. В глазах мальчика не было и тени страха.
– Нет!
Это закричала Сенедра. Она стремительно кинулась вперед со смертельно белым лицом и заступила дорогу Зандрамас.
– Если ты намереваешься убить моего малыша, то и меня убей, Гарион! – тихо, но решительно произнесла она.
Сенедра повернулась к Гариону спиной и покорно склонила голову.
– Что ж, так еще лучше! – обрадовалась Зандрамас. – Отважишься ли ты умертвить и сына, и жену, Бельгарион из Ривы? Унесешь ли ты с собой в могилу их обоих?
Гарион с искаженным болью лицом лишь еще крепче стиснул рукоять Ривского меча. Да, он готов был одним ударом покончить и с собственной жизнью.
Зандрамас, не выпуская ручки Гэрана, уставилась на него, не веря своим глазам.
– Ты не посмеешь! – воскликнула она. – Ты не сможешь!
Гарион стиснул зубы и размахнулся.
Теперь взор Зандрамас полон был уже не изумления, а ужаса. Она споткнулась и медленно начала отступать.
– Ну же, Сенедра! – Голос Поледры прозвучал, словно удар хлыста.
Королева Ривы, готовая к неминуемой гибели, была словно туго натянутая струна – и эта струна наконец со звоном лопнула. Одним прыжком, словно тигрица, подскочила она к колдунье и выхватила Гэрана из ее рук. И вот она уже стоит рядом с Поледрой.
Зандрамас, рыча от злости, готова была уже броситься за нею вдогонку, но...
– Нет, Зандрамас, – твердо произнесла Поледра. – Один шаг – и я убью тебя. Или это сделает Бельгарион. Ты выдала себя с головой. Твой выбор сделан – ты более не Дитя Тьмы, а простая жрица! В тебе здесь нет более нужды! Можешь убираться или умереть.
Зандрамас окаменела.
– Твои увертки ни к чему не привели – даже последняя. У тебя нет более права выбора. Подчинишься ли ты теперь прорицательнице из Келля?
Зандрамас во все глаза глядела на Поледру с выражением ужаса и ненависти на испещренном искрами лице.
– Ну так что же, Зандрамас? Что ты решила? Умереть столь близко от желанной цели? – Янтарные глаза Поледры глядели, казалось, прямо в душу жрице – если была у нее душа. – Но нет, похоже, ты этого не хочешь. Ты не можешь. Но я требую, чтобы ты сказала это вслух, Зандрамас. Теперь ты подчинишься решению Цирадис?
Зандрамас сжала зубы.
– Да, – проскрежетала она.
Глава 24
Снаружи все так же грозно рокотал гром и бушевал шторм, который высшие силы замыслили еще в первый день творения. Ветер ужасающе завывал и стонал в туннеле, ведущем из амфитеатра в грот. Вкладывая меч в ножны, Гарион вдруг ясно осознал, что именно с ним происходит. Удивительно, как же это он раньше не догадывался, в чем дело. Обстоятельства требовали принять судьбоносное решение. И то, что он, совершенно не ломая головы, преспокойно следил за происходящим, могло означать лишь одно: решение давным-давно уже было принято, но таилось в таких глубинах его подсознания, что сам он до сих пор этого не осознавал. Возьмись он искать единственно верный ответ сейчас, назойливые мысли о надвигающемся великом событии только смутили бы его, породили бы в его мозгу мириады трусливых «а что, если...», которые в конечном счете могли бы поколебать его решимость именно в тот момент, когда она ему нужнее всего. Верный или ошибочный, но выбор он уже сделал, и переживать по этому поводу теперь было совершенно бессмысленно. Гарион знал, что руководствовался он не только доводами разума, но еще и внимал голосу сердца. На него снизошли покой и безмятежность, ибо он непостижимым образом понял, что его выбор, каким бы он ни был, единственно верен. И Гарион принялся спокойно изучать грот.
Стены его, которые лишь отчасти позволял разглядеть неверный свет, исходящий от Сардиона, похоже, были базальтовые – поверхность дробилась на мириады посверкивающих граней. Пол – на удивление ровный и гладкий в результате неустанной работы морских волн либо сделан таковым по приказанию Торака еще тогда, когда он, будучи здесь, бросил вызов Улу, своему отцу, и сразился с ним. Но вот вода, стекающая, предварительно поднимаясь по стене грота, в мрачное озеро, представляла собой куда большую загадку. Ведь гора эта – высочайшая вершина всего рифа, и воде полагалось бы стекать вниз, а вовсе не подниматься по стене, расположенной много выше уровня моря. Возможно, Бельдин смог бы это растолковать или Дарник. Но Гарион понимал, что сейчас ему следует предельно собраться, а вовсе не отвлекаться на изучение законов гидравлики.
И внимание Гариона всецело сосредоточилось на единственном источнике света в этом мрачном гроте – на Сардионе. Камень вовсе не был красив. Оранжевые полоски в нем перемежались с молочно-белыми, а теперь на его поверхности играл еще и отсвет голубого сияния Шара Алдура. Он был так же гладок, как и Шар, который отполировала рука самого Алдура, но кто же отполировал Сардион? Некий неведомый бог? Или племя косматых человекообразных существ еще на заре мира, повинуясь приказанию свыше, усердно трудилось, полируя эту оранжево-белую поверхность грубыми, мозолистыми и когтистыми лапами, совсем непохожими на человеческие руки? Даже такие примитивные создания, должно быть, ощущали силу камня и, обожествляя его – или же считая его собственностью божества, – совершали этот кропотливый труд, просто не зная иных форм богопочитания.
Гарион обвел взглядом лица друзей – всех тех, чьи судьбы были начертаны на Небесах среди звезд и кому предписывалось сопровождать его сюда в этот великий день. Смерть Тофа расставила все по своим местам – и теперь настала абсолютная ясность.
Цирадис, заплаканная и сокрушенная, приблизилась к алтарю и обернулась к собравшимся.
– Урочный час близится, – прозвучал ее чистый и твердый голос. – Дитя Света и Дитя Тьмы должны объявить о своем выборе к тому моменту, когда мне придет пора принять решение. Знайте, вы оба, что выбор ваш будет окончателен и бесповоротен.
– Я сделала свой выбор еще на заре мира, – объявила Зандрамас. – В бесконечных коридорах времени давным-давно отдавалось эхом имя сына Бельгариона, ибо он касался Ктраг-Яски, который не позволял дотронуться до себя никому, кроме самого Бельгариона. В тот миг, когда Гэран коснется Ктраг-Сардиуса, станет он величайшим богом, превыше всех прочих божеств, и получит безраздельную власть над миром. Приблизься, Дитя Тьмы! Займи место свое пред алтарем Торака в ожидании Последнего выбора, который вот-вот сделает прорицательница из Келля! А когда она изберет тебя, протяни руку свою и возьми то, что тебе принадлежит!
Вот он, последний ключ к разгадке! Теперь Гарион точно знал, какой выбор сделал в глубинах подсознания, и не сомневался, что выбор этот единственно верный. А Гэран тем временем с великой неохотой подошел к алтарю – личико его выглядело не по-детски серьезным.
– А теперь ты, Дитя Света, – сказала Цирадис, – объяви о своем выборе. На чьи плечи возложишь ты это тяжкое бремя?
Гарион в подобных мелодраматических ситуациях всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Это Сенедра, а порой даже и Польгара любили поучаствовать в событиях сродни театральному действу – он же, трезвый и практичный сендариец, всегда сторонился любой напыщенности. И в то же время ему нельзя было допустить, чтобы Зандрамас преждевременно узнала о том, кого он изберет. Ведь, невзирая на данное ею слово, черная колдунья отнюдь не собиралась сдаваться так просто, покорно предоставив Цирадис право Последнего выбора. Зандрамас вполне способна на отчаянную последнюю подлость, и ему непременно надо сбить ее с толку, чтобы в критический момент колдунья заколебалась. Уверовав, что он вот-вот сделает ошибочный выбор, ведьма возликует и решит, что она победила. Тогда, в самый последний момент, он сумеет сделать единственно правильный выбор. Если Дитя Тьмы хотя бы на мгновение растеряется, то рука ее дрогнет, и Гарион успеет ее остановить, что бы она ни замыслила. Он прекрасно видел, где стоят Зандрамас, Гэран и Отрат. Мальчик стоял футах в десяти от алтаря, а Зандрамас – прямо у него за спиной. Отрат трусливо прятался за камнем в глубине грота.
